Большие перемены в британском торговом законодательстве случились в 1846 году, когда «кукурузные законы» были отменены наряду с пошлинами на многие промышленные товары. Сегодня многие экономисты любят выдавать их отмену за окончательную победу идей Адама Смита и Давида Рикардо над упрямыми меркантилистами
. Ведущий современный теоретик свободной торговли нашего времени Джагдиш Бхагавати из Колумбийского университета называет это решение «историческим переходом»
.
Однако историки, знакомые с данным периодом, отмечают, что снижение цен на продовольствие было лишь одной из целей кампании против «кукурузных законов». Оно было также проявлением «империализма свободной торговли», направленного на «прекращение движения в сторону индустриализации на континенте путем расширения рынка для сельскохозяйственной продукции и сырьевых материалов»
. Распахнув свой внутренний сельскохозяйственный рынок, Британия решила отвлечь конкурентов, заставив их вновь сделать упор на аграрное производство. Действительно, лидер движения за отмену этих законов Ричард Кобден утверждал: «Без “кукурузных законов” в Америке и Германии фабрично-заводская система, по всей вероятности, не появилась бы и уж совершенно точно не расцвела. Как Франция, Бельгия и Швейцария не получили бы тех преимуществ, которые имели из-за дорогого питания британских ремесленников, поскольку могли кормить своих рабочих намного дешевле»
.
В том же духе в 1840 году Джон Бауринг, представитель Совета по торговле и один из лидеров Лиги за отмену «кукурузных законов», прямо советовал странам, входившим в Германский Zollverein (Таможенный союз), сосредоточиться на выращивании пшеницы и продавать ее в Британию, получая в обмен продукцию британской промышленности
. Более того, таможенные пошлины были полностью отменены не ранее 1860 года. Иными словами, Великобритания перешла на свободную торговлю, только получив технологическое преимущество над конкурентами «за высокими и длительными тарифными барьерами», как однажды высказался известный историк экономических учений Пол Байрох
. Неудивительно, что Фридрих Лист в итоге писал об «отбрасывании лестницы».
В игру вступает Америка
Если самую удачную критику британского лицемерия сформулировал немец, то страной, которая лучше всего сопротивлялась «отбрасыванию лестницы» с политической точки зрения стала не Германия. И не Франция, получившая известность как протекционистский противник Британии с ее принципами свободного рынка. Противовес был обеспечен благодаря США, некогда британской колонии, а ныне — стране — защитнице принципов свободной торговли.
Под британским владычеством Америка прекрасно поняла, как метрополия относится к своим колониям. Разумеется, ей не позволили установить таможенные пошлины, чтобы защитить свои молодые отрасли промышленности. Безусловно, был запрещен экспорт продукции, конкурировавшей с британской, и выдавались субсидии на производство сырья.
Более того, были введены прямые ограничения на то, что американцы вообще могут производить. Дух такой политики можно резюмировать высказыванием Уильяма Питта-старшего 1770 года. Услышав, что в американских колониях появляются новые отрасли промышленности, он заявил: «Колониям [Новой Англии] нельзя разрешить даже производство гвоздей для подков»
. На самом деле британская политика была не настолько жесткой, как можно подумать: некоторым производствам все же была предоставлена возможность развиваться. Но изготовление высокотехнологичной продукции было под запретом.
Не все британцы были столь жестокосердны, как Питт. Призывая американцев к свободной торговле, некоторые из них были искренне убеждены, что помогают. Адам Смит, отец-основатель экономики свободного рынка, в своем «Богатстве народов» искренне советовал американцам не развивать производство. Он утверждал, что любая попытка «прекратить импорт европейской продукции» будет лишь «препятствием, а не двигателем прогресса страны на пути к истинному благосостоянию и величию»
.
С этим соглашались и многие американцы, в том числе Томас Джефферсон, первый госсекретарь и третий президент США. Некоторые же яростно возражали. Они замечали, что стране нужно развивать промышленность, используя протекционизм и субсидии, как и Британия ранее. Интеллектуальным лидером этого движения стал выходец из низов — Александр Гамильтон.
Гамильтон родился на острове Невис в Карибском море. Он был незаконнорожденным сыном шотландского мелкого торговца (который, впрочем, заявлял о своем аристократическом происхождении, но это ничем не подкрепляется) и француженки. Гамильтон выбился наверх благодаря своим блестящим способностям и безграничной энергии. В 22 года он был адъютантом Джорджа Вашингтона во время Войны за независимость. В 1789 году, всего в 33, он стал первым министром финансов нового государства (секретарем казначейства).
В 1791 году Гамильтон подал в Конгресс США «Доклад о мануфактурах» (далее — «Доклад»), где изложил свое представление о том, что государству требуется масштабная программа развития всех отраслей промышленности. Суть его идеи состояла в том, что такая отсталая страна, как США, должна защищать свои «молодые отрасли» от иностранной конкуренции, холить и лелеять их до тех пор, пока они не встанут на ноги.
Рекомендуя такую политику своему юному государству, 35-летний министр финансов, у которого за плечами была только степень бакалавра свободных искусств Королевского колледжа Нью-Йорка, второразрядного в то время (ныне Колумбийский университет), смело и открыто выступал против советов самого известного в мире экономиста Адама Смита. Практика защиты «неокрепших отраслей» существовала и ранее, о чем я уже говорил, но именно Гамильтон подкрепил ее теорией и дал ей имя (термин «неокрепшие отрасли» ввел как раз он). В дальнейшем эту теорию более глубоко разработал Фридрих Лист, который сегодня часто ошибочно считается ее отцом. Однако вообще-то Лист поначалу был сторонником свободной торговли, в числе главных пропагандистов одного из первых в мире соглашений о свободе торговли — немецкого Zollverein, то есть Таможенного союза. В 1820-е годы он по политическим соображениям жил в эмиграции в США, где и узнал о «новых отраслях». Идеи Гамильтона повлияли на зарождение программ экономического развития многих стран и стали объектом черной ненависти со стороны теоретиков свободной торговли грядущих поколений.
В «Докладе» Гамильтон предложил ряд мер, направленных на промышленное развитие страны. Среди них были тарифы и запрет на импорт; субсидирование; запрет экспорта ключевых сырьевых материалов; либерализация и льготы на импорт промышленного сырья и компонентов; вознаграждение и патенты на изобретения, контроль качества продукции; развитие финансовой и транспортной инфраструктур
. Хотя Гамильтон был совершенно прав, предостерегая от злоупотребления подобными мерами, они по-прежнему остаются очень мощным и вместе с тем «еретическим» комплексом принципов экономической политики. Если бы сегодня он был министром финансов какой-либо развивающейся страны, МВФ и Всемирный банк точно не выдали бы ей кредит и сделали бы все, чтобы Гамильтон ушел со своего поста.
Получив «Доклад», Конгресс воплотил очень небольшую часть его рекомендаций. По большей части дело было в том, что в американской политике того времени доминировали южане-плантаторы, которым было просто неинтересно развивать американскую промышленность. Несложно догадаться, что они хотели продолжать импортировать промышленные товары из Европы как можно более высокого качества и по как можно более низкой цене в обмен на доходы, получаемые от экспорта сельскохозяйственной продукции.
