Книга Портреты Смутного времени, страница 63. Автор книги Александр Широкорад

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Портреты Смутного времени»

Cтраница 63

Радные паны отвечали на это: «Государь наш ни в чем не виноват. Вы говорите, что Дмитрий, который был у вас государем, убит, а из Северской страны приехали многие люди, ищут этого Дмитрия по нашему государству, сказывают, что он жив, ушел. Так нашему государю ваших людей унять ли? А в Северской стране теперь государем какой-то Петр, но этого ведь не наш государь подставил? Сами люди Московского государства между собою разруху сделают, а на нас пеняют. Если государь ваш отпустит сендомирского (самборского. — А. Ш.) воеводу с товарищами и всех польских и литовских людей, которые теперь на Москве, то ни Дмитряшки, ни Петрушки не будет. А если государь ваш их не отпустит, то и Дмитрий, и Петр настоящие будут и наши за своих с ними заодно станут».

Московские послы грозили панам, что если они будут по-прежнему поддерживать «воров» в России, то царь Василий вступит в союз со шведами против Польши.

Заметим, что в тот момент король Сигизмунд был крайне озадачен рокошем буйных панов и охотно пошел на соглашение с царем Василием. Король пообещал Волконскому в ближайшее время отправить своих послов в Москву. И действительно, в октябре 1607 года от Сигизмунда в Москву приехали пан Витовский и князь Друцкой-Соколинский поздравить царя Василия с восшествием на престол и требованием отпустить прежних польских послов и всех поляков домой.

Переговоры длились до 25 мая 1608 года. Результатом переговоров стало перемирие на три года и одиннадцать месяцев на следующих условиях: оба государства остаются в прежних границах; Россия и Польша не должны помогать врагам друг друга; царь обязывается отпустить в Польшу самборского воеводу Мнишека с дочерью и сыном и всех задержанных поляков; король обязывается сделать то же самое в отношении задержанных в Польше русских; король и Речь Посполитая должны отозвать всех поляков, поддерживающих самозванца, и впредь никаким самозванцам не верить и за них не вступаться, Юрию Мнишеку не признавать зятем второго Лжедмитрия, дочь свою за него не выдавать, и Марине не называться московской государыней.

Польские послы обязались послать грамоты в войско Лжедмитрия II к полякам с требованием оставить самозванца, вернуться в Польшу и на всем пути отсылать домой всех польских ратных людей, которые им встретятся на территории Московского государства. Также послы обещали послать во все приграничные города грамоты, чтобы никто не смел идти воевать в Московское государство. Сами послы обязались ехать из Москвы прямо в Польшу, избегая любых контактов с поляками Лжедмитрия, но не хотели обещать, что король выведет войско Лисовского из России, потому что Лисовский в Польше был объявлен вне закона.

Вступив в переговоры с поляками, Шуйский совершил ту же непростительную ошибку, что и Годунов, и тем самым, как и Годунов, подписал себе смертный приговор. С поляками можно договариваться, только держа пистолет у их затылка, и выполнять договор они будут до тех пор, пока взведен курок у этого пистолета. И дело тут не в плохом короле Сигизмунде, а в устройстве Речи Посполитой, где паны могли служить, а могли и не служить своему королю, и международные соглашения, заключенные королем, для них не были писаны. Не меньшую роль играла и католическая церковь, заставлявшая панов смотреть на московитов как на американских индейцев.

Шуйский мог согласиться на неоднократные предложения шведского короля вступить с ним в союз и начать совместную войну с Речью Посполитой на ее территории, то есть шведы должны были наступать в Прибалтике, а русские — в Белой Руси, в случае же успеха идти на Варшаву. Кстати, Шуйский мог координировать свои действия с турецким султаном и с крымским ханом, воевавшими тогда с Польшей. Да и не нужно сбрасывать со счетов рокош.

Предвижу вопли возмущенных критиков. Как можно? Власть Шуйского висела на волоске, он не мог справиться с врагами внутренними, не то чтобы начинать борьбу со столь мощным соседом.

Начнем с того, что Польша в начале XVII века и позже была «колоссом на глиняных ногах». Вспомним, как долго вся королевская рать осаждала Смоленск, притом что большая часть смоленских дворян и ратников ушла на помощь Шуйскому еще в 1607 году. Так что разгром Польши в союзе со шведами и турками был вполне реален.

А главное, гражданская война нигде и никогда не имела ничего общего с шахматной или компьютерной игрой.

В игре усиление противника заведомо приводит к поражению. В гражданской войне появление нового противника, если он носит униформу ненавистного иностранного государства, приводит к победе. В 1793 году республика во Франции была на грани гибели. Восстали Бретань, Вандея, отделился весь юг Франции — Марсель, Лион, Тулон. Вожди республиканцев переругались между собой. И тут появились прусские, австрийские и британские интервенты. И что же произошло? В ответ по всей Франции прокатилась волна убийств роялистов, их убивали даже в тюрьмах. В республиканскую армию записывались десятки тысяч добровольцев. Голодные, оборванные французские солдаты, которыми командовали бездарные «революционные» генералы, громили интервентов. В боях армия перевооружается, сами собой выдвигаются талантливые генералы, и то, что было непосильно Генриху IV и Людовику XIV, становится пустяком для «больших батальонов» с маленьким капралом во главе.

Вот более свежий пример. Вторжение поляков весной 1920 года в Советскую республику всколыхнуло даже врагов Советской власти. Несколько генералов во главе с А. А. Брусиловым 20 мая 1920 года напечатали в «Правде» воззвание «Ко всем бывшим офицерам, где бы они ни находились». Там говорилось: «В этот критический исторический момент... взываем к вам с настоятельной просьбой забыть все обиды, кто бы и где бы их вам ни нанес, и добровольно идти с полным самоотвержением и охотой в Красную Армию». Великий князь Александр Михайлович, двоюродный брат Николая И, с 1918 года жил во Франции и люто ненавидел большевиков. Он писал: «...я не знал иного способа излечиться от ненависти, кроме как потопить ее в другой, еще более жгучей. Предмет последней мне предложили поляки. Когда ранней весной 1920-го я увидел заголовки французских газет, возвещавшие о триумфальном шествии Пилсудского по пшеничным полям Малороссии, что-то внутри меня не выдержало, и я забыл про то, что и года не прошло со дня расстрела моих братьев. Я только и думал: „Поляки вот-вот возьмут Киев! Извечные враги России вот-вот отрежут империю от ее западных рубежей!“ Я не осмелился выражаться открыто, но, слушая вздорную болтовню беженцев и глядя в их лица, я всей душою желал Красной Армии победы». [57]

Комментарии тут, как говорится, излишни.

Надо ли говорить, что ни король, ни папа и не пытались исполнять условия договора с Россией. Ни одни поляк из-за этого соглашения не покинул войско Лжедмитрия II. Юрий Мнишек признал Лжедмитрия II своим зятем, Марина легла с ним в постель и по-прежнему именовала себя московской царицей. А король Сигизмунд воспользовался договором для подавления рокоша, а затем собрал силы и пошел к Смоленску.

В апреле 1608 года войско Лжедмитрия II подошло к городу Болхову. Навстречу «вору» царь послал своего бездарного брата Дмитрия и столь же тщеславного и бездарного воеводу Василия Васильевича Голицына. 29-30 апреля 1608 года в двухдневном сражении под Болховом царское войско было разбито. В начале июля 1608 года рать самозванца, в которой насчитывалось около десяти тысяч поляков, семь тысяч казаков и шесть тысяч русских, стала лагерем в селе Тушино под Москвой. По месту расположения войска самозванца московские власти окрестили его Тушинским вором.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация