Туркмения — это почти исключительно пустыня, Каракумы («Чёрные пески»), расположенная в зоне грабена, который постепенно понижается в направлении Арало-Каспийской низменности. Плодородные области — только предгорья и оазисы, появившиеся благодаря рекам. Интенсивное опустынивание, из-за которого теряются полезные земли, похоже, сводит почти на нет результаты современной ирригации.
Таджикистан и Киргизия — маленькие, почти целиком горные республики, где высота над уровнем моря редко опускается ниже двух тысяч метров, а вершины гор образуют цепи высотой от четырёх до семи тысяч метров. Это животноводческие страны, где земледелие существует только на склонах гор, в узких речных долинах и в замкнутом бассейне Иссык-Куля.
Огромный Казахстан в восточной части представляет собой унылую степь, вполне заслуживающую своего названия Бетпак-дала («Голодная степь»), и горную область, внутри которой находится большой бассейн озера Балхаш. Почти всё остальное — опять-таки голая степь, низина, более засушливая на юге, чем на севере.
Китайский или Восточный Туркестан сегодня образует обширную республику уйгуров (1646 тыс. кв. км), которую китайцы, аннексировав, назвали «Новой провинцией», Синьцзяном. Его можно разделить на две основных области, которые протянулись с востока на запад по обеим сторонам главного хребта Небесных гор, Тянь-Шаня, имеющего длину более 1600 км. На севере — Джунгария, принадлежащая к великой степи. На юге — Таримский бассейн, огромная котловина с несколькими невысокими вершинами и впадинами с душным климатом, в том числе Турфанской впадиной, находящейся минимум на 170 м ниже уровня моря. Центр Таримского бассейна занимает пустыня Такла-Макан, куда желтоватые воды реки Тарим, теряющейся в болотах Лобнора, озера, которое находится приблизительно на высоте 780 м, не могут принести жизнь. Последняя сосредоточена у подножия обеих горных цепей, северной (Тянь-Шаня) и южной (Алтынтага), где процветают оазисы, и каждый — чудо, хрупкость которого трогает так же, как и стойкость; они знавали прекрасные культурные подъёмы. Кашгария на западе упирается в колоссальный горный район, из которого как будто выходят все горные цепи Центральной Азии. Тюрки массово расселились здесь после падения степной Уйгурской империи в 840 г.; они тюркизировали сначала север Таримского бассейна, а потом и всю провинцию, во всяком случае в той мере, в какой им не мешали китайцы, уже присутствовавшие здесь. Как бы то ни было, с тысячного года об иранцах здесь больше не было речи.
Коридор средней высотой 1000 м, длиной 1000 км и шириной 60-70 км, когда-то пустынный, а теперь орошаемый, представляет собой оживлённую часть провинции Ганьсу площадью в 530 тыс. кв. км и связывает Туркестан с Китаем как таковым. Когда-то это была страна юэчжей, которых европейцы довольно неправильно называли индо-скифами, которые, возможно, были тохарами древности и которые в любом случае вписали важную страницу в историю иранцев. Они покинули эту страну под натиском хунну около 170 г. до н. э.
Афганистан, занимающий 650 тыс. кв. км, созданный по политическим соображениям, находится по обе стороны Гиндукуша, области параллельных горных цепей высотой от пяти до семи тысяч метров, которые отходят на востоке от орографической сети Памира и Каракорума, разделённых высотными пенепленами (4000 м) Вахана. На востоке Афганистан возвышается над Индией; на севере расположена низкая равнина Афганский Туркестан (высотой 500-800 м), которая тянется до Окса и — поскольку там находились Бактры, знаменитый город, пришедший в крайний упадок, — была сердцем богатой провинции Бактрии; на юго-западе — Систан (Сейстан), низкая, сухая, душная котловина, которую когда-то сделали плодородной за счёт ирригации реки Гильменд, но которую люди ожесточённо разоряли, и, похоже, теперь она мертва. На западе горы становятся ниже, и страна всё больше напоминает Иранское нагорье, которому служит естественным продолжением.
Современный Иран занимает 1648 тыс. кв. км. По преимуществу это высокое нагорье от 1000 до 1500 м высотой; регион не плоский, он утыкан горами и изрыт впадинами. На севере с запада на восток тянется Эльбурс (высшая точка — Демавенд, 5605 м), от восточного массива Кавказа и от Арарата до Хорасанских гор, менее высоких (высшая точка — 3350 м), описывая дугу вокруг Каспия. Его северный склон, где много влаги, покрыт лесами. Вода струится по прибрежной полосе шириной километров двадцать — по местности душной, влажной, весной иногда затопляемой, почти всегда изобилующей прудами и болотами, которая отличается особой атмосферой, какой нет в других местах иранского мира. На западе возвышается Загрос, который замыкает Месопотамскую равнину и тянется приблизительно на 1800 км. Это массив шириной в 250 км, высота которого может доходить до 4500 м, который перерезан глубокими долинами и, достигая Персидского залива, продолжается на восток до Белуджистана, теперь образуя береговую полосу. Каждая провинция в западных областях имеет индивидуальность и историю. Это Ирак-Аджеми (персидский Ирак) между Загросом и Эльбурсом, почти совпадающий с древней Мидией, на самом северо-западе — Азербайджан, южней которого находятся Курдистан, Луристан и, наконец, Хузистан, древняя Сузиана, широкая равнина, относящаяся уже к Месопотамии.
Центральную часть страны, сухую и голую, почти целиком образуют возвышенности (высотой около 1000 м), пересеченные горными цепями и изрытые глубокими впадинами (глубиной до 300 м). Деште-Кевир, опускающаяся на глубину до 600 м, и Деште-Лут, отдельные участки которой расположены ещё ниже, метров на триста, — две больших пустыни, во многих местах покрытые солончаками. Котловина иранского Систана ничем не отличается от одноимённой афганской.
РЕКИ И ИРРИГАЦИЯ
Если по степям к северу от Чёрного и Каспийского морей протекают большие и полноводные реки — Урал, Волга, Дон, Днепр, Днестр, Дунай, — впадающие в эти моря; если в самых северных областях находятся истоки других исполинских рек — Енисея, Иртыша, — текущих в направлении полюса; если Туркестан ещё орошается такими реками, как Сырдарья (античный Яксарт) и Амударья (античный Окс), как Чу, питающая Иссык-Куль, как Или, изливающаяся в озеро Балхаш, как Тарим в Такла-Макане, как Зеравшан в Согдиане, это не должно порождать иллюзий: в целом этим землям, особенно на Иранском нагорье, воды всегда крайне не хватает. Почти повсюду они прокалены из-за сухости, и растительность может существовать только в речных долинах и в предгорьях. Дожди во многих местах — редкость. В Западном Ганьсу количество осадков не превышает или редко превышает 100 мм в год, в Систане и Синьцзяне — 200 мм, в Иране те же 200 мм выпадают только в предгорьях, где находится большинство городов, а в центральных частях котловин — менее 100 мм. Зато на побережье Каспия, например, в Реште, их количество достигает 1300 мм.
Около 60% полезных земель в Иране зависят от ирригации. С давних времён существуют плотины, но плодородием эти земли обязаны ещё и подземным каналам, кяризам, выкопанным в древности. Слово, каким их здесь называют, канат, происходит от ассирийского кану, и мы склонны полагать, что они появились при месопотамцах; но если иранцы не были их изобретателями, они превосходно их эксплуатировали более двух с половиной тысяч лет и продолжают это делать. Огромная сеть таких каналов покрывает всё Иранское нагорье и в меньшей степени земли от Сирии до Афганистана. В наше время она остаётся столь же эффективной, как в недавние и давние времена. Эту технологию никто не превзошёл, и её заимствовали для сухих зон почти повсюду. Её встречают до самого Магриба, где такие каналы называются хоттара и фоггара, и она всё ещё удивляет современных учёных. Итак, кяриз — это подземный канал, который идёт от водоносных пластов, расположенных у подножий гор, иногда на глубине до нескольких сот метров, и подаёт воду до места потребления самотёком, на расстояние, которое может превышать 100 км, причём дебит не уменьшается из-за испарения. Можно только восхититься остроумной конструкцией и познаниями строителей, которые должны были придавать небольшой наклон своему каналу, иногда идущему на глубине 10, 20, 30 м, и пробивать на расстоянии 20-30 м друг от друга вентиляционные колодцы, служащие также для ухода за системой. Иранцы любят говорить, что кяризы — «наследство Фатимы» (дочери Пророка), а до ислама их ассоциировали с великой богиней Ардвисурой Анахитой. Обнаружение таких связей, соединяющих женщину и воду, для историка ментальности и религий небезразлично.
