– Ты что, совсем глупый?! Бежим!!!
По лестнице они неслись так, что казалось, ступени сейчас задымятся. Рита издавала свои коронные короткие взвизги, от которых сами собой загорались и погасали лампы. Лишь в ресторане юные Гавриловы немного замедлились и перешли на шаг, понимая, что здесь Дуремар их ловить не станет. Зеленый от злости Петя волок за руку Костю. Саша застенчиво таскал с пустых столов зубочистки и, опуская их в карманы, непонятно кому объяснял: «Это же общие!» Серафим всем говорил «Здрасьте!», кланялся и вежливо улыбался. Андрей, напротив, вышагивал как Наполеон. Руки у него были скрещены на груди, а голова откинута назад.
– Не привлекай к себе внимания! Веди себя как я! – шипел он Серафиму.
Администратор сидел за стойкой и что-то писал. Рядом беседовали два официанта – один пухлый, с физиономией оперного баса, а другой тоненький. Увидев их, Серафим опять зачем-то сказал «Здрасьте!», а Костя вновь начал красться, высоко вскидывая колени. К счастью, официанты не обратили на них никакого внимания.
Незамеченные, Гавриловы и Моховы вышли во двор и гуськом двинулись к открытым воротам.
– Не оглядывайтесь! Он смотрит из окна! – глядя в сторону, одними губами прошептал Петя.
Лучше бы он промолчал, потому что и Рита, и Костя, и даже Саша немедленно задрали головы и стали смотреть на окна. При этом Рита, чтобы никто не догадался, куда она смотрит, закрыла глаза ладонями и глядела в щелочки между пальцами.
– Перестань смотреть, мелкий! Иди давай! – прошипела Алёна, дергая Сашу за руку. Из карманов у Саши посыпались зубочистки и какие-то пакетики, которые оказались влажными салфетками с эмблемой гостиницы.
– Ты и салфетки стащил?!
– А что, с грязными руками надо ходить? – заявил Саша и, вырываясь у Алёны, упустил то, что было спрятано у него под майкой. На выложенную плиткой дорожку выскользнуло чучело куницы.
– Зачем ты это взял?! – воскликнул Петя.
– Он украл, а я похитил обратно! – возмутился Саша.
Окно наверху распахнулось настежь. Дуремар с перекошенным лицом смотрел, как Саша торопливо засовывает чучело под майку.
– Уходим! – велел Петя. – Не бежим, а уходим! При всех он не будет нас хватать!
До ворот они добрались с большой торжественностью, но за воротами опять перешли на бег, потому что Серафиму померещился Кузин. Он даже сказал ему «Здрасьте!», но уже когда несся во весь дух. Они летели по проходным дворам, перелезали через ржавые ограды старых санаториев, где в тенистых парках встречались еще скульптурные пионеры с горнами. На большом пустыре, где среди выжаренной солнцем травы торчали одинокие футбольные ворота, они остановились. За ними никто не гнался.
– Кажется, оторвались! – Петя сгрузил в траву Риту. Алёна и Катя тащили за руки и за ноги вопящего Костю. По дороге он расцарапал колено и теперь, глядя на крошечную багровую каплю, с ужасом повторял «Я ранен! Я ранен!».
– Погоди! Не вытирай! – велел ему Саша. – Давай твоей кровью комара напоим! Проверим, с какой скоростью он высасывает! Все равно эта капелька обратно уже не затечет!
Костя перестал ныть и деловито задумался:
– А больно не будет?
– Нет. Кровь мокрая, у нее нет нервных окончаний! – успокоил его Саша. – А если комар не прилетит, мы его сами поймаем и носом ткнем. Он все равно выпьет. У него отрицательное давление в животе.
– А если не будет пить?
– Если не будет пить, то это самец. Они питаются нектаром.
– Прошлый самец у тебя умер, когда ты его нектаром поил! – подковырнул Костя.
– Не нектаром, а сахарной водой… И потом, он не от этого умер. Он умер потому, что размножился и истек срок его годности! – резонно заметил Саша и стал искать комара.
Костя, подавленный энциклопедическими познаниями брата, помогал ему. Вика со стоном сползла на траву.
Растягивая спину, Петя повис на футбольных воротах.
– Дело становится всё запутаннее! Количество подозреваемых явно выше необходимого! Знаете, кто это был? Ну который хотел чего-то от Дуремара? Сторож музея! О котором Гупт говорил, что он в горячих точках воевал. Я в музее его видел! – сказал Петя.
– И чего сторож от него хотел? Что за «завтра»?
– Точно не знаю. Но предположим, что Дуремар обещал сторожу денег, если тот поможет ему украсть чашу. Чашу похитили, а выручкой Дуремар делиться не хочет. Или, возможно, еще не успел продать чашу. А сторож требует свою долю немедленно!
– А как они успели разобрать и собрать стеллаж? – спросила Катя.
Петя поболтал в воздухе ногами:
– Если сторож помогал, то это не вопрос. У сторожа наверняка есть мощный фонарь.
– А Кузин? А схема электропроводки? – озадачилась Катя.
– Никто не думал, что начнется гроза. Да еще такая, что вырубят свет. Возможно, схема была нужна, чтобы отключить камеры и сигнализацию. Кузин же тоже был в шайке.
– А дыра в потолке и в крыше? Охранник мог бы и через дверь вынести чашу.
– Тогда он бы сразу спалился, – оспорил Петя. – Если есть дыра – значит, в музей влезли снаружи. Если в музей влезли – значит, это точно не охранник. Ему крышу пробивать не надо.
Петя спрыгнул с ворот и озабоченно оглядел свои ладони, проверяя, нет ли на них следов ржавчины.
– Ты папе скажешь? Ну про всё про это? – спросила Катя.
– Отцу – да. Возможно, – сказал Петя.
Катя кивнула:
– А капитану Матушкину?
– Пока нет. Надо до конца всё выяснить. Хватит с нас истории с Тарасюком, – заявил Петя.
Алёна позвонила папе и попросила у него забрать их на машине. А то мелкие устали и вообще она хочет есть. Папа спросил, откуда забирать. Алена огляделась. В городе она ориентировалась хорошо, но названий улиц запомнить не могла.
– Тут бутылка такая битая валяется… – начала описывать она.
– Понятно. Еще что-нибудь есть? – спросил папа. Битой бутылки для ориентиров ему было маловато.
– Ты что, города не знаешь?! – возмутилась Алёна. – Ну ладно, тут еще трава такая… И ворота футбольные! А еще…
Тут речь Алёны прервалась, потому что, вращая головой в поиске деталей, она увидела непонятное строение. Оно походило на внушительных размеров ангар, внизу собранный из деревянных щитов, а выше полотняный, с наклоном, чтобы стекал дождь.
