Женщины на борту, как правило, не одевались в столь вызывающие одежды, предпочитая практичность сексуальности. По крайней мере в боевом походе. В выходные на базе наряды встречались и более откровенные. Только это ведь тогда, а не сейчас…
Первой не выдержала Салли.
– А что там насчет шлема? Ты сказал: проводили эксперименты, сделали прототипы, но они так и не пошли в серийное производство. Так и не ответил, почему?
Капитан Грегсон с трудом оторвался от завлекательных женских форм, вновь посмотрев на Салли.
Могло показаться странным, что он как болван пялился на двух рыжих близняшек, как юный девственник, ни разу не бывший с женщиной, но эта парочка в тонких тренировочных костюмах выглядела настолько возбуждающе, что никого не оставляла равнодушным.
– Что? Какой шлем?
– На скафе, закрытый лицевой щиток, полностью скрытый за броней, без единой смотровой щели, – терпеливо повторила лейтенант Сторм. – Почему их не производят массово.
Поняв, о чем идет речь, командир десантной секции облегченно усмехнулся.
– Как я и сказал ранее, применяется так называемый способ «полного контакта», когда обзор идет напрямую от внешних сенсоров через нейронную сеть носителя бронескафа. Для этого необходимо иметь не только определенную модифицированную наносеть, но также изученную базу по «боевым пустотным скафам» максимального седьмого ранга. Что не слишком подходит для серийного выпуска из-за небольшого количества потенциальных покупателей, – сказал он. – К тому же выяснилось, что определенная часть людей через какое-то время активной эксплуатации такого скафа начинает испытывать чувство дискомфорта, постепенно переходящее в нервное раздражение, дезориентацию, в конце концов заканчивающееся состоянием полной потери боеспособности.
– «Эффект линковода», – сказал Томми. – Я видел несколько передач в Галанете об этом. Если мозг человека подключить к каким-то посторонним механизмам, то рано или поздно у большинства людей проявляются негативные симптомы. Пилоты-линководы полностью сливаются с кораблями, поэтому отказ для неподходящего сознания заканчивается смертельным исходом. А в скафе последствия, должно быть, не столь разрушительны.
Десантник пожал плечами.
– Вполне возможно, я не знаю подробностей, говорю только то, что читал на одном из сетевых ресурсов по военной тематике.
Плечи Салли непроизвольно передернулись.
– На курсах подготовки в летной Академии я проходила тестирование на совместимость с нейрошунтами. До сих пор в дрожь бросает. Нас подключали через переходные разъемы к обычному атмосферному шаттлу всего на две-три минуты. Его не запускали, лишь проводили простую проверку бортовых систем. Но мне этого хватило до конца жизни.
– И как это было? – Томми с любопытством уставился на стоящую рядом невысокую девушку.
Он даже позабыл о парочке сексапильных крошек в дальнем конце грузового отсека, настолько его увлекла новая тема. Что неудивительно. Любой живущий в Содружестве испытывал интерес к пилотам-линководам и всему тому, что с этим связано. Они считались уникальными личностями, намного отличающимися от обычных жителей. Почти волшебники в мире простых обывателей.
Уметь управлять огромными межсистемными кораблями одной лишь силой мысли… Это вызывало подлинный восторг. Каждый ребенок в детстве мечтал стать линководом. И почти все они, став взрослым, испытали чувство разочарования после получения отрицательных результатов тестирования. Слишком мал процент тех, кто способен без последствий сливать разум со сложными искусственными механизмами. Психика выдерживала далеко не у всех.
– Не знаю, это трудно описать, – ответила Салли. – Как нырнуть в глубокий бассейн, наполненный ледяной водой, и пытаться там что-то делать. Руки, ноги не чувствуешь, повсюду непонятное шевеление и оглушительная тишина. Ты ничего не видишь, ничего не слышишь, не можешь дышать и не можешь двигаться. Потом мир внезапно взрывается невероятным объемом информации. Она вкачивается в тебя, и ты ничего не можешь с этим поделать. Как будто начинают насильно кормить, только вместо еды поступают пакеты данных.
Техник пораженно покачал головой.
– Должно быть, не слишком приятно.
– Это мягко сказано. Я отключилась на первой минуте. Остальные кадеты не лучше. Из всей группы не прошел никто. Со всего выпускного потока подходящими признали одиннадцать человек. До конца обучения дошло всего трое. Пятеро сошли с ума, трое покончили с собой, после того как отказались разрывать контакт и им провели принудительное отключение. Как видите, не слишком хорошая статистика.
– Капитан Северин – линковод, – припомнил Мэл. – И вот этого я всегда не понимал. Он в одиночку может управлять крейсером, но кроме него на борту почему-то еще куча народа. Зачем они нужны, раз он может справляться сам?
Таким незамысловатым способом десантник попытался намекнуть на бесполезность флотских корабельных офицеров. Коих он иногда терпеть не мог из-за слишком вызывающего поведения.
Салли Сторм хмыкнула.
– А если с ним что-то случится? Кто тогда поведет корабль? А? Это же боевой межсистемник, тут всякое может произойти. Как существуют дублирующие системы, так существует и запасной вариант для пилотирования.
– Прямое подключение самое потрясающее изобретение, какое только человечество сделало, – невпопад заметил Томми.
Наступила короткая пауза, затем беседа продолжилась, переключившись на преимущества и недостатки использования нейрошунтов.
Так получилось, что друзья совершенно забыли о первоначальных целях своего наблюдения.
О них сразу вспомнили, стоило широкоплечему сингарийцу облечься в новый бронескаф и начать разгуливать по ребристому полу грузового отсека…
Тяжелый харанский крейсер «Злая звезда». Система 33-11РЛ-83Д, близлежащее пространство планеты Камасати
Путь до искомой точки занял восемь дней. Включая период разгона в системе Биржи Найма, откуда мы улетели настолько быстро, насколько это получилось.
Мастер-оружейник Старк успел почти вовремя, изготовив заказ в день нашего отбытия. Да, пришлось попросить капитана крейсера немного попридержать старт, иначе не выходило.
Комбинезон, винтовка, бластер и бронескаф, сделанные индивидуально под меня, с увеличенными характеристиками, намного обгоняющие стандартные образцы военного снаряжения, стоили того, чтобы из-за них немножко нарушить правила.
– Вышли из гиперперехода, начинаем сближение с точкой назначения, – в рубке раздался безжизненный голос бортового искина.
Я посмотрел на капитана Северина, его закрытые глаза, расслабленная поза в откинутом назад кресле создавали впечатление сна, что, естественно, совершенно не так.
Позади раздался шум открытия гермостворок, на мостик ступила Кэйтрин.
– Мы уже завершили прыжок? – спросила она, окидывая взглядом помещение с пультами, развернутыми экранами, вместе с людьми за ними.
