В то же время прозвище Атепомарос («владеющий большой лошадью») вводит кельтского Аполлона в круг солнечного символизма, поскольку лошадь является хорошо известным солнечным символом. Здесь встает вопрос о культе солнца у кельтов. Фест Авиен (автор IV в. н. э. ) сообщал о колонне Солнца, возведенной у истоков Роны. Классическим же свидетельством в пользу солнечного культа у кельтов считается отрывок исповеди святого Патрика, в котором он противопоставляет культ небесного светила и культ истинного Солнца, которое есть Христос: поклонение первому ведет к страданиям и проклятию, поклонение второму — к вечной жизни. На основании этого текста можно делать вывод, что святой Патрик обнаружил в Ирландии некий языческий солнечный культ. Если Китинг (ирландский автор XVIII в. ) правильно передавал древние предания, то во времена ирландского святого Колумчилле (VI в. н. э. ) священник построил церковь с алтарем из стекла и в божьем доме поместил изображения солнца и луны. Это удивительный пример синкретического верования, в котором языческое поклонение светилам сочеталось с христианским культом.
Этот культ солнца так же, как и других астральных светил, должен был уходить своими корнями еще в докельтское прошлое европейских стран. На европейских территориях, заселенных кельтами, обнаружены предметы солнечного культа, относящиеся ко времени до 1300 г. до н. э., то есть к до-кельтскому периоду. В Ирландии найдено культовое украшение — золотой диск, средняя часть которого расколота, однако сохранились два ушка, с помощью которых он крепился к дышлу лошади. В Испании, в провинции Теруэль, нашли канделябр в виде лошади, несущей на спине высокую колонну, заполненную черноватой пастой; на ней лежит диск, состоящий из пяти концентрических колец. В Северной Италии обнаружены ситулы (бронзовые ведерки) с изображениями солнца и свастики, одного из самых архаических солярных символов.
В Галлии времени Цезаря и более позднего римского периода так же, как и в средневековой Ирландии, сохранялись, видимо, только отголоски древнего культа солнца, нашедшие отражение в том, что различные кельтские божества ассоциировались с Аполлоном и с солнечными атрибутами этого бога. Чаще всего с именем Аполлона связывали кельтского бога Белена. Его культ существовал в древнем кельтском царстве Норика (в Восточных Альпах), где, согласно сообщению Тертуллиана (III в. н. э. ), Белен был главным богом. Живший примерно в то же время греческий историк Геродиан утверждал, что Белена особенно почитали в Аквилее (Северная Италия), выдавая за Аполлона. Культ этого бога прослеживается также в Южной Галлии и Британии.
Имя бога напоминает название ирландского праздника Бельтайна, отмечавшегося 1 мая. Вторая часть этого названия представляет собой слово, обозначающее «огонь», а первая, «бель», вероятно, означает «сияющий, светящийся». Эта этимология, действительно, ведет нас к солнечному богу, который может быть отождествлен с Аполлоном. В то же время существует точка зрения, что имена Бель или Белен могут быть прозвищами Луга, поскольку Луг — солнечный бог, а его имя означает «светящийся». На солнечную природу Луга указывает его прозвище Ламфада («с длинной рукой»), которое истолковывают как «луч солнца». Своеобразным подтверждением того, что Бель (Белен) был ипостасью Луга, может служить такой факт: в диалекте современного французского языка «белин» означает «колдун, волшебник», а магия была одним из основных качеств Луга. На этом примере мы еще раз можем убедиться, что грань, отделяющая кельтских богов друг от друга, является очень зыбкой и в основе мужского пантеона действительно может лежать образ единого великого бога. Культ Белена в основном состоял из сакральных ритуалов, проводившихся вокруг больших костров (как в праздник Бельтайна), и справлялся преимущественно на вершинах гор. После введения христианства посвященные Белену возвышенности перешли под покровительство архангела Михаила с его огненным мечом. Например, известно, что Мон-Сен-Мишель («гора св. Михаила» во Франции) в древности называлась Томбелен («курган или холм Белена»).
Еще одно имя кельтского Аполлона было Мапон, «Божественный юноша». В особенности его почитали в Британии. В Галлии его культ был связан с целебными источниками. В Британии Мапон, по-видимому, покровительствовал музыкальному искусству: по крайней мере, в одной из надписей он отождествлен с Аполлоном Кифаредом. Вообще представление о богах — поэтах и музыкантах характерно для островных кельтов. Уэльская традиция сохранила имя Мапона в форме «Мабон». Мабон — сын Модрон, то есть Матроны, «Божественной Матери», которая была эпонимной богиней реки Марны во Франции. В сказании «Кулух и Олуэн» Мабон — молодой герой, похищенный у матери на третий день после рождения; его держат в плену в Каэр Лоу. Название этого места, расположенного в современном Глостере, в мифе обозначает Другой Мир. Центральным эпизодом повести о Кулухе и Олуэн является охота на чудесного вепря Турх Труита. Чтобы одолеть вепря, нужна собака Друдвин, а единственным охотником, который может охотиться с этой собакой, является Мабон, томящийся в тюрьме. Поэтому охотники идут на приступ и освобождают Мабона из плена. Это освобождение молодого бога символизирует освобождение солнца, пленника ночи.
В ирландской традиции явную параллель Мапону-Мабону представляет мифологический персонаж, которого зовут Мак Ок или Энгус. В саге «Сватовство к Этайн» рассказывается, что великий бог Дагда полюбил Боанд, супругу Элкмара. Женщина тоже хотела быть с ним, но очень боялась своего мужа. Тогда Дагда отослал его с поручением. Элкмар собирался вернуться в тот же день до заката. Чтобы он не заметил течения времени, Дагда приостановил движение солнца, сделав из девяти месяцев один день, поэтому ребенок, появившийся от его союза с Боанд, родился в тот же день, когда был зачат. Его назвали Энгусом или Мак Оком. Имя «Энгус» в буквальном переводе означает «единственный выбор», а Мак Ок — «молодой сын» или «сын молодости». «Воистину, — сказала его мать, — молод сын, зачатый на рассвете и родившийся после заката».
Энгус-Мак Ок — это кельтский Аполлон в его аспекте молодости. Солнечный характер Энгуса-Мак Ока раскрывается в саге «Сватовство к Этайн», о которой у нас уже шла речь. У Мак Ока была чудесная солнечная клетка с блестящими окнами. Кроме того, он носил плащ, украшенный золотыми полосами, в складках которого пряталась превращенная в муху Этайн.
Нам известны еще два эпизода из мифической биографии Энгуса-Мак Ока. Сага «Захват Сида» рассказывает, что Дагда, который «был королем в начале мира», разделил все находившиеся внутри холмов сиды Ирландии между богами Туата Де Дананн. Вечером накануне Самайна к нему пришел Мак Ок с требованием дать и ему земли. «У меня нет ничего для тебя, — ответил Дагда, — я закончил раздел». Однако Мак Ок попросил одолжить ему на одну ночь и на один день собственное владение Дагды — Бруг на Бойне (совр. курган Ньюгранж). Дагда согласился. Когда же истекло предоставленное Мак Оку время, Дагда стал требовать свое владение обратно. Мак Ок ответил ему на это, что в день Самайна время уничтожается и ночь и день великого праздника означают вечность. Дагда признал справедливость этого рассуждения и оставил сыну Бруг на Бойне навсегда.
Второй эпизод мифа Энгуса-Мак Ока обнаруживает его связь с лебедем — непременным атрибутом гиперборейского Аполлона. В саге «Видение Энгуса» рассказывается, что однажды ночью Мак Ок увидел во сне юную прекрасную девушку. Он протянул руки, чтобы схватить ее, но она исчезла. После этого она являлась ему каждую ночь в течение целого года. Мак Ок так влюбился в нее, что заболел от тоски. К нему позвали знаменитого врачевателя Фингена, который сразу определил любовную болезнь и заставил юношу рассказать ему свои сны. После этого Финген предупредил мать Мак Ока Боанд о болезни ее сына и посоветовал ей отправиться на поиски красавицы из сновидений. Боанд искала целый год по всей Ирландии, но безуспешно. Тогда она обратилась к отцу Мак Ока — Дагде, но Дагда ответил, что ему не справиться с этой задачей, и попросил помощи у Бодба, короля сида в Мунстере, который славился своей мудростью. Бодб взялся за поиски и через год объявил, что нашел девушку на берегу озера Бель-Драгон, что зовут ее Каэр Ибормейнт, дочь Этала Анбуала из сида Уиан в Коннахте. Энгус отправился на озеро Бель-Драгон и сразу узнал девушку среди ста пятидесяти сопровождавших ее подруг, но приблизиться к ней он не мог.
