– Мне говорят о предложении, которое они готовы вам сделать, месье Уэллс.
– Кто такие «они»?
– Моя Иерархия. – Она хмурит брови, не открывая глаз. – Это исключительное предложение, другого такого не будет. – Ее длинные ресницы трепещут. – В буржуазной семье, обитающей в комфортабельной вилле с видом на море под Ниццей, ожидаются роды. Вас окружат любовью, вы получите хорошее образование, обойдется без наследственных заболеваний. Вокруг вас будут братья и сестры – отличные компаньоны для игр. Там даже есть лохматая собака.
– Никакого перевоплощения, пока я не узнаю, как умер! Уверен, вы на моем месте отреагировали бы так же.
Видя, что ресницы Люси продолжают дрожать, Габриель понимает, что она принимает новое сообщение.
– Дракон говорит, что Иерархия настаивает. Похоже, переселение вашей души неотвратимо, оно входит в Космический План.
– Что еще за «космический план»?
– Большой роман, все мы – его персонажи.
– Каков же сюжет этого «большого романа»?
– Однажды наш с Драконом разговор приобрел небывалую откровенность, и он объяснил мне это в общих чертах. По-моему, это как-то связано с эволюцией совести.
Глазные яблоки Люси под тонкой кожей век приходят в движение. Можно подумать, ей снится сон.
– Дракон говорит, что если вы откажетесь вселиться в этого младенца, то будете жалеть об этом всю вашу жи… всегда. Вам необходимо перевоплотиться как можно быстрее. Это важно. От этого зависит всеобщее благополучие.
– Разве я не хозяин сам себе?
– Хозяин, хозяин.
– И, если я правильно понял, моя свобода воли сильнее всего остального?
– Так и есть.
– Ну, так вот вам мой официальный ответ: я перевоплощусь только после того, как узнаю правду о своей смерти.
Она открывает глаза, смотрит на клоуна, вздыхает.
– Дракон говорит, что «они» крайне разочарованы вашим поведением и считают его эгоистичным и близоруким.
– Между прочим, я не требую ничего из ряда вон выходящего! Желание знать последнюю главу романа собственной жизни представляется мне вполне законным, или я не прав? Хочу знать, кто меня убил! Ваши дар и пыл, а также сведения о моей жизни и окружении, которые я предоставлю, непременно помогут вам разрешить эту загадку. В конце концов, криминальные расследования – мой конек. Я буду руководить вами из невидимого мира.
Она качает головой. Кошка с мяуканьем трется об ее ладонь.
– Если я соглашусь, вы обещаете перевоплотиться?
– Обещаю!
– Тем не менее я обязана вам сообщить, что не в состоянии рисковать независимо от причин риска. Мне слишком дорого мое здоровье.
Кошки окружают хозяйку, словно, понимая, что происходит, взялись помешать ей помочь Габриелю, который чувствует облегчение и в переносном, и в буквальном смысле слова.
16. Энциклопедия: вес души
Американский врач Дуглас Макдугал был первым, кто пожелал доказать материальное существование души.
В 1900 г. он договорился с центром лечения туберкулеза в Бостоне о взвешивании койки с больным сначала перед смертью, а потом сразу после нее.
Вес первого умершего уменьшился ровно на 21 грамм.
Эксперимент был повторен с еще с пятью умирающими. После того как несчастные испускали дух, разница всякий раз составляла те самые 21 грамм.
Экспериментатор сделал вывод, что душа весит именно 21 грамм.
То же самое было проделано с пятнадцатью собаками. Не обнаружив никаких изменений веса, он заключил, что душой обладает только человек.
Результаты этих наблюдений были опубликованы в 1907 г. и вызвали волнение в прессе, поднявшей крик о «теории 21 грамма доктора Макдугала». Ученые, правда, пребывали в сомнении. У них были претензии к условиям проведения эксперимента, они доказывали, что шесть пациентов – совершенно не показательная опытная группа. К тому же в одном из случаев констатация уменьшения веса была сделала через минуту с лишним после кончины. На это Макдугал возражал, что душа просто «не спешила» наружу.
Такие оправдания окончательно лишили Макдугала доверия. Когда он умер в 1920 г., никто не позаботился взвесить его тело перед кончиной и после.
Эдмонд Уэллс, Энциклопедия относительного и абсолютного знания, том XII
17
Из кустов, отделяющих стоянку от южного крыла больницы, появляется худенький силуэт. Он крадется вдоль живой изгороди к мусорным бакам. При появлении уборщика, катящего контейнер с органическими отходами, женщина приседает на корточки и исчезает из виду. Потом она продолжает красться вдоль кирпичной стены.
Люси Филипини одета во все черное, длинные волосы завязаны в хвост, на ногах кроссовки. Добравшись до навеса, она заглядывает в окна полуподвала. В морге ничего не разглядеть: свет выключен.
Она замирает перед единственным окном с одинарным, а не двойным остеклением.
– Что теперь?
– Стекло можно разбить камнем, только заверните камень в ткань, чтобы избежать шума. Найдите что-нибудь в мусорном баке.
Люси следует совету, дожидается сирены «Скорой помощи» и под шумок бросает свой снаряд. Стекло все же с шумом разбивается. Убедившись, что никто ничего не заметил, она выбивает большие и опасные куски стекла, но все равно, залезая внутрь, режет стеклом руку.
– Так и знала, что поранюсь! Хватит с меня!
– Тихо, вас услышат!
– У меня идет кровь! Я же говорила, мое тело для меня – святыня. Я должна вернуться и наложить повязку, иначе будет заражение.
– Хватит вам, ничего страшного, всего лишь царапина. Пока мы разговаривали, кровь почти остановилась.
Она в ужасе таращится на порез, на стекающую по запястью струйку крови.
– Так до гангрены недалеко! Надо срочно дезинфицировать рану. Я возвращаюсь домой.
– Надеюсь, вы не бросите начатое? Пусть я параноик, но ваша ипохондрия куда хуже. Та еще парочка!
– Чем насмехаться, лучше поддержали бы. Я того и гляди хлопнусь в обморок. Не выношу вида крови!
– Хватит кривляться, действуйте!
– Ну и эгоист же вы! Вас интересуют только ваши останки, на остальных вам плевать.
– Послушайте, сейчас совсем не время жалеть себя из-за пустячного пореза, сюда могут нагрянуть. Ну же, придите в себя! Утешьтесь тем, что поранились ради благого дела.
Люси неохотно соглашается пролезть в разбитое окно.
– Ищите мое тело, оно в одной из этих ячеек! – подгоняет ее Габриель.
