Почему же повелитель правоверных был столь печален?
* * *
Харун ар-Рашид наследовал трон после смерти своего брата Хади, согласно завещанию их отца Махди, в пятницу ночью шестнадцатого дня первого месяца Раби 170 года хиджры. В ту же ночь родился его сын, Мамун. В истории халифата это была единственная ночь, когда один халиф умер, второй халиф пришел к власти и третий халиф родился.
Ар-Рашид был высоким и светловолосым, обладал прекрасной внешностью и манерами, он получил великолепное образование и воспитание. С того самого дня, как он стал халифом, и до самой смерти он ежедневно совершал сто молитвенных поклонов. Никогда, кроме самых исключительных случаев, он не пренебрегал молитвой. В его обычае было раздавать ежедневно сто дирхемов из своего собственного кошелька в качестве милостыни.
Один раз он подарил Исхаку из Мосула, сыну Ибрахима, сто тысяч дирхемов. Марвану за панегирик он дал пять тысяч золотых динаров, почетную одежду, коня из царской конюшни и десять греческих рабов. Он был неравнодушен к поэзии.
Он часто оплакивал свою расточительность и свои грехи, особенно когда к нему обращались с благочестивыми наставлениями.
– Я знаю только трех человек, которые больше всех пролили слез за молитвой, – говорил Ибн Аммар, – это Фудейл (разбойник, обратившийся в веру), ар-Рашид и еще один человек.
– Я рассказывал это предание ар-Рашиду, – говорил Абу Муавия, по прозвищу Слепой, – что пророк Бога сказал: «Я хотел бы биться за дело Бога, и умереть в бою, и воскреснуть, и драться опять, и умереть снова». Когда он услышал это, слезы потекли у него из глаз, и он заплакал навзрыд.
Ар-Рашид относился к святыням с глубоким почтением, но ему претили религиозные диспуты. Когда ему пересказали взгляды Бишра, ханифитского законника, на происхождение Корана, он воскликнул: «Я отрубил бы ему голову, если бы он был в моих руках».
«Я рассказал как-то ар-Рашиду предание, – говорил Абу Муавия, – о том, что Зейд рассказал нам то, что он услышал от Абу Салиха, что тот узнал от Абу Хурейры, а тот, в свою очередь, слышал это от самого пророка, да пребудет с ним благословение Господне, что Адам и Моисей поспорили однажды; Моисей сказал:
– Адам, Бог создал тебя Своими руками, вдохнул в тебя Свой Дух, и, несмотря на это, ты согрешил, предал все человечество и лишил нас рая!
– Ты, Моисей, избранный Богом, – ответил Адам, – обвиняешь меня в грехе, который Бог записал напротив моего имени еще до того, как Он создал Небо.
Адам победил в этом споре, заключил пророк.
В числе придворных был некий пожилой человек из племени курейш, который сидел рядом с халифом. Когда я закончил свой рассказ, он усмехнулся и произнес:
– Позвольте мне поинтересоваться, где это Адам мог встретить Моисея?
Халиф взорвался от гнева:
– Принесите сюда коврик палача и меч! Я не позволю вольнодумцу подвергать сомнению Предание!
– Повелитель правоверных! Он сказал это не подумав, – вступился я и продолжал успокаивать халифа, пока он не сменил гнев на милость.
Язык твой разбудить способен даже Дьявола,
Но сердце у тебя – доброго мусульманина.
Казаться вольнодумцем каждый щеголь старается,
Ты ж щеголем пытаешься предстать.
Более сурово ар-Рашид отчитал придворного шута Ибн Аби Мириама за то, что тот позволил себе шутить во время молитвы. Халиф читал стих: «Почему я не должен служить Тому, Кто сотворил меня?»
– И действительно, почему? Я не знаю! – вставил свое замечание Мириам.
Халиф не мог удержаться от смеха. Но вскоре он овладел собой и обрушился на шута гневно:
– Что! Во время молитвы? Не смей, Ибн Аби Мириам, шутить со Святой Книгой и Верой! Оставь Святое неприкосновенным, и можешь потешаться над всем остальным».
Искупление за расточительность
«Однажды, будучи в Ракке, ар-Рашид пришел обедать ко мне в дом, – рассказывал его брат Ибрахим, сын Махди. – Он всегда ел сначала горячее блюдо, а потом холодные закуски. Среди многочисленных закусок, приготовленных для этого случая, он заметил возле себя блюдо, напоминающее заливную рыбу, только кусочки были очень маленькие.
– Зачем повар порезал рыбу так мелко? – спросил он меня.
– Это рыбьи языки, о повелитель правоверных, – ответил я.
– Да тут, должно быть, сотня языков в этом блюде! – воскликнул Харун.
– Больше чем сто пятьдесят, повелитель, – заметил мой слуга Муракиб.
– Сколько же стоит эта заливная рыба? – поинтересовался халиф.
Муракиб объяснил, что необходимые ингредиенты обошлись более чем в тысячу дирхемов. Ар-Рашид резко отдернул свою руку от блюда.
– Я не съем ни кусочка, пока мне не принесут тысячу дирхемов! – воскликнул он.
Когда Муракиб принес тысячу дирхемов из моей казны, халиф приказал раздать деньги нищим.
– Я хочу искупить этим глупость, достойную идолопоклонников: еду из рыбы стоимостью в тысячу дирхемов! – Потом он взял блюдо с рыбой и, отдав его одному из своих собственных слуг, приказал: – Пойди на улицу и отдай это блюдо первому встречному нищему.
А должен заметить, что сама чаша, в которой лежала рыба, была сделана на заказ и обошлась мне в двести семьдесят динаров. Поэтому я дал знак одному из моих слуг проследить и по возможности вернуть ее назад. Ар-Рашид, однако, разгадал мой замысел и приказал своему человеку:
– Когда ты отдашь блюдо нищему, скажи ему, что повелитель правоверных советует ему не расставаться с ним менее чем за двести динаров, поскольку оно, очевидно, стоит дороже.
Слуга халифа отдал блюдо нищему, и мой слуга не смог вернуть чашу дешевле чем за двести динаров!»
* * *
Харун ар-Рашид был первым халифом, который играл в мяч. Он также впервые читал по памяти проповеди, написанные для него другими. Асмаи, поэта и языковеда, он наставлял следующим образом:
– Никогда не говори мне ничего на людях, даже наедине не спеши с советом. Жди, пока я обращусь к тебе, и отвечай кратко и точно на поставленный вопрос. Превыше всего остерегайся использовать меня к собственной выгоде. Не предавайся излишне изложению Преданий, если только я не позволю тебе. Если ты увидишь, что я поступаю неправильно, осторожно направь меня на путь истинный. Никогда не разговаривай со мной с раздражением и никогда не упрекай меня. Твоя главная задача – научить меня тому, что я должен говорить людям в мечети и других общественных местах; и не используй двусмысленных и высокопарных выражений.
Визирь Яхья Бармакид
Как только Харун ар-Рашид был признан законным халифом, он сразу послал за Яхьей.
– Мой отец, моя удача и твои советы посадили меня на этот трон, и теперь я наделяю тебя всей моей властью, – сказал он и отдал ему свою печать.
