В динамике робко пискнул женский голос. Что именно он пискнул, Петя не разобрал, но Кузин, к которому этот писк и был обращен, расслышал и удовлетворенно кивнул:
– Да, разумеется, я могу научить вас и даже первое время руководить вашими инвестициями. Процент я беру небольшой, хотя, конечно, все будет зависеть от оборотов. Сколько вы планируете вкладывать в месяц? Только сразу хочу предупредить: кто мало вкладывает – тот мало и получает…
Петю что-то толкнуло сзади под колени, и он лбом врезался в стеллаж, столкнув с него папку с какими-то бумагами. Это Рита не устояла на темной кухне. Ей захотелось посмотреть, что Кузин делает в компьютере и с кем он разговаривает. Рита вбежала в комнату, обогнула стол и, оказавшись в кадре, радостно сказала кому-то: «Пивет! Ку-ку!»
И тут же, показывая на голые ноги Кузина, радостно закричала:
– Ноги! Ноги! Тусики!
Ее ужасно смешила рубашка с галстуком при отсутствии брюк.
Продолжая мило улыбаться в камеру, Кузин замахал руками бабушке, требуя убрать ребенка. Петя понимал страдания финансового магната. С большим удовольствием он выставил бы Риту лично, а еще лучше – кувырком и через окошко, но для этого ему пришлось бы встать, а тогда веб-камера захватила бы его спортивные трусы и колени, покрытые шелухой семечек.
Бабушка медлила. У нее подгорали блинчики.
– Прошу прощения! – с достоинством произнес Кузин. – Клиенты пришли с ребенком! Будьте любезны, господа, подождите в приемной! У меня важный разговор с инвестором… Галина Витальевна, принесите, пожалуйста, клиентам кофе!
Уловив в голосе Святочки истеричные нотки, бабушка всполошилась. Схватив Риту за рукав, она потащила ее в «приемную», где на плите маслом стреляли блинчики. В приемной Рита попыталась усесться за стол, ожидая обещанного кофе, однако Галина Витальевна кофе ей наливать не стала, а выставила Риту и всех прочих на улицу:
– Погуляйте в садике! Через полчаса придете! Ох, и влетит же мне!
– А один блин хоть можно? – попросил Саша.
Бабушка дала ему блин и захлопнула дверь у него перед носом.
– Нет! Ну дела! Чтоб я еще раз пришел к ним в гости! – сказал Саша с негодованием, но блин все же съел.
– Гость, а гость! А что у тебя в руках? – вдруг спросил Петя.
Саша перестал жевать. Он никогда не мог ответить на вопрос, что у него в руках, поскольку и сам этого никогда не знал.
– Самолетик! Причем, кстати говоря, он далеко полетит! – сказал Саша.
Однако Петя запустить самолет Саше не дал. Напротив, он отобрал его у брата и, не обращая внимания на протесты, развернул:
– Из какой бумаги ты его сделал? Это те листы, которые я у Кузина с полки уронил?
– Ну да, – подтвердил Саша.
– Ясно! Я так и думал! – воскликнул Петя и удовлетворенно разгладил лист ладонью. На листе было четко и крупно написано: «Схема электропроводки краеведческого музея». И дальше шли уже чертежи, цифры и стрелочки.
– Ну что? Вопросы у аудитории еще имеются? – с торжеством произнес Петя. – Вот вам и ответ! Зачем честному человеку рисовать схему проводки музея? Он стащил чашу, чтобы у него появился «технический миллион»!
– При чем тут миллион? Может, он просто так эту схему нарисовал? Для души? – предположил Саша.
Петя не собирался позволять брату разрушать свою теорию.
Внезапно Костя, стоявший рядом с Петей, дернул его за руку.
– Чего тебе?
Костя не ответил, показывая на что-то. Петя увидел, что со стороны музея, пробиваясь сквозь толпу, к ним проталкивается Святослав Кузин. Он был все в той же белой рубашке с галстуком, и единственное, что на нем добавилось, были длинные, до колен, полосатые шорты. Кулаки у Кузина были сжаты, а лицо преисполнено затаенного гнева.
– Будет свидетелей убирать! – прошептал Петя.
– Куда убирать? – не поняла Катя.
– В гроб!.. Бежим! – И Петя помчался, перебросив Риту через плечо.
За ним, схватив за запястья Костю и одновременно дергая руки вверх, чтобы Костя, отрываясь ногами, делал гигантские шаги, неслись братья Моховы. За братьями Моховыми бежали Вика, Алена и Катя. Замыкавшая группу отступающих Нина на всякий случай держала Сашу за ворот майки.
– Стойте! – летел им вслед душераздирающий вопль финансового магната.
Никто не остановился. Лавируя в толпе, они удирали к морю. Кузин не отставал. Оборачиваясь, Петя видел его белую рубашку, мелькавшую в толпе. Запыхавшийся Кузин то переходил на шаг, то вновь срывался на бег, но прекращать преследование явно не собирался.
«Хватился, что схема проводки пропала!» – сообразил Петя.
– Я устала! У меня в боку колет! – простонала Алёна.
– Беги, если хочешь жить!
Теряя дыхание, они пронеслись мимо магазинчиков с сувенирами, затем мимо палаток с надувными кругами, масками, матрасами, ластами и шляпами. Дальше длинным рядом следовали сборные избушки с прохладительными напитками, сосисками в тесте, шаурмой и гамбургерами. Между избушками и палатками был небольшой зазор. Местные художники установили здесь четыре сетчатых стенда и развешивали на них свои картины для продажи.
Пользуясь тем, что Кузину мешает разглядеть их небольшое закругление улицы, Петя нырнул за стенды с картинами, а оттуда за торговые палатки. За Петей последовали и все прочие. Одна из палаток была не такой широкой, как остальные, так что получилась ниша, в которой можно было спрятаться. Они прижались к ней спинами и стояли, втащив с собой и Алёну, от усталости упавшую на четвереньки.
Один Саша не потерял хладнокровия.
– Я, кстати говоря, босиком! – сообщил он, с некоторым удивлением разглядывая пальцы на ногах.
– Тшш! А шлепки твои где? – спросила Катя.
– Потерял. А кто виноват: они мне велики!
– А бейсболка?
– Тоже потерял. А кто виноват: там сзади штучка такая пластмассовая не застегивалась!
– А ты сам-то когда-нибудь бываешь виноват? – возмутилась Катя.
Выждав с минуту, Петя осторожно выглянул из-за палатки. Белая рубашка Кузина маячила уже где-то у моря. Вела себя рубашка беспокойно. Металась то в одну сторону, то в другую. В тот момент, когда Петя собирался убрать голову, белое пятно рубашки резко остановилось. Дрогнуло, как рыболовный поплавок. Петя сообразил, что это значит. Кузин понял, что его одурачили, и сейчас повернет назад. Причем не будет пробиваться сквозь идущую к морю плотную толпу отдыхающих, а свернет за ряд магазинчиков и киосков, где, конечно, сразу их увидит.
