– А как же иначе? – грустно улыбнулась Регина. – Концерн
«Вениамин» – это моя жизнь, если хотите, мой ребенок. Наше с Вениамином
Борисовичем дитя. Было бы предательством остановиться сейчас, не довести до
конца проекты, которые задумал мой муж.
– Да, кстати, ваш последний проект… Насколько я знаю, это
будет бомба, своеобразный переворот в мире популярной музыки.
Лена разливала чай по чашкам. На кухне за столом сидели
Сережа и Мишаня Сичкин.
Вбежала Лиза, залезла к папе на колени.
– Мамочка, а мне чайку? – сказала она. – Мне с лимончиком.
Скоро будет «Спокойной ночи»? – Скоро, Лизонька, скоро, – ответила Лена,
достала еще чашку, продолжая смотреть на экран телевизора.
– Ну, не станем произносить громких слов, – Регина опять
улыбнулась в камеру, на этот раз немного смущенно, – просто Вениамину
Борисовичу пришла в голову свежая, яркая идея. Она такая же свежая и яркая, как
многие его замыслы. Разница только в одном. Этот проект оказался для него
последним. К сожалению.
– Нет, не могу больше! – не выдержал Мишаня Сичкин, встал и
переключил на другую программу. Там шла веселая старая комедия.
– Дядя Мишаня! Ты что?! – возмутилась Лиза. – Там сейчас
будет «Спокойной ночи»!
– Не сейчас, малыш, – Лена отрезала ломтик лимона и положила
в Лизину чашку с чаем, – минут через пятнадцать.
– Не верю я, будто ничего нельзя сделать! Не могу и не хочу
верить, – еле слышно, сквозь зубы проговорил Мишаня.
– Ну что ты опять заводишься? – покачал головой Кротов. –
Нельзя доказать, невозможно! Судебные медики все сделали, по полной программе.
Нет там следов отравления. Острая сердечная недостаточность. По заключению
экспертов, Вениамин Волков умер ненасильственной смертью.
– Но ведь она отравила Волкова, – не унимался Мишаня.
– Конечно, – кивнул Сергей, – отравила. Но воспользовалась
ядом, который не оставляет следов, и никакой химический анализ его выявить не
может.
– Да к черту эти анализы! – Мишаня почти кричал, он не мог
успокоиться. – А Никита Слепак? Митя и Катя Синицыны? Певец Азаров? А взрыв
коляски? Да я бы… я бы сам заплатил киллеру, честное слово! Я бы своими руками
убил!
– Дядя Мишаня, – строго сказала Лиза, – что ты кричишь?
Нельзя никого убивать! Ты понял? И вообще, переключайте на «Спокойной ночи»!
* * *
А на юге, на Черноморском побережье, в полутемной гостиной
собственного трехэтажного особняка сидел, уставившись в экран телевизора
Владимир Михайлович Кудряшов всесильный хозяин тайги, авторитет Кудряш.
– А ведь переиграла ты меня, Регинка, – задумчиво произнес
он, поедая глазами красивое, точеное лицо на экране, – вот ведь кремень баба!
Дело для нее превыше всего. Нужен ей был Волков – отмазала его от вышака. Стал
мешать – прикончила, хоть и муж он ей. И как чисто, аккуратно, без посторонней
помощи, Я ведь не ожидал от нее такого, думал – все, не выкрутится. А она меня
переиграла. Уважаю!
Глухонемая Нина бесшумно подошла, села на пол, у ног
авторитета, и положила светло-русую голову к нему на колени.
* * *
Длинный, как крокодил, черный «Линкольн» с непроглядными
зеркальными стеклами бесшумно отчалил от запруженной стоянки у здания
телецентра «Останкино».
– Ну, Антоша, кажется, прямой эфир прошел неплохо. Регина
откинулась на мягкую спинку сиденья и прикрыла глаза.
Антон Коновалов нежно поцеловал ее холодную мягкую щеку.
– Да, Ришенька, ты выглядела потрясающе. Я видел в
мониторах. Оператору даже не надо было выбирать ракурсы. Тебя, как ни снимай,
все красиво!
– Я не об этом, детка, – поморщилась Регина.
– А о чем же?
Она не сочла нужным ответить…
За «Линкольном» неотлучно следовал маленький грязноватый
«жигуленок». Огни встречных машин иногда выхватывали из темноты лицо человека
за рулем – глубокие оспины на щеках, странно-светлые, почти белые глаза под
голыми, без бровей, надбровными дугами.
Киллер Вася Слепак готовился выполнить свою обычную работу,
но не на заказ, не за деньги, а бесплатно. Для себя лично.
