Если подумать, то выходила страшноватая картина. Вдруг Кэп все это время общался со своими настоящими хозяевами, Ушедшими? Сейчас уже нельзя отрицать и такую, на первый взгляд, дикую вероятность.
Только подумайте, он сам вносил коррективы в изменение моего организма, руководствуясь лишь собственным мнением! Не потому что это необходимо для выживания, а потому, что считал это нужным для потенциального врастания в местное общество. Не предупреждая об этом. То есть вторгался в сферу, где ему совершенно нечего делать, а выбор должен оставаться целиком за мною.
Это уже слишком. Что потом? Будет указывать, куда пойти и что делать? Нет уж, так дело не пойдет. Безопаснее обходиться без сеграста, чем иметь шанс превратиться в послушного манекена.
– Внимание! Внешний корпус подвергается воздействию сканирующего излучения, – раздался голос бортового искина.
Так, а это еще кто? Корабль вроде вышел из гипера на окраине какой-то безлюдной системы, коих здесь, в Пограничье, хватало с избытком. Неужели кто-то умудрился наткнуться на дрейфующий эсминец?
– Подключение через сеть, – сказал я вслух.
И сразу же перед глазами появились данные с тактического дисплея корабля. Но первое, на что я обратил внимание, это дата.
Ничего себе. Я пролежал в капсуле не два дня, как рассчитывал, а десять. Похоже, последняя фаза слияния с каанром вышла несколько длиннее, чем прежние. Еще одно не слишком приятное открытие за сегодня…
Взгляд скользнул дальше, на информацию с внешних сенсоров пассивного наблюдения.
Похоже, и впрямь кто-то умудрился наткнуться на «Разбойника». Судя по данным обратного сканирования, неподалеку завис обыкновенный буксир весьма устаревшей модели.
Шахтеры из астероидного поля? Случайно засекли, подлетели проверить? Видимо, так.
Да и черт с ними! Подождут и свалят подобру-поздорову куда подальше. Ни один рудокоп в здравом уме не полезет к боевому межсистемнику, даже если тот выглядит покинутым. Любому космолетчику известно, что к военным кораблям просто так лучше не приближаться. Слишком много на борту смертоносных устройств, продолжающих функционировать на минимальном количестве энергии.
Я выбросил неожиданного гостя из головы, занявшись изучением себя любимого. Точнее говоря, теми изменениями, что во мне появились после окончательной процедуры адаптации с каанром.
Для начала проверил заявление отключенного сеграста о потере псионических сил.
К сожалению, все оказалось правдой. Ядро Таасит исчезло вместе с искином, отняв возможность задействовать астральную проекцию и черные нити разрушительного энтропийного поля.
Добавились слот-сознания, произошло расширение нейронного интерфейса для взаимодействия с наноимплантами.
Комплекция тела лишилась прежней грузности, стала выглядеть более пропорционально и статно. Вид не накачанного здоровяка, а скорее атлета-спортсмена.
В данном отношении меня все более чем устраивало.
И конечно же необычная легкость сознания, приглушенные эмоции, на пару с ясными, четкими мыслями. Это также являлось следствием полного внедрения модуля Древних и также в конечном итоге пришлось мне по душе.
Осталось проверить способность изменения физической оболочки под влиянием враждебной среды. Как запустить ее искусственно, я совершенно не представлял.
Следующие несколько часов прошли в столовом отсеке, совмещенном с кают-компанией, где я молча поглощал порцию за порцией пищевые наборы. Мною овладел голод, требовавший немедленного утоления.
По окончании процесса, лениво развалившись на диване, я раздумывал об удаленном сеграсте, параллельно прикидывая дальнейшие шаги.
Честно говоря, завершение адаптации каанра произвело гораздо меньше впечатлений, чем я ожидал. Несомненно, изменения были, но все же не такими уж и серьезными. По крайней мере, никаких особенно кардинальных перемен в организме пока что не замечалось.
– К эсминцу приближаются три объекта. Направление 2-14, ускорение 0.01, вектор сближения, – как всегда не вовремя появился корабельный искин.
– Обломки камней? – безразлично донеслось от меня.
Судя по скорости, это почти дрейфующие предметы. Наверное, принесло из пояса астероидов.
– Нет. Судя по результатам сканирования, с высокой процентной вероятностью, к «Разбойнику» медленно подлетают три человека в скафах повышенной защиты.
– Что? – произнес я удивленно. – Выведи данные на монитор в кают-компании.
Одна из стен напротив дивана ожила, превратившись в голографическую проекцию с показаниями пространственных сканеров.
Я и забыл уже о тех шахтерах. Точнее, похоже, о ком-то другом. Ни один свободный старатель не станет лезть к военному кораблю. К гражданскому – запросто, а к боевому межсистемнику, к тому же выглядевшему целым – ни за что.
Значит, это кто-то другой. У кого есть соответствующая техническая специализация для обхода защитных систем. Пираты, что ли, пожаловали?
Неожиданные новости заставили встрепенуться. Правда, ненадолго. Прошло еще несколько часов, пока эти ухари наконец подошли к кораблю.
Понятия не имею, почему я не сбил их еще на подходе. Пара залпов спарок турелей ближней обороны и все, на три трупа в космосе больше. Но вместо этого почему-то решил подождать и посмотреть на нежданных гостей. Даже немного помог, дав доступ в шлюзовую.
Момент начала декомпрессии с принудительным открытием створок по правому борту меня не столько застал врасплох, сколько вызвал удовлетворение от правильности высказанной ранее догадки.
Ну точно звездные странники. Это они любят устраивать разгерметизацию при абордаже.
И вот тут я поступил несколько опрометчиво, а точнее сказать, очень рискованно. Не стал облачаться в бронескаф, находясь в каюте, а молчаливо смотрел на падение атмосферы внутри корабля, с силой удерживаясь на месте и наблюдая за собственным телом с академическим интересом естествоиспытателя.
Бездна знает, почему я так поступил. Просто вдруг подумалось, что это удачный момент для проверки каанра и генома метаморфов в настоящих «боевых» условиях абсолютного вакуума.
Никогда до этого я не проделывал над собой подобных экспериментов. А вот сегодня почему-то решил попробовать. Хладнокровно, равнодушно и отстраненно.
В первые мгновения ничего не происходило, лишь усиливающийся дискомфорт от снижения температуры и катастрофического падения кислорода.
А потом началось… Внезапно, быстро, резким скачком перестройки всего организма. Практически за считаные секунды.
Кожа стремительно огрубела, приобрела твердость металла и в то же время эластичность резины.
Глаза покрылись кристаллическим образованием, скрыв за собой и зрачки, и белки.
Нос, рот и уши закрылись плотной пленкой из упругого материала. Я мог двигать губами, но открыть их уже не получалось.
