Расходы по сооружению храмов были настолько велики, что доходы Афин шли почти целиком на уплату рабочим. Несмотря на все протесты Фукидида, Перикл взял деньги из союзных сумм, нарушив сделанное при заключении аттического союза постановление, по которому эти деньги предназначались на военные расходы; Перикл смотрел на Афины, как на столицу греческого государства и считал, что его постройки являются достоянием всей Греции.
Наряду с этим Перикл заботился о воссоздании ослабленного неудачными войнами флота и сооружении достаточного количества ангаров для судов, а также и об устройстве гаваней, особенно Пирея, ставшего мировым портом; начато было строительство второй стены от Афин к Пирею, на расстоянии 180 м от старой. Обе параллельные стены образовывали безопасный путь от Пирея в Афины, благодаря чему Фалерон, в котором под прикрытием сильного неприятельского флота можно было высадить армию вне стен, потерял свое значение как торговый порт.
Мир со Спартой поддерживался только внешне: уже в 447 г. до н. э. в Беотии началось опасное олигархическое движение против Афин, которое необходимо было быстро подавить. Вследствие этого Толмид летом 447 г. до н. э. вступил в Беотию, но лишь с небольшим войском. Он взял Херонею и пробился до Орхомена (у западного конца озера Копаиды).
Обратный путь оказался отрезан; войско подверглось нападению у Коронеи и было уничтожено, все оставшиеся в живых попали в плен, в том числе много знатных афинян. Этому поражению Афины обязаны потерей Беотии; повсюду, кроме Платеи, восторжествовали враждебные олигархические партии; сообщение Аттики с Фокидой и Локридой было прервано. Вслед за этим, летом 446 г. до н. э. поднялась против Афин Эвбея, а за ней, при поддержке Коринфа, Сикион и Мегара, где были перебиты афинские гарнизоны. Лишь гавани Пагая и Низая остались за Афинами.
Лакедемоняне использовали это затруднительное положение афинян для возобновления открытой войны с ними. Летом 446 г. до н. э. они отправили в Аттику сильное войско под начальством молодого царя Плейстонакса. Перикл, переправившийся на Эвбею с войском для подавления там восстания, спешно вернулся и тем предотвратил нападение на Афины, в то время как Аттика была уже занята и опустошена вплоть до горы Эйгалеи. До битвы, однако, не дошло; вероятно, что Периклу удалось побудить Плейстонакса к отступлению путем подкупа. Насколько это достоверно, сказать трудно, однако спартанское войско вернулось в Пелопоннес, где Плейстонакса и его ментора (руководителя) обвинили во взяточничестве, после чего оба отправились в изгнание. Перикл, вернувшись на Эвбею, быстро подчинил остров, и обошелся с городами очень сурово.
Уже после поражения Толмида при Коронее Перикл понял необходимость отказаться от видов на гегемонию в Средней Греции, получив вместо нее обратно своих пленных. Влияние Перикла сильно уменьшилось; карийские и ликийские государства, а также часть ионийских государств в глубине Малой Азии отказались от участия в союзе. Другие стали подумывать о восстании. Поэтому величину взносов пришлось сильно уменьшить, и Перикл в 446 г. до н. э. принужден был добиваться тридцатилетнего мира.
В конце войны, длившейся 15 лет, Афины должны были отказаться от всех своих приобретений в Пелопоннесе: Низаи, Пагаи, Трезены и Ахайи, вновь признать самостоятельность Эгины и предоставить каждому греческому городу право присоединиться по желанию к пелопоннесскому или к аттическому союзу.
Пелопоннесская война
Афины во главе аттического морского союза достигли расцвета своего могущества, когда началась эта война, которую каждый вдумчивый греческий государственный деятель считал решительной борьбою между двумя руководящими державами. Располагая морским могуществом, афиняне владели морями и были везде неуязвимыми, кроме Египта и внутри страны; все их войны были победоносны, и афинская торговля господствовала везде. Поневоле напрашивается вопрос, естественным ли был такой неблагоприятный для руководящей морской державы исход решительной борьбы между нею и руководящей же сухопутной?
Ответ на этот вопрос имеет большое значение для мировой истории и именно ему обязана история тем, что уже с отдаленных времен и вплоть до наших дней историки уделяют много времени предмету ведения войны. Профессор Дельбрюк в своих остроумных исследованиях (Die Strategie des Perikles, Berlin, 1890), в которых чувствуется основательное знание автором истории, становится на точку зрения генерала фон Клаузевица, труд которого «О войне» и теперь считается образцовым.
До тех пор, пока дело идет о пояснении понятия «война», с ним можно согласиться, так как это понятие определяет как сухопутную, так и морскую войну. Лишь только же он переходит к учению о ведении войны, то сразу вступает на зыбкую почву, так как учение о ведении сухопутной войны совершенно различно с учением о войне морской. Театр сухопутной войны обычно бывает ограничен прилежащими нападающей стороне областями противника, и лишь позже расширяется. В войне морской театром войны сразу становится все моря, на которых у враждующих сторон есть интересы. Следовательно, в сухопутной и морской войне основания, по которым передвигаются боевые силы, совершенно различны, и, кроме того, потребности в боевых силах для каждого из двух родов войны резко различаются по объему и содержанию.
Это отнюдь не должно приниматься за упрек в адрес фон Клаузевица. Во время своей служебной деятельности генерал не имел ни разу случая ознакомиться практически с морской войной, ознакомиться же с ее теорией он не мог потому, что в его время не было ни одного труда по теории морской войны. Впрочем, можно сказать, что и в настоящее время нет ни одного мало-мальски годного сочинения по этому вопросу.
Теоретической обработки морской войны авторы до сих пор избегали; так, например, существует «История военного дела греков с древних времен до Пирра», написанная Кехли и Рюстовом (1852), очень обстоятельно составленная по древним источникам. В начале предисловия авторы пишут, что книга должна дать солдату сжатое, но, вместе с тем, основательное и полное представление об истории военного искусства в древнее время в освещении, соответствующем состоянию современной военной науки; филологу она должна служить необходимым пособием для правильного и полного понимания тех греческих писателей, которые писали о войнах своего народа и т. д. Наконец в предисловии авторы оговариваются, что разбор морских войн исключен по их незнакомству с морским делом.
Рамки настоящего сочинения не позволяют изложить здесь теорию морской войны, поэтому остается только напомнить читателю о некоторых определениях ее, приведенных во введении. Как ни велика разница в способах ведения войны на море и на суше, тем не менее, существует несколько основных положений, одинаково приложимых и к суше и к морю, как, например: «стараться быть возможно сильнее и потому стягивать все силы вместе».
Руководители афинской политики в самом начале решительной войны, от исхода которой зависела судьба их государства, согрешили против этого положения, послав главное ядро своего флота, 200 трирем с командой в 40 000 человек в отдаленный Египет, имевший для Афин большое, но не решающее значение. Там этот флот вместе с подкреплениями в 50 трирем почти весь погиб, и в решающей войне со Спартой морская мощь Афин не играла сколько-нибудь значительной роли.
