– Я тозе пить хочу! – заголосила героическая девочка Рита, которая еще секунду назад пить не хотела.
– И я! Я тоже умираю! – завопил Костя, налетая на Сашу и устраивая куча-мала.
Из крайнего номера сердито крикнули, что люди вообще-то спят.
– Как же они спят, когда они орут? – удивился Саша. К счастью, удивился тихо, потому что люди, считающие, что они спят, когда они уже давно не спят, обычно бывают опасны.
Петя подошел к братьям и взял их за шкирку.
– А теперь самая приятная новость! Пока мы были на заборе, я помалкивал, чтобы вы, потеряв от ужаса сознание, не свалились в бассейн! Мы в гостинице у Карабаса-Барабаса! – сообщил он.
Глава девятая
Чучело куницы
Я мечтаю стать тетенькой с огромным бюстом, трубным голосом и крашеными в ядовитый цвет волосами. Тогда меня будут бояться все учителя в школе. Они будут спрашивать:
– Почему ваш сын так плохо пишет?
И я буду громоподобно рычать:
– И ПОЧЕМУ ЖЕ МОЙ СЫН ТАК ПЛОХО ПИШЕТ? МОЖЕТ, КТО-ТО ЕГО НЕ НАУЧИЛ?
И учителя будут дрожать и прятаться.
(с) Мама Гаврилова
– И как будем выбираться? По пожарной лестнице? – спросила Катя.
– Я прикидывал такой вариант. Внизу решетка и замок. Не будь этого замка, никто бы через главный вход не ходил, все бы здесь по-тихому шастали, – ответил Петя.
– А если спрыгнуть?
– Спрыгнуть-то можно, – авторитетно согласился Петя. – Но прыгать придется с перил второго этажа. Мелочь не спрыгнет. А если по решетке ее спускать, такой визг поднимет, что охранник примчится.
В электрической подставке что-то забурлило, и большой пузырь воздуха, лопнув, заставил полупустую бутыль покачнуться. Случилось это так неожиданно, что Костя подпрыгнул от ужаса и врезался спиной в ближайшую дверь. На двери серебристыми буквами было написано «Гор: ичная». Буква «н» отвалилась, и на ее месте были дырочки от шурупов. Дверь, оказавшаяся не запертой, распахнулась.
Схватив Костю за руку, Катя приготовилась бежать, однако, бросив взгляд в комнату, убедилась, что она пуста. И вообще, это была очень странная «Гор: ичная». Ни гладильной доски с утюгом, ни пылесоса, ни полотенец, ни стопок сменного белья – ничего такого, что обычно бывает в таких помещениях.
В этой комнате стоял узкий диван, небрежно накрытый пледом. На стене висели подводное ружье, ласты и маска. На столе валялись высосанные клешни и взломанные панцири вареных крабов. Между крабами на газете лежал нож устрашающего вида. Рукоять ножа представляла собой кастет с четырьмя отверстиями под пальцы.
– Да-а-а, хорошенькие у Карабаса горничные! Боюсь спросить, какие у него уборщицы! – Петя хотел поскорее закрыть дверь, но его внимание привлек примыкавший к дивану шкаф. Рука Пети, протянутая к ручке двери, застыла. – Идите сюда, – прошептал он, на цыпочках прокрадываясь в комнату.
– Что ты делаешь? Уходи оттуда! – зашипела Катя.
– Мы на секунду! Смотри, что здесь!
Опасаясь входить, Катя все же просунула голову в комнату. В шкафу было только три полки. На первой лежали папки с образцами, какие используют татуировщики, предлагающие на набережной свое искусство. На других полках стояли чучела. Выглядели они не блестяще, и запах от них шел неприятный. Ощущалось, что чучельник только еще обучается. Лишь одно чучело было выполнено не просто с большим искусством, но прямо с прорывом в гениальность, как сказал бы папа Гаврилов.
Это было чучело коротконогого хищного зверя, припавшего к земле и повернувшего голову. Казалось, зверь, внезапно застигнутый в момент удачной охоты, выясняет, что ему делать дальше: бросать добычу или защищать ее? В зубах у хищника был мертвый голубь.
– Поняла, что это? – шепотом спросил Петя.
– Экспонат номер не-помню-какой. Чучело куницы с горлицей в зубах, – осипшим голосом отозвалась Катя.
Под окнами послышался звук мотора. Петя осторожно выглянул из-за занавески. У гостиницы остановился черный джип с тонированными стеклами. Петя ожидал, что из него появится Карабас, однако из джипа вышел лишь высушенный водитель с татуированными руками, на которых были видны все вены. Воровато оглядевшись и точно опасаясь кого-то встретить, водитель поспешно проследовал к пожарному входу. Сунул руку в карман, что-то достал.
«Ключ от решетки пожарной лестницы! Мы в его комнате!» – сообразил Петя, мгновенно состыковав синие руки Дуремара и каталоги с татуировками.
Опасаясь, что их застигнут в чужой комнате, Петя хотел выскочить в коридор, но раньше чем он это сделал, кто-то положил руку Дуремару на плечо. Водитель, уже открывший решетку, оглянулся. За его спиной стоял пожилой мужчина с седыми висками. Он возник так бесшумно, словно вынырнул из-под земли.
– Когда отдашь? – спросил он с укором.
– Завтра! Еще не сделал! – поспешно ответил Дуремар.
Мужчина с седыми висками недовольно цокнул языком.
– Второй день говоришь «завтра»! По телефону звоню – трубку не снимаешь! Почему не снимаешь?
Дуремар поспешил спрятаться от него за решеткой. Мужчина, мешая ему закрыть ее, положил на решетку руку.
– Завтра все отдам! Завтра! И не приходите сюда! Не надо, чтобы нас видели вместе! – жалобно крикнул Дуремар.
Мужчина с седыми висками недоверчиво качнул головой.
– Обещал – так делай! Не то плохо будет! – с угрозой произнес он и исчез за углом гостиницы так же внезапно, как и возник.
Петя выскочил в коридор. Прикрыл за собой дверь и, схватив Риту, побежал по ковровой дорожке. За ним спешили остальные. Саша воровато придерживал рукой что-то спрятанное под майкой. Последним на цыпочках крался Костя. Он не сообразил, что в длинном коридоре, где тебя далеко видно, нужно не красться, а нестись со всех ног, стараясь при этом не топать.
Костя был так занят тем, что крался, что даже не особенно удивился, когда его окликнули. Шагах в десяти от него стоял Дуремар и искал в кармане ключи от открытой двери.
– Прячешься? – поинтересовался он дружелюбно.
– Убегаю! – серьезно объяснил Костя.
– От кого?
– От дядьки, который чашку какую-то украл! – объяснил Костя.
– Что-что украл? – повторил Дуремар, тревожно оглядываясь, не слышит ли их кто.
Ответить во второй раз Костя не успел. Чьи-то руки подхватили его под локти, и перед ним замаячили страшные глаза Пети:
