Владимир Кириллович очень любил играть со своей собакой Верденом, красивой большой немецкой овчаркой. Терпение у Вердена было большое, и он, видимо, и сам был не прочь поиграть с хозяином. Тот иногда сажал его в особую закрытую тележку и катал по саду. Как-то раз вовремя такой игры его кто-то позвал, и он забыл выпустить Вердена и убежал. Только через много часов его хватились и стали искать и нашли мирно спящим в тележке.
Я также помню Владимира Кирилловича съезжающим на большом подносе по широкой парадной лестнице со второго этажа виллы, «Эдинбург». Это было давно, с тех пор прошло сорок лет, и за это время всё страшно изменилось. Владимир Кириллович взрослый человек, и больше уже нет тех, которые создали его семью и были её душой. От всего прежнего остались одни воспоминания. Родители не чаяли души в своём сыне, любили, ухаживали и делали для него всё, что могли, лишь бы ему жилось хорошо и приятно. С раннего детства к нему была приставлена учёная няня-англичанка мисс Грегори, которая ухаживала за ним по всем правилам английского воспитания и старалась держать в строгости. Таким образом, с одной стороны сыпались ласки и удовольствия, а с другой — проявлялось разумное сдерживающее начало, которому родители подчинялись. Это создавало в известной степени равновесие. Во всяком случае маленький Владимир рос в атмосфере любви и обожания со стороны родителей и сестёр. Да им как было не обожать единственного сына, последнего ребёнка, на которого к тому же падало будущее семьи и династии. Да и ведь он был такой милый и хороший.
Когда Владимиру Кирилловичу пришло время учиться, то его учительницей стала Евгения Александровна Иогансон, чрезвычайно русская, несмотря на свою немецкую фамилию, которая доставляла ей немало огорчений. Она была очень хорошей и образованной учительницей. В молодости она окончила Бестужевские курсы в Петрограде, единственное высшее учебное заведение для девиц в России. В семью Виктории Фёдоровны она перешла от семьи графа Клейнмихель, в которой она учила дочерей и сына графини и с которой эмигрировала в Финляндию из Петрограда. В великокняжеской семье первоначально Евгения Александровна учила обеих княжон. Вести занятия в домашней обстановке вообще очень трудно. Они неизбежно нарушаются семейными событиями — то куда-то совершенно необходимо уехать, то кто-то приехал и его надо встречать, то празднуется семейный праздник или один из учеников почувствовал недомогание и т.д. и т.п. Но Евгения Александровна упорно воевала за предоставленные ей часы и неуклонно проводила свою программу. Она это делала с большим самоотвержением, иногда даже раздражая родителей и сердя учениц и ученика своей неуступчивостью и формализмом, но они вполне оценили эту настойчивость своей учительницы, уважали её и любили.
Пока Владимир Кириллович был ещё слишком мал, чтобы учиться, то Виктория Фёдоровна просила её ежедневно в определённые часы играть с ним, чтобы сызмальства дать ему практику русского языка. Ведь няня говорила с ним лишь по-английски, и вся семья чаще всего говорила между собою тоже на этом языке. Но учение велось только по-русски.
Сама Виктория Фёдоровна знала русский язык, но не так, чтобы ей было бы свободно на нём говорить, и поэтому она предпочитала говорить на других языках — английском, французском или немецком. Английский язык был её родным языком, так как ведь её отец был настоящим англичанином и она родилась и провела детство в Англии. Но когда её отец переселился в Германию, ей пришлось основательно изучить немецкий язык, она его знала отлично.
В семье Кирилла Владимировича преобладал русский язык, но так как русское общество часто пользовалось французским языком, то много говорилось и по-французски. Но он безукоризненно говорил и по-английски и средне — по-немецки.
Владимир Кириллович начал регулярные занятия с учительницей, когда ему минуло шесть лет, и прошёл с ней курс среднего образования к семнадцати годам»
[141].
Поскольку отец Владимира Кирилловича объявил себя императором, то в 7 лет Вова стал цесаревичем. К 16 годам он «получил домашнее образование и воспитание, основанное на православной вере и лучших патриотических традициях династии Романовых. Он слушал различные курсы, в том числе курс Академии Генерального штаба под руководством генерала Н. Головина, свободно владел английским, французским, испанским и немецким языками. Из юношеских увлечений Владимира Кирилловича стоит отметить большую любовь к технике. Он собирал действующие модели самолётов и кораблей, изучал устройство автомобиля»
[142].
Граф писал: «В 1933 г., 30 августа, наследнику цесаревичу и великому князю Владимиру Кирилловичу исполнилось шестнадцать лет. Это было его династическое совершеннолетие, то есть если бы обстоятельства того потребовали, то он, вступив на престол, мог бы самостоятельно исполнять свои обязанности царствующего Государя без регентства. Поэтому августейшие родители решили отпраздновать это событие особенно торжественно. Канцелярия сообщила об этом по всем представительствам, и на имя наследника цесаревича было получено большое количество поздравлений из всех стран.
На празднование в Сен-Бриак из Парижа приехали несколько депутаций от Государева совещания, округа Корпуса, «Союза младороссов» и отдельные лица. Кроме того, приехали великие князья Андрей Владимирович и Дмитрий Павлович. Последний с Казем-Беком представляли «Союз младороссов», А.А. Башмаков — Государево совещание, а генерал Олехнович — округ. На вилле торжественное богослужение и молебен служил протоиерей о. Василий Тимофеев. После богослужения было принесение поздравлений, и все приехавшие были приглашены на «коктейль-парти» во внутреннем саду виллы.
К 1.30 Дмитрий Павлович пригласил царскую семью и всех гостей на завтрак в Динаре, в «Галлик-отель». А.А. Башмаков сказал приветственную речь наследнику цесаревичу, и тот сам на неё ответил. Это был первый раз в его жизни, когда ему пришлось выступать с речью в присутствии большого числа людей. Конечно, речь заранее была заготовлена родителями и Владимир Кириллович её знал наизусть. Но и с такой подготовкой далеко не все справились бы хорошо с произнесением речи, но Владимир Кириллович справился прекрасно. Он произносил речь не монотонно, а старался придавать выражение отдельным фразам. Этим он заслужил всеобщее одобрение.
Завтрак прошёл при прекрасном настроении всех присутствующих, и августейшие родители были очень горды своим сыном. Среди присутствующих были Башмаков, князь Волконский, Олехнович, Шильдкнехт, Глебовский, Казем-Бек, Збышевский, Стефанович и князь Чавчавадзе и, конечно, я и моя семья.
Этот день закончился и совсем приятно для Владимира Кирилловича, так как когда он вернулся домой, то его там ждал большой сюрприз — Дмитрий Павлович подарил ему мотоцикл, правда с очень слабым мотором, но всё же настоящий. Этот подарок у родителей вызвал некоторое неудовольствие из-за боязни, как бы сын не пострадал. Что же касается самого Владимира Кирилловича, то он был в восторге и сейчас же стал его пробовать.
