Ранним утром окно хлопнуло и распахнулось от резкого порыва
ледяного ветра. Катя проснулась, сначала прикрыла окно, потом обнаружила, что
Мити нет рядом, позвала его, но никто не откликнулся. Стуча зубами от холода,
она вышла в прихожую и увидела в дверном проеме кухни… Нет, лучше не
вспоминать.
Телефон почему-то не работал, сонная испуганная соседка в
бигуди и ночной рубашке не могла сразу сообразить, в чем дело и почему Катя
просит разрешения позвонить по их телефону в пять часов утра.
Потом были врачи, милиция, вопросы, на которые так трудно
отвечать, стыдно, страшно, мысли путаются, язык заплетается… А ментам тоже
неохота возиться, суицид, он и есть суицид. Врач «Скорой» задрал рукав Катиного
драного халата, хмыкнул и ничего не сказал. Она пыталась объяснить, что Митя
никогда не кололся, но ее не слышали и не понимали.
А Михаил Филиппович все ждал в прихожей. И что это она в
комнату его не пустила? Инстинкт сработал, страх перед Ольгой – «родители
ничего не должны знать…».
Из комнаты Катя вышла в более или менее приличном состоянии.
Колоться она не стала, взяла с собой и «колеса», и пару ампул со шприцем
бросила в сумку.
Конечно, надо было бы и умыться, и причесаться, и зубы
почистить. Да ладно, и так сойдет. Теперь уж все равно.
* * *
Бежевый «жигуленок» полковника МВД Сергея Кротова Уже минут
сорок стоял в безнадежной пробке на Садовом кольце. Мокрый снег, лениво
сыпавший с раннего вечера, к ночи превратился в настоящую метель. Машин в этот
час было совсем немного, но где-то впереди, у Маяковки, случилась авария,
никаких поворотов поблизости не было, и теперь целое стадо автомобилей
нетерпеливо гудело, ожидая, пока гаишники разберутся с ДТП.
Тепло салона и ритмичное движение «дворников» по лобовому
стеклу убаюкивали. Глаза слипались. В последние несколько суток Сергею
приходилось спать совсем мало. Через два дня ему предстояло отправиться в
Англию. Скотленд-Ярд пригласил группу сотрудников МВД на три недели для обмена
опытом. До отъезда надо было переделать такую гору дел, что голова шла кругом.
Позавчера утром он передал в прокуратуру материалы по
предварительному расследованию дела о перестрелке в подмосковном ресторане
«Витязь». Речь шла об обычной бандитской разборке, но из семи убитых двое
оказались сотрудниками МВД. Именно поэтому дело сразу свалили на внутреннюю
контрразведку и непосредственно на отдел, которым руководил Кротов.
Десять дней назад в «Витязе» проходил роскошный банкет.
Знаменитый вор в законе по кличке Дрозд, в миру Дроздов Павел Анатольевич,
праздновал свое сорокапятилетие. В честь знаменательного события ресторан был
закрыт еще за два дня до банкета, люди Дрозда проверяли каждую щель обеденного
и банкетного залов, бара, кухни, подсобок, сортиров, директорского кабинета.
Был вызван специалист по организации охраны, который составил схему размещения
людей вокруг и внутри здания, помпезной избы в деревянных кружевах.
Гости собрались, но успели съесть лишь холодные закуски и
произнести не более трех тостов за здоровье драгоценного именинника, когда в
банкетный зал ворвались вооруженные автоматами молодчики-отморозки. Не помогла
тщательно и профессионально расставленная охрана. Не все гости юбиляра успели
вовремя повытаскивать свои пушки, пятеро легли тут же, и первым был убит сам
Дрозд, а вслед за ним – два сотрудника МВД.
Пикантность состояла в том, что сотрудники эти, майор и
старший лейтенант, были на юбилее в качестве дорогих званых гостей, и факт их
нежной дружбы с вором в законе Дроздом открылся лишь после их безвременной
кончины.
Была и еще одна пикантность: свидетелем побоища оказался
известный эстрадный певец, автор и исполнитель лирических, ностальгических и
блатных песен, Юрий Азаров. В ресторан он был приглашен для развлечения
уважаемой публики. Друзья увидели однажды, как Дрозд рыдал, слушая запись
одного из азаровских шлягеров – «Прощай, моя неверная любовь!», и решили
сделать юбиляру такой трогательный подарок.
В тот момент, когда молодые отморозки ворвались в зал со
своими автоматами и стали крошить солидных добропорядочных уголовников старой
формации, Юрий как раз стоял на небольшой эстраде с гитарой и пел второй куплет
любимого дроздовского шлягера:
Печаль моя последняя, молчи! Прощай, зеленоглазая Светлана.
А мне в СИЗО, в лефортовской ночи, Уже мигают звезды Магадана.
Он успел спрыгнуть с эстрады на пол, прикрывшись гитарой,
закатился под стол и пролежал там, не дыша, пока шла пальба.
Хотя поп-звезде уже не раз приходилось выступать перед
богатой уголовной публикой, такая бойня у него на глазах случилась впервые. Он
считал чудом, что остался жив, трясся от ужаса, и выбивать из него
свидетельские показания оказалось делом мучительно трудным. Любимец публики
требовал приставить к нему охрану, посадить в бункер и срочно провести через
парламент закон о защите свидетелей, который существует во всех нормальных
странах.
Дело раскрыли быстро, по горячим следам, и позавчера Кротов
с чистой душой передал все материалы в прокуратуру. Трое из пятерых оставшихся
в живых отморозков сидели в СИЗО. История нравственного падения убитых
сотрудников милиции была распутана. Она оказалась банальной и простой. Их
держал Дрозд даже не в качестве цепных псов, но лишь как ласковых услужливых
болонок – не шантажом, не страхом, только денежными подачками и сытными
объедками с барского стола.
А сегодня утром выяснилось, что страхи певца были не
напрасны: Азарова нашли мертвым в квартире его любовницы, двадцатилетней
фотомодели Вероники Роговец.
В девять часов утра Вероника отправилась гулять со своей
собакой, ирландским сеттером Вилли. Азаров в это время сладко спал в
Вероникиной постели. Утреннюю прогулку с собакой фотомодель обычно сочетала с
обязательной получасовой пробежкой по парку Победы.
Вернувшись домой в девять тридцать пять, она обнаружила, что
дверь квартиры не заперта. Юрий лежал на полу поперек прихожей, в махровом
халате, накинутом на голое тело. Череп певца был аккуратно прострелен, пистолет
системы «вальтер», из коего был произведен этот единственный смертельный
выстрел, валялся тут же, рядом с трупом. Никаких отпечатков, кроме тех, что
принадлежали хозяйке квартиры и самому убитому, обнаружено не было. Соседи
слышали слабый хлопок, но не придали ему никакого значения, не могли даже точно
назвать время, когда этот хлопок раздался.
Пока было ясно только одно: убийца имел возможность
проникнуть в квартиру гражданки Роговец тихо и незаметно, то есть у него были
ключи от подъезда, а возможно, и от входной двери. Замок на двери стоял
итальянский, новейшей системы, открыть его отмычкой практически невозможно. Да
и не прикасалась отмычка к замку.
