Первым засмеялся Алексей, затем захихикала Гелена, Комаров и Веселов хохотали так, что со второго этажа прибежал Арни узнать, не случилось ли землетрясение. Крыська от восторга задрала хвост трубой и забегала по комнате.
– Аня, объясни нам, как ты умудрилась это сделать, – не преставая смеяться, – спросил Веселов.
– Очень просто, он висел на стуле, что мне под руку попалось, то и запихнула в рот.
– Анечка, как там наш раненый, он не проснулся? – отсмеявшись, спросила подруга.
– Нет, спал как убитый. Лекарство подействовало.
– Ну-ка, колитесь, чем вы опоили Петровича? – потребовал Веселов.
– Да ничем особенным. Ты же помнишь, как мы усыпили боевиков, такое же снотворное Геля сделала для Петровича, а я ему дала выпить на ночь.
– То-то он даже не пошевелился, когда его тащили через окно. Ну, что, пора отдыхать. Алексей, завтра, впрочем, уже сегодня подъезжай к семи утра, отвезешь Анну Сергеевну в больницу. Тебя, Борис, жду к девяти. Гелечка, спасибо за ужин. Пойдем, Аня, к себе, расскажешь, что удалось узнать у Петровича.
– Он парней засек на остановке на трассе, обратив внимание на то, что они вышли из иномарки и пересели в маршрутку, – сообщила Анна Сергеевна, поднимаясь с Веселовым на второй этаж в свои апартаменты. – Андрей, зачем они это сделали?
– Из предосторожности. Маршрутные такси при въезде в Тригорск редко досматривают. А третьего он не заметил?
– Сказал, что на следующей остановке сел молодой мужчина славянской внешности с какой-то коробкой, но он на него не обратил внимания.
– О чем говорили кавказцы?
– Который помоложе, радовался, что наконец-то будет участвовать в настоящем деле, и отомстит за брата, захватив неверных. Еще он удивлялся совпадению, дескать, сестра живет в селе Первомайском в доме 17, а посылку надо доставить на улицу с таким же названием, и в дом с таким же номером. Но Петрович забыл, откуда взялся номер квартиры, все-таки при такой травме случается частичное выпадение памяти. Андрей, ты можешь объяснить, что все-таки происходит в городе?
– Анечка, в Тригорском изоляторе, а проще тюрьме, содержится командир одного из банд-формирований Алиев. Есть информация, что боевики планируют захватить заложников и потребовать его освобождения. К сожалению, это все, что мы знаем. Максим с переводчиком слушает группу исполнителей, но они очень осторожны, и ничего существенного до сих пор узнать не удалось. По некоторым деталям мы поняли, что где-то в городе находится их координатор. Но засечь его не можем, вероятно, узнав, что Петрович жив, он не пользуется сотовой связью.
– Разве нельзя сейчас задержать тех, кого вы знаете?
– Во-первых, нам нечего им предъявить, во-вторых, они сами могут не знать, где и что произойдет, и в-третьих, это единственная наша ниточка, если ее оборвем, то останемся в полном информационном вакууме. Все равно мы их контролируем и можем арестовать в любой момент, беда в том, что это, скорее всего, не вся группа, и где скрываются остальные, неизвестно. Сейчас следователь на базе спецназа допрашивает двух боевиков, которых взяли в больнице, может быть, что-то прояснится.
– Андрей, а семье Петровича ничего не грозит?
– Его дочь, зятя и внуков, на всякий случай отвезли в наш ведомственный санаторий в соседний Железногорск. А в Ракитовке Федор будет отслеживать ситуацию. Но я не думаю, что после исчезновения двух бандитов, главарь займется поисками Петровича. Он же не дурак и сразу поймет, раз они не проявились, значит, их ждали и взяли. Ему сейчас надо срочно менять подготовленный план и начинать действовать. А там, где спешка, возможны ошибки.
– Андрей, сколько это будет продолжаться. Ты появляешься в Тригорске, в основном тогда, когда здесь что-то происходит или намечается. Я уже устала переживать за тебя и хочу только одного – покоя и видеть тебя каждый день рядом с собой.
– Анечка, ну ты же у меня умница, все понимаешь, давай не будем сейчас об этом говорить, а предадимся… Кстати, чему мы предадимся? Быстро отвечай.
– Неприличному безумству, – засмеялась Анна.
– Почему это неприличному, очень даже нормальному, если люди любят друг друга. Признавайся, ты еще меня любишь?
– Ты же знаешь.
– Я не очень уверен, ты мне об этом сказала только один разочек. А чего это мы с тобой еще разговариваем, бегом в постель.
Анна Сергеевна расхохоталась.
– Я не понял, что здесь смешного, у меня в отношении вас, девушка, очень даже серьезные намерения, – заметил Веселов.
– Просто вспомнила, как однажды в редакцию из области приехал большой начальник. А у нас в это время была на практике одна студентка из МГУ. Вся из себя такая современная, хорошенькая, в короткой юбочке. Мы все переживаем, какие-то отчеты срочно пишем, а она сидит в кресле, курит и говорит, – я не понимаю, чего вы тут все суетитесь, может мне пойти к нему и сказать, – Анатолий Васильевич, бросьте вы все это на фиг, лягемте у койку. Мы так и попадали от смеха.
– Между прочим, она права, все проблемы забываются в постели. Знаешь, о чем я всегда жалею? О том, что никто не видит, какая ты красивая ночью. Может, это и хорошо, а то пришлось бы всех жаждущих тебя отстреливать из пистолета.
– Андрей, ты такой ревнивый?
– Еще какой. Как представлю, что вокруг тебя хмыри разные крутятся, так готов всех растерзать. Иди ко мне, моя хорошая, самая лучшая на свете. Как же я благодарен судьбе за то, что встретил тебя. Давай не будем спать, а всю ночь любить друг друга?
– Не боишься, что завтра по твоим шальным глазам наши ребята все поймут?
– А пусть завидуют.
Утреннее солнце разбудило Веселова, который, не обнаружив рядом с собой Анну, подскочил, ругая себя последними словами. Выйдя из душа, он открыл дверь в холл, где на диване возлежали Крыся и Арни. – Крыська, ты почему меня не разбудила, ведь видела, что Анечка уходит.
Собачка подняла голову, тявкнула и демонстративно отвернулась.
– Осуждаешь меня, да? Я сам себя осуждаю за то, что проспал. Старею, наверное, – вздохнул он.
– Андрей, вы уже проснулись? – услышал Веселов голос Гелены Казимировны. Спускайтесь, сейчас Аня с Алексеем вернутся из больницы, будем завтракать.
Не успел генерал сойти вниз, как приехал Комаров.
– Хорошо выглядите, Андрей Петрович, – заметил с улыбкой Борис.
– Я тебя, майор, сейчас поставлю по стойке «смирно», будешь знать, как делать замечания генералу.
– Это он от зависти, – хихикнула Гелена. У вас, Андрей, глаза светятся, как у Арни в темноте.
– Я что, на кота похож? – буркнул, слегка покраснев, Веселов.
– Нет, скорее на барса, он тоже из кошачьих, – расхохотался Комаров.
– Да ну вас, – засмеялся генерал, я все-таки когда-нибудь надеру вам всем уши, чтобы знали, как не уважать старших.
