Ганза была бессильна только против одного государства – России, так как она в те времена совершенно не соприкасалась с морем; поэтому для Ганзы было сильным ударом, когда русский царь в 1494 г. неожиданно приказал разграбить немецкое подворье в Новгороде, заковать в цепи и посадить в тюрьму 49 проживавших там немцев. При таких исключительных обстоятельствах Ганза обратилась за помощью к императору, но последний сохранил с русскими свои дружеские отношения; вот каково было в те времена отношение главы империи к ганзейским городам! Подобное же отношение проявилось и несклько позже, когда король Иоганн Датский выхлопотал у императора повеление об изгнании всех шведов, что нарушило все торговые связи Ганзы со Швецией.
В это время внутренняя связь в союзе окончательно распалась. Когда в конце 1509 г. Любек объявил войну Дании к нему присоединились только Росток, Висмар и Штральзунд. Несмотря на это, ганзейский флот и здесь показал свое превосходство; он сперва разорил датские острова, а затем дал датчанам 9 августа у Борнгольма сражение, которое не принесло решительных результатов только потому, что штральзундцы пришли слишком поздно; несколько дней спустя ганзейская эскадра атаковала у Данцига голландский купеческий флот -сопровождавший его конвой обратился в бегство, а ганзейцы захватили и пустили ко дну много кораблей. 18 августа эскадра снова вступила в бой у Гелы с датским флотом, который при этом потерял свое флагманское судно. Из Любека и Кольберга велась успешно и каперская война, и таким образом превосходство Ганзы на море было закреплено. Вследствие этого, по условиям мира, заключенного в конце 1512 года в Мальме, все привилегии Ганзы были снова подтверждены.
В войне, закончившейся миром в Мальме, Ганза еще раз доказала свое превосходство на море, но за 250 лет, истекших со времени основания ганзейского союза, политические обстоятельства сильно изменились. В 1620 г. короли тех стран, с которыми имела дела Ганза, стояли в сильной зависимости от своих баронов и духовенства и часто были с ними в союзе; государственное право было мало разработано и правильного финансового хозяйства не существовало; морская торговля еще не была достаточно развита и значение ее, так же, как и значение пошлин, еще не было достаточно признано, иначе Ганзе никогда не удалось бы добиться тех громадных торговых привилегий и монополий, а также освобождения от пошлин, которыми она так долго пользовалась.
Однако с тех пор силы дворянства и духовенства были сломлены, возникло ленное и бюрократическое государство, вследствие чего королевская власть усилилась и даже стала неограниченной. Морская торговля сильно развилась и в последнее время распространилась до Ост и Вест-Индии. Влияние ее на государственное хозяйство, а также значение ввозных пошлин, обнаруживалось все яснее; короли не желали больше допускать, чтобы вся торговля их страны находилась в чужих руках, да притом в руках иностранной державы, что исключало всякую возможность конкуренции. Они не желали более подчиняться воспрещению повышать ввозные пошлины на своих границах и не хотели даже допускать в этом отношении каких-либо ограничений. Вместе с тем и привилегии, предоставленные Ганзе, иногда очень обширные, как например, экстерриториальность, право убежища в подворьях, собственная юрисдикция и проч. давали все сильнее себя чувствовать.
Неприязненное отношение к действиям Ганзы постоянно возрастало, как у иностранных, так и у германских князей. Конечно, они имели возможность создать таможенные заставы против портовых городов, но тогда они оказывались совершенно отрезанными от морских сообщений. Терпеть эти тяжелые ограничения, а также независимость богатых вольных городов, лежащих в их владениях, делалось все невыносимее по мере того, как формировались их взгляды на финансовые вопросы и возрастала собственная власть и величие этих князей. Времена монополий в морской торговле миновали, но руководители Ганзы не понимали признаков новых времен и крепко держались тех целей и тех средств, которые они унаследовали от своих предшественников.
Тем временем изменились и условия судоходства; интересы портовых городов, разбросанных на побережье, на протяжении более двух тысяч километров, все более расходились, при чем частные интересы каждого отдельного города приобретали все более преобладающее значение. Вследствие этого фламандские и голландские города уже раньше отделились от Ганзы, затем из нее был исключен Кёльн, а связь между остальными городами все более ослабевала. Наконец Любек остался почти один с Венденскими городами и городами Передней Померании.
К этим обстоятельствам присоединилось еще и духовное возрождение тех времен, вызванное великими заокеанскими открытиями, и, благодаря реформации, распространившееся вширь и вглубь не только в религиозной, но и в социальной области, так что все существовавшие до тех пор отношения подверглись глубоким изменениям. Это вызвало такие же осложнения во внутреннем положении ганзейских городов, как изменившиеся политические условия в международном их положении.
Ганзейский союз был задуман и создан торговыми людьми, но под этим словом не следует разуметь купцов в принятом у нас смысле этого слова, а только крупных оптовых торговцев; розничные торговцы, которые предлагали свои товары на улицах, и которые соответствуют собственникам современных розничных магазинов, так же, как и ремесленники, не могли записываться в купеческие гильдии.
В руках этих гильдий сосредоточивалось все управление в ганзейских городах, но гильдии эти состояли не из одних наследственных фамилий и не являлись таким образом патрицианской организацией – все вновь прибывающие крупные оптовые торговцы могли вступать в гильдию. На самом деле это, конечно, случалось не часто, и вся власть сосредотачивалась в руках богачей, так как имущественный ценз был решающим.
Такое устранение от дел малоимущих классов и ранее уже возбуждало неудовольствие и волнение в городах, в особенности среди ремесленников. Глубокий духовный переворот, вызванный реформацией, дал могучий толчок к существенным социальным и политическим изменениям; возникшая вследствие этого в Верхней Германии крестьянская война, сопровождавшаяся печальными событиями – общеизвестна. В вольных имперских городах тоже началось сильное брожение, однако взрыв последовал значительно позже, отчасти потому, что как раз в это время в Северных государствах произошли события, которые привлекли все внимание Ганзы к внешним делам.
В 1520 г. Карл V, который уже в то время был испанским королем, был избран в возрасте 20 лет германским императором. При разделе со своим братом Фердинандом, он сохранил за собой Нидерланды, к которым присоединил еще западную Фрисландию и Утрехт; вследствие этого Германия утратила богатую страну с побережьем от Эмса до Дюнкирка, с устьями Рейна, Мааса и Шельды, которая вошла в тесную связь с Испанией. Это, конечно, было очень выгодно для морской торговли Нидерландов. В то же время Христиан II, король датский, сделавшийся зятем Карла V и питавший острую ненависть к Ганзе, начал покровительствовать нидерландской торговле в Балтийском море. Это был деспотичный властитель, питавший самые обширные замыслы – покорить всю Швецию (Скония уже принадлежала ему), сосредоточить в Копенгагене всю торговлю Балтийского моря и сделать из этого города центральное складочное место для всего востока, и таким образом низвести деятельность Ганзы к одной местной торговле. Это дало повод Ганзе, несмотря на то, что влияние ее значительно упало, еще раз решительно вмешаться в судьбы Северных королевств.
