АФГАНИСТАН
Вспомним, что Ахмад-хан Дуррани (1747-1773) основал в Кандагаре своё царство, включавшее земли как Афганистана (Кандагар, Газни, Кабул), так и Индии (Кашмир и часть Пенджаба). Незадолго до этого Маратхская конфедерация попыталась объединить субконтинент, чтобы сдержать натиск англичан, и создала угрозу для того немногого, что ещё оставалось от империи Великих Моголов. Ахмад поспешил на помощь последней, разгромил маратхов при Панипате в январе 1761 г. и обеспечил себе доминирующее положение в Северо-Западной Индии. Выгадают от этого в конечном счёте англичане. Вскоре сикхи изгнали афганцев из Мултана (1818), а потом из Кашмира (1819). В царствование Тимур-хана (1773-1793) значительных событий почти не было, кроме переноса столицы в Кабул, где мавзолей Тимур-хана стал одним из немногих исторических памятников города. Не было таких событий и при Заман-шахе (1793-1799), и начались они, только когда афганцы стали ссориться между собой и общаться с русскими и английскими соседями, а те проявили к ним живой интерес. Против Замана восстал Махмуд-хан, занял в 1799 г. его место, но в 1803 г. был смещён одним из своих дядьев, Шуджа-шахом, который пообещал не пропускать французские войска, если они вдруг окажутся в Персии. В том же году Махмуд вернулся и изгнал Шуджу, укрывшегося после этого в Индии, но вскоре, в 1826 г., был свергнут в результате переворота, который возглавил глава клана Баракзаев, Дост Мухаммад (1826-1863).
Встревоженные связями, которые новый суверен установил с русскими, англичане решили устроить военную интервенцию под предлогом возвращения Шуджи на трон. В августе 1839 г. лорд Окленд занял Кабул. Весь Афганистан запылал. В столице население убило британского губернатора Бёрнса и его штаб, вынудив экспедиционный корпус спешно отступить по дороге на Индию. В ущельях, над которыми нависали высокие и зловещие горы, на него в 1841 г. напали афганские племена и перебили столько народу, что спаслось от гибели всего человек двадцать. В следующем году англичане послали карательный отряд, который разрушил Кабул и немедленно вернулся. Конечно, этот поход был гибельным, но какие бы сильные эмоции он ни вызывал, нельзя забывать, что тем не менее англичане извлекли из него некоторые выгоды. Они заперли Хайберские проходы, аннексировали Пешавар, зимнюю столицу афганцев, и обширные территории, населённые пуштунами. Афганцы никогда не признают этой аннексии, не согласятся, чтобы значительная часть их народа перешла под иностранное владычество, была «индианизирована», и после раздела Индии и рождения Пакистана это станет причиной постоянных трений между ними и новым суверенным государством. Однако тем временем установились сердечные отношения между Дост Мухаммадом и Ост-Индской компанией (Пешаварский договор 1855 г.), которая помогла афганцам, недавно, с 1850 г., наконец овладевшим Балхом, взять в 1863 г. Кундуз и Герат.
Продвижение русских в Центральной Азии в 1868-1875 гг. и отношения, которые с северными соседями установил Шер-Али-шах (1863-1879), так обеспокоили англичан, что те предприняли новую интервенцию в Афганистан. Она была не столь катастрофичной, как первая, но ещё менее успешной. 21 ноября 1878 г. британцы прошли Хайберский проход, в январе 1879 г. взяли Кандагар. Шер-Али бежал из Кабула и умер по пути в Балх. Его сын Мухаммад Якуб (1879) был вынужден подписать Гандамакский договор, установивший нечто вроде британского протектората над Афганистаном. 21 июля в Кабул прибыла дипломатическая миссия, а 3 сентября её перебили. Вернулись английские войска, 7 октября оккупировали Кабул, арестовали суверена и посадили на его место Абд ар-Рахман-хана (1880-1901). Переговоры были долгими, но в конечном счёте комиссия Мортимера-Дюранда в 1893 г. настояла на проведении границы по «линии Дюранда». Афганистану подарили узкую полоску Памира, Вахан, чтобы между Россией и Индией не было общей границы, и афганскому суверену назначался ежегодный пенсион как плата за полную изоляцию, в которой он соглашался замкнуться. Абд ар-Рахман-хан воспользовался долгим периодом мира после этого соглашения, чтобы объединить страну. Именно тогда он подчинил хазарейцев (1885-1892) и кафиров (1896). Понадобилась третья афганская война (1919) в начале царствования Амануллы-хана (1919-1929), чтобы Афганистан стал хозяином собственной дипломатии и мог обрести полную самостоятельность.
Несмотря на изоляцию страны, несмотря на отсутствие контактов с заграницей из-за того, что афганцы не переходили своих границ и не пропускали через них чужестранцев, несмотря на почти полное незнание современного мира, суверены превосходно сознавали, в какую неимоверную отсталость впал Афганистан, и пытались как-нибудь поправить дело. Но население было глубоко консервативным, ксенофобским, хоть и гостеприимным, привязанным к своему образу жизни, воспринимало малейшие новшества как преступление против ислама и отторгало их, что усложняло проведение реформ и требовало от правителей величайшей осторожности. Монархи часто расплачивались высылкой или смертью за свои действия. Хабибулла (1901-1919) был убит. Аманулла (1919-1929) отрёкся от престола. Надир-шах (1929-1933) был убит. Захир-шах (1933-1973) тоже будет свергнут, но по другим причинам, и это другая история. Править Афганистаном было делом небезопасным.
Что же такого ужасного совершили эти монархи? Хабибулла почти ничего не сделал. Он разрешил открыть средние школы, создать газету, проложить дорогу, соединившую Кабул с Индией. При Аманулле нововведений было, конечно, больше. Были отправлены посольства в большие зарубежные столицы (в 1922 г. — в Париж) и приняты иностранные посольства. Король писал Ленину (в 1919 г.), подписал договоры с Советами, Турцией, Персией. Археологам позволили вести раскопки в стране с тысячелетней историей (создание Альфредом Фуше в 1922 г. знаменитой Французской археологической миссии в Афганистане, DAFA). Открыли французский лицей, потом другой — немецкий, потом третий — англо-индийский, и горсть молодых людей, в том числе наследный принц, в 1920 г. была отправлена учиться во Францию; через недолгое время сотня знатных девиц выехала в Стамбул. Наконец, прежде всего в столице, возникли маленькие колонии иностранцев, в частности, итальянцев и немцев, которые основали больницы. Мало того. Эмир с супругой ездил с визитом в Европу и по возвращении издал декреты, направленные на освобождение женщин. Это стало его концом. В 1928 г. власть захватил авантюрист Бачаи Сакао, но почти сразу же был схвачен и расстрелян. 16 ноября 1929 г. шахом объявил себя афганский посол в Париже Мухаммад Надир и в 1931 г. ввёл конституцию. Он провозгласил равенство всех этносов, объявил ислам государственной религией и запретил продажу и употребление алкоголя — нельзя сказать, что мусульман это должно было шокировать. Королевство осталось исламским — настолько, что запрет на строительство церквей сохранялся и единственным местом отправления христианского культа была частная капелла в итальянском посольстве. Было подписано несколько договоров с Японией, СССР, Ираком (1930-1931).
Ему наследовал сын Захир-шах (1933-1973), который не мог поступить лучше. Он робко продолжил дело отца, открыв в 1939 г. медицинский факультет, в 1944 г. — факультет литературы и наук, где неизбежно преподавали иностранные специалисты, и как к таковым к ним относились плохо. Его изгнали «после сорока лет царствования, представлявшего собой мёртвый штиль, во время которого Афганистан выродился, став международным прибежищем наркоторговцев», — так не без суровости говорит Майк Бэрри, один из лучших знатоков страны. Мёртвый штиль? Однако всё находилось в движении. Изменения происходили каждый год. С 1967 г. сюда хлынули туристы, принося с собой валюту, но вместе с тем малопривлекательный образ Запада — роскошь, оскорбительную для бедности, крайнюю сексуальную свободу, распущенность... и хиппи, которые обнаружили здесь наркотический рай и оказались среди бедняков, но были слишком горды, чтобы нищенствовать, и не гнушались кражами в стране, где традиционной была безупречная честность. Шок был слишком резок и слишком силен. Он убьёт Афганистан, доведя его до одной из величайших гуманитарных катастроф нашего времени.
