Я мысленно прикинула время. Сейчас около десяти вечера. Встреча с Густавом у меня назначена на полночь. Эх, да была не была! Я вполне могу провести часок с любимым человеком! Вряд ли именно за этот час меня начнут усиленно искать.
– Мы будем очень тихими. – Фредерик мягко провел рукой по моей щеке. – Очень осторожными. Как мышки. Ты вернешься к себе – и никто ничего не заметит.
– Проказник, – тихо проговорила я, улыбаясь.
– Ты еще увидишь какой, – Фредерик быстро чмокнул меня в нос и отстранился, насторожившись.
Где-то в глубине дома послышался какой-то шум. Он с нескрываемым разочарованием вздохнул и почти беззвучно повторил:
– Я буду ждать.
После чего нырнул в ближайшую комнату.
Я стремглав кинулась в свою. На ходу сбросила туфли, расплела волосы, успела провести по ним пару раз расческой. Затем скинула жакет и прямо в платье нырнула под одеяло. Вряд ли отец будет проверять, действительно ли я разделась перед сном.
Правда, ждать пришлось гораздо дольше, чем мне представлялось. В какой-то момент я услышала, как по лестнице кто-то поднимается, повыше подтянула одеяло, но хлопнула какая-то дверь – и все затихло. Видимо, это Густав отправился немного отдохнуть перед нашей ночной вылазкой.
Еще через несколько минут я окончательно вспотела и недовольно заерзала в постели. Нет, надо было все-таки потратить немного времени и раздеться. Эдак все платье сомну. Да и жарко лежать в одежде.
Делать было совершенно нечего. Я зевнула раз, другой, лениво перебирая в памяти события прошедшего дня. И почти задремала, как в дверь осторожно поскреблись.
– Да? – как можно более сонно спросила я.
В комнату заглянул встрепанный отец. Судя по его бессмысленной пьяной улыбке, они с Северином продолжили свои посиделки после нашего ухода. Зуб даю, что не меньше бутылки точно уговорили. Эх, матери тут нет! Она бы быстро разогнала их сладкую компанию.
– Спишь? – задал совершенно глупый вопрос отец.
Никогда не понимала, как на него надлежит отвечать. По-моему, очевидно, что если ты скажешь «да», то на самом деле уже не спишь.
– Почти, – лаконично проговорила я. – Заждалась тебя.
– Прости, мы с Северином немного заговорились, – повинился отец. Подошел и присел на краешек кровати.
Я натянула одеяло повыше. Еще не хватало, чтобы отец заметил, что его дочь и не думает пока ложиться.
Честное слово, чувствую себя деревенским подростком, которого строгие родители не пускают на вечерние танцы, и он собирается улизнуть втихаря, когда все улягутся.
– Как тебе Густав? – спросил отец, и я невольно поморщилась от его крепкого алкогольного дыхания.
Да, эта парочка сегодня точно будет спать без задних ног. И вообще, сдается, веселье у них в самом разгаре. Не удивлюсь, если Северин ждет отца в гостиной с новой бутылкой коньяка.
– Да так, – уклончиво сказала я.
– Я же говорил, что он не урод, – по-своему понял мои слова отец. – Вежливый, образованный. – Наклонился ко мне поближе и доверительно прошептал: – И вообще, по-моему, ты ему нравишься.
Я скептически кашлянула. Не хочется расстраивать отца, но сердце Густава давно и прочно занято. И с его избранницей мне, увы, не сравниться.
Стоп!
И я нахмурилась, поймав себя на последней мысли. Что это со мной? Мне как будто неприятно то, что у Густава есть девушка. Бред какой-то. У меня тоже есть молодой человек. И по многим параметрам Фредерик куда лучше Густава. Например, даже смешно сравнивать их внешние данные. И еще…
Правда, на этом моя фантазия благополучно иссякла. И это еще сильнее ухудшило мое настроение, которое и без того не блистало.
– Мы с Северином так и знали, что вы придетесь друг другу по душе, – продолжал заливаться соловьем отец. – Уверен, ваш брак будет долгим и счастливым…
– Папа, по-моему, мы договорились, – перебила я. – Наш брак – обычная формальность. Фикция, чтобы выманить у Чейса Одрона деньги. И месяца через два мы разведемся, чтобы соединить судьбы с теми, кого действительно любим.
Отец не удержался и скорчил красноречивую кислую физиономию, явно недовольный моей отповедью.
– Два месяца – большой срок, – тихо, словно рассуждая сам с собою, протянул он. – Все может случиться. Вдруг вы на самом деле полюбите друг друга? И ты забудешь про этого хлыща Фредерика.
– Фредерик – не хлыщ! – ожидаемо вскинулась я.
Правда, тут же благоразумно осела обратно на подушки, потому что одеяло сползло до опасного предела. Эдак в порыве чувств я свой маскарад выдам.
– Фредерик – более чем достойный человек, – уже спокойнее сказала я, стараясь не думать при этом о фальшивом бриллианте. Сощурилась и вкрадчиво поинтересовалась: – Кстати, а ты не думал поделиться со мной долей за роль в этом спектакле?
– То есть? – ошарашенно переспросил отец, который не поспевал за полетом моей мысли.
– Ну, ты сам сказал, что Чейс обещал тебе и Северину по пятнадцать тысяч золотых каждому, – въедливо напомнила я. – Тогда как твой долг перед государством всего десять. Тебе не кажется, что будет справедливо остаток отдать мне? Так сказать, за беспокойство и необходимость два месяца жить под крышей с почти незнакомым человеком.
– Пять тысяч золотых? – Отец воззрился на меня с таким изумлением, как будто у меня вдруг выросла вторая голова. – О чем ты?
– О деньгах, – мягко проговорила я. – Куда ты собираешься девать остаток денег, если Чейс исполнит свое обещание?
– Вообще-то я планировал пустить их в дело. – Отец пожал плечами. – Ну и на жизнь оставить…
– Другими словами, забрать себе, – резюмировала я. – Продолжать жить на широкую ногу, как вы с матушкой привыкли. Балы, приемы, развлечения. А ты не считаешь, что это несколько несправедливо? Я, значит, должна проститься со свободой и с любимым человеком. Пусть и временно, но все же. И в итоге останусь ни с чем.
– Мелисса, я тебя не узнаю! – воскликнул отец и встал.
По всей видимости, разговор, который я завела, оказался настолько неожиданным для него, что он даже протрезвел. По крайней мере, язык у него больше не заплетался, а взгляд приобрел ясность.
– Но почему ты так возмущен, папа? – язвительно поинтересовалась я. – По-моему, так будет честно.
– Это Фредерик надоумил тебя? – резко спросил отец.
– С чего ты решил? – холодно удивилась я, хотя внутри все ёкнуло от испуга.
Ох, надеюсь, отец не помчится сейчас к нему с разборками!
– Потому что раньше ты никогда не была такой меркантильной, – обиженно заявил отец. – Зачем тебе такая огромная сумма денег? Тебе всего двадцать три! Ты потратишь все на пустяки!
– А зачем людям вообще деньги? – вопросом на вопрос ответила я. – И вообще, раньше ты почему-то не ставил под сомнение мои способности самостоятельно распоряжаться финансами. Я два года живу одна! И, по-моему, неплохо справляюсь. По крайней мере, с голода не умерла и жертвой аферистов не стала.
