На следующий день визиря сопровождал Ибн Фурат
[144]. Ему был задан тот же вопрос, и он ответил:
– Я могу дать хороший совет в выборе чиновников, но в этих делах у меня нет опыта, прошу извинить меня, здесь я плохой советчик.
– Но это просто отговорки! – ответил визирь с видимым раздражением. – Я знаю, на твое мнение можно положиться.
– Если визирь остановил свой выбор на определенном человеке, пусть он испросит благословения Аллаха и начинает осуществлять свои планы, – уклончиво ответил Ибн Фурат на настойчивые вопросы визиря.
Аббас знал, на что намекает Ибн Фурат, поскольку слухи о его благоволении к правителю Ибн Мутаззу широко распространились при дворе, но ответ не удовлетворял его, он продолжал настаивать:
– Единственное, что я хочу от тебя, – так это услышать твое личное мнение.
– Если такова воля моего господина, я скажу: во имя всего святого, не делай халифом человека, которому все известно о владениях и дворцах повелителя, о его деньгах, о его рабынях, о его садах и конюшнях. Не назначай человека привычного к двору, опытного и мудрого, который знает, как делаются дела в этом грешном мире, и для кого не секрет, кто истинный хозяин всему.
Эта мысль настолько понравилась визирю, что он даже заставил Ибн Фурата повторить ее.
– Так кого же ты предлагаешь? – спросил Аббас наконец.
– Сына Мутадида Джафара.
– Но ведь он еще ребенок!
– Да, это так, но он сын Мутадида. Зачем ставить человека, который будет реально править империей, человека, который знает, какие богатства и власть принадлежат нам, чиновникам, который возьмет все в свои руки и будет считать себя независимым от нас? Почему бы не передать империю тому, кто позволит тебе самому управлять ею?
На третий день визирь спросил совета у Али ибн Исы, но, несмотря на все свои старания, не смог добиться от него ничего, кроме общих слов.
– Я не могу предложить ни одного имени, – ответил Али, – положись на Аллаха и руководствуйся соображениями веры.
Аббас был склонен согласиться с мнением Ибн Фурата, тем более что завещание халифа совпадало с ним. Поэтому, когда в субботу, двенадцатого числа месяца Дхул-Када, поздно вечером Муктафи умер, визирь Аббас провозгласил Джафара новым халифом, несмотря на то что не совсем был уверен в правильности своего решения из-за юного возраста повелителя правоверных.
Став халифом, Джафар взял новое имя Муктадир
[145] (Повелитель от Бога) и сказал Аббасу, что он может поступать так, как считает нужным. Визирь сразу же приказал раздать подарки и премии войскам в честь вступления на престол нового халифа.
Заговор в пользу Ибн Мутазза
Примерно в это же время созрел план посадить на трон Ибн Мутазза, давшего на это согласие при условии, что не будет пролита ничья кровь. Один из заговорщиков подстерег визиря Аббаса на пустынной улице, когда тот возвращался из своего загородного дома, и нанес ему смертельный удар мечом. В результате этого коварного убийства поднялась паника. Заговорщик подъехал к площадке, где в это время Муктадир играл в мяч, но молодой халиф, услышав крики, поспешил укрыться во дворце, двери которого закрылись намертво.
Все сторонники Ибн Мутазза собрались во дворце визиря в Мукхариме. Среди них были высшие военачальники армии, высокопоставленные чиновники (в том числе Али ибн Иса и Ибн Абдун), судьи и прочие вельможи, за исключением Ибн Фурата и придворных, чьи интересы были непосредственно связаны с халифом Муктадиром. Ибн Мутазз, получив заверения, что все идет нормально, прибыл во дворец и принял присягу на верность. После чего он послал Муктадиру письмо с требованием освободить для него императорский дворец, переехав во дворец Тахиридов.
Муктадир был готов подчиниться, но его придворные: евнух Мунис, его личный казначей и брат матери халифа – собрались на совет. Решив легко не сдаваться, они собрали людей, раздали оружие и осадили дворец визиря, где укрылись заговорщики.
Ибн Мутазз вместе с только что назначенными им визирем, судьей и казначеем попытались бежать. Но были схвачены. Ибн Мутазз был заключен в дворцовую тюрьму. Через несколько дней было объявлено, что он умер, после чего его тело, завернутое в конскую попону, было передано родственникам.
Ибн Мутазз был образованным человеком, выдающимся поэтом, чьи стихи отличались чистотой стиля, красноречием и новизной. Вот несколько его строк:
Звезда упала – будто друга потерял
Иль кто-то близкий умер, дорогой мне,
Незаметно звезда мелькнула в темноте,
И так же незаметно соскользнула из глаз моих слеза.
И еще:
Ее глаза – соблазн,
А сердце – камень.
Взгляд ее молит о прощении
За причиненные страданья.
И еще:
Время для глупостей прошло, пора безумствам прекратиться.
На голове моей седой легко заметить,
что краска черная обманчива на ней.
Иссохшееся тело отвратительно мое для взгляда ее,
Как может она, с такою нежной кожей, любить меня?
Ибн Фурат становится визирем
Когда мятеж был подавлен и право на власть Муктадира стало бесспорным, он передал правление Ибн Фурату, полностью посвятив себя развлечениям и удовольствиям. Молодой халиф избегал общества мужчин (даже профессиональных музыкантов) и жил в окружении одних женщин, как цветок среди лепестков. При его правлении многие женщины, и даже рабыни, приобрели большой политический вес.
Ибн Фурат без меры тратил деньги из казны халифа, пока не растратил все. Он убедил Муктадира, что наказание всех заговорщиков приведет к еще большим возмущениям, так как многие влиятельные люди решат, что их единственное спасение – новый переворот. По этой причине визирь посоветовал Муктадиру сжечь списки бунтовщиков, на что халиф ответил согласием.
Один из заговорщиков, судья Абу Омар, находился в дворцовой тюрьме под надзором казначея. Судья был приговорен к смерти. Его отец, человек уже преклонного возраста, принадлежавший к партии Ибн Фурата, при каждом удобном случае со слезами умолял визиря помиловать сына. После некоторого промедления Ибн Фурат наконец ответил: конечно, он может ходатайствовать о смягчении наказания для бывшего судьи перед халифом при условии, что крупная сумма денег будет передана в государственную казну. Отец ответил, что за жизнь сына он готов отдать все, что имеет, не оставив себе ничего. Ибн Фурат предпочел решить это дело миром и конфисковал собственность как судьи, так и его отца в пользу халифа. Муктадир изъявил свое согласие и разрешил визирю поступать так, как он считает нужным. Ибн Фурат наложил штраф в размере ста тысяч динаров и держал Абу Омара под стражей в казначействе до внесения указанной суммы. Когда отцу Абу Омара удалось собрать и заплатить девяносто тысяч, визирь отпустил судью домой, простив остаток, но потребовал, чтобы тот оставался в своем поместье под домашним арестом.
