Книга Казачество в Великой Смуте. От Гришки Отрепьева до Михаила Романова, страница 31. Автор книги Александр Широкорад

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Казачество в Великой Смуте. От Гришки Отрепьева до Михаила Романова»

Cтраница 31

Выручил царя муромский сын боярский Иван Кровков, предложивший запрудить реку Упу, «и вода, де, будет в остроге и в городе, и дворы потопит, и людем будет нужда великая и сидеть им в осаде не меть. И царь Василий Иванович велел ему Тулу топить».

В августе 1607 г. началось строительство плотины на Упе, немного ниже Тулы, между устьем реки Вороньей и селом Клин. Воздвигнутая по проекту Кровкова плотина стала незаурядным для своего времени инженерным сооружением. Главными помощниками у Кровкова были мельники, умевшие строить плотины. На строительство были выделены большие средства. Работы велись одновременно на обоих берегах Упы. На правом, болотистом пологом берегу надо было соорудить «заплот» (дамбу) длиной в полверсты, чтобы вода не ушла мимо города по заболоченной стороне.

На строительстве плотины работали посошные люди, присланные из разных уездов. Летом 1607 г. деньги на оплату работы посошных людей собирались в Сольвычегодском и Ярославском уездах, на Белоозере и в других местах. Посошная повинность распространялась на все категории землевладения: черные, дворцовые и церковные земли, владения дворянских вдов, недорослей, неслужилых детей боярских и др. Норма повинности была очень высокая и составляла «с сохи… по три человека конных да по три человека пеших, а запас тем ратным людем велено имати на два месяца».

Разрядный приказ надеялся, что царские войска управятся с Тулой за два месяца, но осада затянулась, и царь приказал привлечь к земляным работам не только посошных людей, но и ратников из состава полков. Им было велено «со всякого человека привести по мешку з землею». «Карамзинский хронограф» сообщает по этому поводу: «Секли лес и клали солому и землю в мешках рогозинных и вели плотину по обе стороны реки Упы, и делали плотину всем и ратными с окладов».

К осени 1607 г. обе стороны оказались в очень сложном положении. В царском войске многие дворяне и дети боярские стали покидать полки и разъезжаться по своим усадьбам. В.Н. Татищев писал в своей «Истории Российской с самых древнейших времен»: «Царь Василий, стоя при Туле и видя великую нужду, что уже время осеннее было, не знал, что делать; оставить его (город) был великий страх, стоять долго боялся, чтобы войско не привести в досаду и смятение; силою брать — больший был страх: людей терять». Серьезную опасность для царя представляло и большое скопление посошных крестьян в лагере осаждающих, многие из которых симпатизировали Болотникову.

И вот к концу сентября плотина была достроена. (Кстати, ее остатки до сих пор сохранились в Заречье.) Начался подъем воды, и к утру она затопила город. Наводнение уничтожило последние запасы продовольствия, «и людям от воды учала быть нужа большая, а хлеб и соль у них в осаде был дорог, да и не стало». Наступил страшный голод. Летописцы говорят, что «люди съели кошек, мышей и прочую скверну». Конрад Буссов описал трагедию города со слов переживших осаду мятежников, примкнувших позднее в Тушине к Лжедмитрию II: «В городе была невероятная дороговизна и голод. Жители поедали собак, кошек, падаль на улицах, лошадиные, бычьи и коровьи шкуры. Кадь ржи стоила 100 польских флоринов, а ложка соли — полтораста, и многие умирали от голода и изнеможения».

Из города началось повальное бегство, в день к Шуйскому перебегало от 100 до 300 человек.

10 октября 1607 г. гарнизон Тулы капитулировал. По версии историков С.М. Соловьева и Н.М. Костомарова, Болотников вступил в переговоры с Шуйским и сдал город в обмен на обещание помилования. С.Ф. Платонов же считает, что «тульские сидельцы» выдали Шуйскому как Болотникова с «царевичем Петром», так и Григория Шаховского с Андреем Телятевским, сами же были приведены ко кресту «за царя Василия».

Царь Василий действительно помиловал «тульских сидельцев» и отпустил их «восвояси», надеясь их «смирением управити и в разум истинный привести». Но это касалось лишь рядовых «воров». Часть казаков была отправлена в Сибирь, но не колодниками, а в гарнизоны в качестве городовых казаков.

В феврале 1608 г. Иван Болотников был отправлен в ссылку в Каргополь. Его везли через Ярославль, где находились пленные поляки. Слуга Мнишека Роднятовский дал интересные сведения о поведении Болотникова, а другой пленный, С. Немоевский, повторил этот рассказ слово в слово. Ярославские дети боярские были поражены тем, что главного «воровского» воеводу везли не связанным и без оков. По этой причине они стали допытываться у приставов, почему мятежник содержится так свободно, почему не закован в колодки. Отвечая им, Болотников разразился угрозами: «Я скоро вас самих буду ковать (в кандалы) и в медвежьи шкуры зашивать». В Каргополе Иван Болотников и умер, а по некоторым данным, он был утоплен.

Шаховского, по выражению летописцев, «всей крови заводчика», сослали на Кубенское озеро в пустынь, где постригли в монахи.

А вот «вора Петрушку» закованным в цепи доставили в Москву. На допросе, вися на дыбе, «царевич» подробно рассказал свою биографию, после чего его публично повесили у Серпуховской заставы, близ Данилова монастыря.

Глава 9. Польско-казацкое царство в деревне Тушино

Пока Шуйский воевал с Болотниковым, «ворам» удалось-таки найти самозванца. В конце мая 1607 г. в городе Стародубе объявился «царь Димитрий», которого историки позже назовут Лжедмитрием II или Тушинским вором. В Стародуб к самозванцу стали стекаться русские ратные люди, казаки, крестьяне и посадские. Но в отличие от войска Болотникова, ударную силу войска Лжедмитрия II составляли поляки. В Стародубе впервые всплывает казачий атаман Иван Заруцкий, бывший до этого в войске Болотникова, но не игравший там особой роли.

В сентябре 1607 г. Лжедмитрий II двинулся в поход. В Брянске его встретили колокольным звоном, а все население вышло навстречу. Зато Козельск пришлось брать штурмом.

А царь Василий тем временем… готовился к свадьбе. 17 января 1608 г. царь торжественно отпраздновал свою свадьбу с семнадцатилетней Марией, дочерью князя Петра Ивановича Буйносова-Ростовского.

А теперь нам придется вернуться на несколько месяцев назад. Мы оставили Марину Мнишек 17 мая 1606 г., после того как бояре изъяли ее из рук горожан и стрельцов, насиловавших ее фрейлин. Марину и Юрия Мнишеков отправили под конвоем в дом дьяка Афанасия Власьева, предварительно отобрав все деньги и драгоценности, подаренные им самозванцем.

Юрий Мнишек не только не пал духом, но и пустился на новые авантюры, пытаясь извлечь выгоду из всего произошедшего. А что? Чем Василий Шуйский не жених для Марины? Тоже царь. И Мнишек предложил боярам выдать свою дочь за него замуж! Шуйский был помолвлен с княжной Марьей Петровной Буйносовой, но это не было преградой для авантюриста Мнишека. Он расписал боярам выгодную перспективу — в случае победы панов-рокошан в Польше король Сигизмунд будет свергнут, и у супруга Марины появится шанс стать еще и польским королем. О марьяжном предложении Мнишека доложили Василию Ивановичу. Но царь предложения не принял, и Юрий с Мариной были отправлены в Ярославль.

Простых поляков и слуг, захваченных в Москве 17 мая, Шуйский приказал отправить на родину. По пути у них отобрали лошадей, оружие и все деньги. Знатных же поляков, приехавших на свадьбу Лжедмитрия I, и польских послов решено было оставить в качестве заложников.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация