Не уйти ли подобру-поздорову?
Рявкнул медведь, уши прижал да как даст стрекача!
Эх, знать бы ему, что позади-то заяц топотал, тот самый, которому белка шишкой в лоб угодила.
Так сам себя медведь напугал, сам себя из тёмного леса выгнал. Одни следы на грязи остались.
А что, медведь хорошо бегает?
Испуганный медведь лёгок на ногу. Сначала бежит рысью, а потом переходит на галоп, как заправский скакун. Однако долго он так бежать не может и через несколько сотен метров сбавляет скорость бега. Останавливается и прислушивается.
Гриб-подгнездовик
Лесной конёк свил на земле гнёздышко, отложил в него яички и сел высиживать. И вот тут начались события необыкновенные! Чувствует конёк, что гнездо его кто-то снизу потихонечку приподнимает! Толчки – словно от землетрясения!
Конёк сидит, терпит. А гнездо под ним приподнимается, приподнимается и уже набок переворачивается!
Не стерпел тут и терпеливый конёк. Соскочил с гнезда – и бегом! А гнездо уже на боку, а гнездо уже вверх дном – как перевёрнутое лукошко. А рядом вылез из земли… гриб! Толстоногий и толстолобый. По виду гриб-подосиновик, а по делам – подгнездовик.
Что это за птица – лесной конёк?
Лесной конёк невелик, чуть меньше жаворонка. Поёт на лету, перелетая с вершины одного дерева на другое. Сначала, трепеща крылышками, поднимается вверх, напевая «тир-тиртир…». Своё гнёздышко конёк устраивает на земле, часто под высокой кочкой, выбрав солнечную лесную опушку.
Июль
Бело солнце на сизом небе. Земля пышет жаром. Дали плывут и переливаются.
Струятся синие полоски лесов. Колышутся рощи, холмы и курганы. Дрожат кусты и нагретые камни. Столбы извиваются нехотя и лениво. Пыльные лопухи разлеглись у пыльных дорог.
Плывут далёкие станции и посёлки: как сказочные корабли с разноцветными парусами.
Клонит ветер рожь и пшеницу – гонит жёлтые волны. Гладит траву на затучневших лугах – будто мех драгоценного зверя. Раздувает бурые колоски и метёлки – открывает зелёную подпушь.
И бегут, завиваются по калёным дорогам вихри горячей пыли.
Кузнечики по обочинам чиркают спички. Кобылки взлетают, как красные искры. Разомлевшие вороны разинули клювы. Ласточки на лету окунают в воду горячие грудки.
Ветви обвисли, отяжелели. Жаркие вырубки пахнут вареньем. Солнечные зайчики лениво переливаются с боку на бок.
Лениво плывут облака: огромные и таинственные, как снежные горы. Зной, расслабленность, тишина.
Макушка лета. Июль.
Что такое метёлка?
Метёлкой называют соцветие, многократно ветвящееся, со множеством цветков. Метёлки бывают разные: сложные и простые. Например, у овса, луговой овсянницы или бора развесистого. Колосовидная сжатая метёлка у трав, например, лисохвоса, или тимофеевки, называется султаном.
Почему вырубка пахнет вареньем?
И малина, и земляника – светолюбивы. Опушка или вырубка им по душе. Стоит одному кустику появиться, как через год на этом месте уже заросли малинника или земляничный ковёр. И всё потому, что малина от своих корней всё время побеги наверх отправляет, а земляника во все стороны «усы» пускает.
Непослушные малыши
Сидел Медведь на поляне, пень крошил. Прискакал Заяц и говорит:
– Беспорядки, Медведь, в лесу. Малые старых не слушают. Вовсе от лап отбились!
– Как так?! – рявкнул Медведь.
– Да уж так! – отвечает Заяц. – Бунтуют, огрызаются. Всё по-своему норовят. Во все стороны разбегаются.
– А может, они того… выросли?
– Куда там: голопузые, короткохвостые, желторотые!
– А может, пусть их бегут?
– Мамы лесные обижаются. У Зайчихи семеро было – ни одного не осталось. Кричит: «Вы куда, лопоухие, потопали – вот вас лиса услышит!» А они в ответ: «А мы сами с ушами!»
– Нда, – проворчал Медведь. – Ну что ж, Заяц, пойдём, поглядим что к чему.
Пошли Медведь и Заяц по лесам, полям и болотам. Только зашли в лес густой – слышат:
– Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл…
– Это что ещё за колобок объявился? – рявкнул Медведь.
– И совсем я не колобок! Я солидный взрослый Бельчонок.
– А почему тогда у тебя хвост куцый? Отвечай, сколько тебе годов?
– Не сердись, дяденька Медведь. Годов мне ещё ни одного. И с полгода не наберётся. Да только вы, медведи, живёте шестьдесят лет, а мы белки, от силы десять. И выходит, что мне, полугодке, на ваш медвежий счёт – ровно три года! Вспомни-ка, Медведь, себя в три годочка. Небось тоже от медведицы стрекача задал?
– Что правда, то правда! – проворчал Медведь. – Год ещё, помню, в пестунах-няньках ходил, а потом сбежа-а-ал. Да на радостях, помню, улей разворотил. Ох и покатались же на мне пчёлы тогда – посейчас бока чешутся!
Пошагали Медведь с Зайцем дальше. Вышли на опушку и слышат:
– Я, конечно, всех умней. Домик рою меж корней!
– Это ещё что за поросёнок в лесу? – взревел Медведь. – Подать мне сюда этого киногероя!
– Я, уважаемый Медведь, не поросёнок, я почти взрослый самостоятельный Бурундук. Не грубите – я укусить могу!
– Отвечай, Бурундук, почему от матери убежал?
– А потому и убежал, что пора! Осень на носу, о норе, о запасах на зиму пора думать. Вот выройте вы с Зайцем для меня нору, набейте кладовую орехами, тогда я с мамой до самого снега в обнимку готов сидеть. Тебе, Медведь, зимой забот нету: спишь да лапу сосёшь!
– Хоть я лапу и не сосу, а правда! Забот у меня зимой мало, – пробурчал Медведь. – Идём, Заяц, дальше.
Пришли Медведь и Заяц на болото, слышат:
– Хоть мал, да удал, переплыл канал. Поселился у тёти в болоте.
– Слышишь, как похваляется? – зашептал Заяц. – Из дома удрал да ещё и песни поёт!
Рыкнул Медведь:
– Ты почему из дома удрал, ты почему с матерью не живёшь?
– Не рычи, Медведь, сперва узнай что к чему! Первенец я у мамы: нельзя мне с ней вместе жить.
