Англия отступила, но незамедлительно продолжила движение вперёд и в 1909 г. получила для «Англо-Айрейниан ойл компани» концессию на нефть, сделавшую Иран первым производителем нефти в мире: в 1912 г. было добыто и продано 43 тыс. т, а в 1973 г. — 300 млн. т нефти. Сам Иран не извлекал из этого сверхвысокой прибыли, ведь отчисления-роялти, которые выплачивались ему, составляли меньше половины сумм, которые компания платила в британскую казну в качестве налогов со своего дохода.
Не то чтобы это полное господство иностранцев в экономике Ирана имело для него только негативные последствия: оно позволило ему развиться, приобрести современную инфраструктуру, выйти на мировой рынок, сформировать средний и высший руководящий персонал (прежде всего благодаря созданию школ и университетов). То есть оно помешало ему остаться недоразвитым, каким в ту же эпоху был Афганистан, но ценой этого стали глубокое унижение и тотальное порабощение. Зародились чувство смутной и стойкой ненависти ко всему иностранному, крайний национализм, склонность к разного рода экстремизму и фанатизму, опасный комплекс неполноценности.
БАБИЗМ И БАХАИЗМ
В этих-то крайне сложных условиях и возникло мощное и выдающееся религиозное и интеллектуальное движение, появление которого при такой культурной деградации, несомненно, никто бы не счёл возможным, — бабизм. В 1844 г. человек, родившийся в Ширазе в 1819 г. и, значит, ещё очень молодой, двадцати пяти лет, совершивший несколько паломничеств и, по преданию, не особенно образованный, но обучавшийся в Кербеле в одной еретической шиитской секте, начал проповедовать не просто религиозную реформу, а новую религию. Его звали Саид Али Мухаммад, но больше он известен под титулом, который принял: Баб, «Врата», приведшие его к познанию божественной реальности. Рождённый мусульманином, он очень скоро отдалился от ислама, изучил иудаизм, христианство, может быть, также восточные религии и греческую философию и признал за каждой религией, за каждым течением мысли свою долю истины, придя к убеждению, что все они были угодны Богу, отразили последовательные этапы Откровения и могут привести к Нему, если только очистить их от шлака, следовать их духу, а не букве. Поэтому он и проповедовал не столько религиозный синкретизм, сколько терпимость, открытость по отношению к другим и к миру, братство всех людей, учтивость в социальных отношениях, признание равного достоинства за всеми, в том числе за мужчинами и женщинами. Как говорил один из его преемников, «Баб потряс основы религии и морали, подверг изменению традиции, устои и обычаи Персии, установил новые правила, новые законы, новую религию» («Ответы...», VIII). Обращаясь прежде всего к мусульманам, он порицал мулл, обвиняя их в злоупотреблениях властью и развращённости, осуждал исламские институты, ритуалы, положения законов, требовал отказа от чадры, от полигамии, поскольку стремился к очищенной и чисто духовной религии. Его учение невероятно быстро получило огромный успех и обрушилось на Иран подобно штормовой волне. Может быть, он зря добился от шаха, который проявил к нему интерес, чтобы тот в 1847 г. принял одного из восемнадцати его апостолов, потому что, сделав это, скомпрометировал власть, официальную покровительницу ислама, и создал впечатление, что хочет привлечь её на свою сторону. Из-за этого или просто-напросто потому, что движение приобрело слишком большой размах и ислам почувствовал угрозу для себя, муллы бросили против него все силы, вступив в непримиримую конфронтацию, а за ними последовали и власти. На бабидов начались гонения. Словесные схватки сменились вооружёнными. Когда в 1847 г. на трон вступил Насир ад-дин, напряжение достигло такого накала, что можно было опасаться гражданской войны. Бабидов стали бросать в тюрьмы. Их убивали (побоище в Шейх-Табарси в 1849 г.). В Зенджане, населённом пункте близ Казвина, произошли уличные бои. В конечном счёте Баб был схвачен, приговорён к смерти и расстрелян в Тебризе 9 июля 1850 г. Его преемник Мирза Яхья Нури, которому претило любое насилие, удалился в Багдад, где османы под давлением шаха арестовали его и интернировали на Кипр.
Движение активизировалось под влиянием Мирзы Хусейна Али Нури (Тегеран, 1817-Акра, 1892) по прозвищу Бахаулла, «Божье сияние», в 1852 г. высланного в Багдад. Подавляющее большинство бабидов признало его преемником Баба, и он создал новую версию бабизма — бахаизм (провозглашён в 1863 г.). Посаженный в том же году султаном в крепость в Акре, он писал оттуда письма главам ведущих правительств мира, призывая примкнуть к его делу, а также сочинил там главные произведения («Книга несомненности», «Храм Бога», «Послание сыну волка»). Умер он 29 мая 1892 г., передав заботу об общине своему сыну Абдул-Бахе. Последний, после того как революция младотурков в 1908 г. освободила его, мог направиться в Египет, путешествовал по Европе и Америке, проповедуя повсюду, где хотел, чтобы его услышали, — как в синагогах и церквах, так и в университетах и культурных центрах. Некоторые из его поистине пророческих видений нас всё ещё удивляют: разве явно задолго до появления ООН, до появления Лиги наций он не настаивал на «взаимозависимости народов, срочной потребности в сильном мировом парламенте наций с судебным трибуналом, чтобы установить и сохранить мир» (Лаура Клиффорд Барни)?
Его кончина, случившаяся в Хайфе в 1921 г., несомненно, замедлила подъём бахаизма, но не остановила его, и эта религия по сей день всё ещё жива на всех континентах. Любопытно, что в Иране, где бахаизм имеет корни и которому остаётся верен, он запрещён. Некоторые из речей Абдул-Бахи были собраны Лаурой Клиффорд Барни в прекрасную книгу, переведённую с персидского [на французский] в 1907 г. и изданную под заглавием «Наставления из Акры» (Abdul Baha. Les leçons de Saint-Jean-d'Acre. Recueillies par Laura Clifford Barney; traduit du persan par Hippolyte Dreyfus. Paris: Leroux, 1908).
КОНЕЦ КАДЖАРОВ
В годы, предшествовавшие первой мировой войне, в царствование Музаффар ад-дин-шаха (1896-1906) и Мухаммад-Али-шаха (1906-1909), темпы ухудшения ситуации в Иране ускорились. Активизировались русские, которых британцы до сих пор значительно опережали, и стали добиваться тех благ, право пользования которыми ещё не было признано за англичанами (каспийские рыбные промыслы, бирюзовые рудники, леса Мазандарана, строительство дорог), либо по истечении договоров, подписанных с Англией, пытались занять её место или разделить с ней пирог (телеграфные концессии на севере страны). Кроме того, появились немцы, раньше редкие гости. Новые и многочисленные пришельцы, они не были отягощены, как англичане и русские, бременем долгого присутствия и накопившейся неприязни и не преминут этим воспользоваться, когда вспыхнет война.
Несмотря на события 1892 г., которые мы упоминали, такой фактор, как мнение улицы, его проявления, его возможное влияние, для Азии в общем и целом был совсем новым. С тех пор он уже не прекращал играть в политике существенную роль. Впервые его воздействие в пол ной мере стало ощутимым в первые годы XX в., когда вовсю начались забастовки, шествия, закрылись витрины магазинов. Надеясь успокоить разгорячённые головы, шах решился 5 августа 1906 г. даровать первую конституцию и организовать выборы в будущий парламент. После этого он умер, оставив Мухаммаду-Али страну, положение которой новые правила игры ещё далеко не стабилизировали, а новые иностранные инициативы сделали взрывоопасным. Новый шах не просидел на троне и года, когда 30 августа 1907 г. было подписано англо-русское соглашение, разделившее Иран на три зоны влияния: северную — русского, южную — английского и третью, центр и запад, — нейтральную. Депутаты говорили, спорили. Такова была их роль. Делали ли они что-нибудь? Они были слишком счастливы, что могут высказываться. Страна протестовала, волнения усиливались; положение всё больше обострялось. И шах возложил ответственность за это на парламент. 23 июня 1908 г. он совершил государственный переворот, распустив собрание. Взрыв общественного негодования был подобен взрыву бомбы. По провинциям понеслись банды. Восстали племена, племя бахтиаров захватило Кашан и Кум. Повсюду произошли столкновения. Запылали пожары. Начались грабежи. В Персидский залив вошёл английский флот, русские казаки оккупировали Тебриз, даже османы перешли границу. Шах отрёкся в пользу своего сына Султана Ахмад-шаха, ребёнка одиннадцати лет (1909-1925), разумеется, неспособного в своём возрасте успокоить умы, остановить иностранную экономическую экспансию, так раздражавшую националистов.
