В начале описания этой первой в новой истории большой чисто морской войны уже указывалось на то, что в тактическом отношении она учит немногому, зато в политико-стратегическом отношении ее уроки весьма серьезны.
Именно после этой войны, а не после победы над Армадой, Англия стала во главе морских держав, познала свою силу и могущество, обособленность географического положения и решила использовать свои преимущества до конца.
Прежде всего, англичане пришли к заключению, что господствовавший до того времени взгляд, признававший морские сражения второстепенными операциями сухопутных войн, предпринимаемыми лишь в том случае, если без них нельзя обойтись, совершенно неправилен, особенно при географическом положении их страны. Англия убедилась, что в войнах будущего задачи флота – не только в поддержке войск, не в прибрежной или торговой войне; морская война, особенно, для окруженной морем Англии, должна быть самостоятельной целью. Следовало действовать непосредственно против морских сил неприятеля: господство на море сделалось лозунгом будущего.
Господство на море могло быть достигнуто и удержано лишь флотами, которые в состоянии держаться подолгу в море, не будучи зависимыми от гаваней и операционных баз. Таких кораблей, за редкими исключениями, до того времени не бывало; лишь в царствование Елизаветы они встречаются впервые, и то в единичных экземплярах.
Только после создания таких флотов могла быть речь о планомерных, проводимых в широком масштабе, морских войнах, когда начали стремиться к скорейшему изгнанию неприятельских флотов с моря и, по возможности, к их уничтожению, чтобы господствовать на море, и отрезав от него неприятеля, заставить врага скорее просить мира. Только с этого времени можно говорить о стратегии парусных флотов, хотя в разбираемой войне флоты еще очень жались к своим берегам и оберегающим их гаваням.
Эта первая война между двумя соперниками в области судоходства, морской торговли и морского могущества была проведена только на море – одна из наиболее чистых морских войн всех времен. И каков ее успех! Более блестящими не могли быть результаты сухопутной войны, хотя бы приведшей к полной оккупации неприятельского государства. И при этом успех достался победителю со сравнительно небольшими жертвами в людях, деньгах и т.п. Призы, захваченные Англией, были в четыре раза больше годового дохода государства! Победа досталась Англии еще и потому, что противник ее, думавший лишь о наживе и торговле, не обладал достаточной военной выдержкой.
Следствием война в обеих странах был громадный подъем во всех областях военно-морского дела: в кораблестроении, организации личного состава, военном искусстве, материальной части – все получило сильный толчок вперед. В только что разбираемой главе об этой войне мы многие из ее уроков уже разобрали подробнее.
Голландия была побеждена из-за своей во всех отношениях несовершенной морской силы, ее дурной подготовки и недостаточной дисциплины в личном составе; она проиграла войну еще и потому, что представляла собой более легкий объект для нападения, чем ее противник, так как английская морская торговля и судоходство составляли всего одну четвертую от голландских. Голландия не могла бы устоять против постоянных нападений на ее главный жизненный источник даже при более удачном, сосредоточенном в одних руках главном командовании; она все же сдала бы первой, несмотря на все свое упорство, но при менее тяжелых условиях мирного договора.
Коломб в конце своего разбора этой войны высказывает мысль, что победы, доставшиеся обеим сторонам, являются лишь отдельными шагами на длинном пути борьбы за господство на море и справедливо замечает: «Борьба за господство на море при заключении мира еще не была закончена».
Вернемся еще раз к значению возникшей в то время стратегии парусных флотов. Планомерную морскую стратегию мы встречаем лишь на втором году войны, после окончания периода случайных «конвойных» битв, когда все сводилось к нападению и защите больших торговых флотов, и большие флоты сражались только для этой цели.
Однако стратегического использования победы мы нигде не видим. Мысль уничтожить неприятельский флот, изгнать его с моря, завладеть последним всецело, чтобы затем уничтожить морскую торговлю неприятеля и все его судоходство – это мысль робко пробуждается в середине 1653 г., в бою у Габбарда, в последнем большом сражении между главными неприятельскими силами.
Тут впервые видно стратегическое нападение на неприятельский флот у побережья последнего – принцип, применявшийся в английском флоте и во времена Рейли и Дрэйка, хотя полного развития он достиг значительно позже. После этого сражения видно впервые намерение использовать победу, на этот раз при посредстве блокады голландских морских сил; английский флот сумел у неприятельского берега принять запасы для предстоящих сражений, не заходя в свои порта.
Несмотря на вторичную большую победу англичан, голландское морское могущество не было окончательно сломлено; внутренняя политика и всеобщее нежелание продолжать войну приводят обе стороны к миру, к которому особенно стремилась Голландия, ибо двухлетняя война нанесла всей промышленной жизни страны тяжелые раны. Жестокий шторм с произведенными им повреждениями значительно помог всеобщему желанию прекратить военные действия. Но борьба за господство на море при заключении мира еще не была закончена.
Главной своей цели Англия достигла. Навигационный акт был признан противником, монополизация всемирной морской торговли Голландией была устранена и тем самым была уничтожена опасность, что другая морская держава может дать своему флоту всемирное господство на море. Голландская мировая торговля понесла громадные убытки; Англия поднялась как торговая и военная держава до небывалой высоты.
Адмирал Мальтцан полагает, что английские адмиралы в своей выпущенной в начале войны инструкции для боя, упразднившей массовые одиночные бои и установившей кильватерную колонну как главный боевой строй, высказали стратегическую мысль, что «не подрыв неприятельской торговли является главной задачей морской войны, а бой с главными морскими силами противника». Однако лишь во второй англо-голландской войне мы встречаем планомерное выполнение этого правильного положения. Новые «солдатские адмиралы» провели в жизнь этот принцип; им следует поставить в заслугу, что морская стратегия и тактика пошли по новому пути. Несмотря на выдающиеся в этом направлении заслуги Рюйтера, почин все же принадлежит англичанам.
Много времени понадобилось для создания подобия всеобщей тактики парусного флота. Причину следует искать в главном оружии корабля, в артиллерии, которая тогда еще была очень несовершенна: о бое на дальних расстояниях в середине XVII столетия не могло быть и речи. Флоты сходились как можно ближе, чтобы быть в состоянии драться. Это само собой обуславливало общую свалку, наступавшую в самом начале боя.
Еще одно обстоятельство затрудняло систематическое ведение боя: крайне неравномерный состав кораблей и орудий. Приходилось равняться по худшим судам, каковыми являлись встречавшиеся еще в большом числе перевооруженные купеческие корабли. Дурные ходовые качества последних не давали возможности удерживать долго строй – а последний, главным образом, необходим в тактике. Держались небольшими группами, которые, в свою очередь, группировались вокруг адмиралов в виде эскадр, а несколько таковых составляли флот, уже едва управляемый.
