Охранники открыли низкую дверь. Эйдас взял за руки женщин, чтобы провести через магический барьер. Фея дрожала от ужасных воспоминаний, но решительно шагнула вслед за волшебником.
Пленник встретил магов равнодушным взглядом. Но увидев фею, вскочил с лежанки и метнулся ей навстречу. Эйдас мгновенно выставил заградительный барьер. Экзекутор врезался в невидимую стену и отлетел на пол.
– Маэльда! – воскликнул он. – Ты жива! Ты здесь. Они не смогли отправить тебя в Элезеум? – Он повернулся к магам. – Вы должны убить ее! Сделайте это. Или прикажите мне сделать это за вас.
Маги изумленно переглянулись. Пленник спятил?
– Ты узнаешь его, Маэлад? – спросил Эйдас.
Фея кивнула и отвернулась, закрыв лицо руками. Фелион схватила ее за плечи и вывела из узилища – Эйдас едва успел раздвинуть барьер. Охранники закрыли за ними дверь. Эйдас повернулся к пленнику с нескрываемым отвращением.
– Ее насиловали шестеро. Назови имена остальных.
Экзекутор перечислил пять имен.
– Это не поможет вам. Все уплыли. Я один остался в Патрефе, замести следы.
– Сколько фей вы замучили и убили?
– При мне замучили тридцать две. Маэльда тридцать третья. Убили – ни одной.
– Лжешь. Тогда где остальные?
– В Элезеуме.
– Что?! Ты бредишь!
– Проверь Дознающими. Я не оправдываюсь. Придворный Маг научил нас никогда не оправдывать своих действий. Мы не убивали фей не потому, что не пытались. Убить фею было нашей целью. Но ни разу не достигали ее. Их всегда забирал Элезеум.
– Как?
– Они исчезали. В последнюю минуту – стоило поднести нож к горлу, или затянуть удавку, или разжечь костер. Пуфф – и в руках воздух. Милорд Артан говорил, что их забирает Элезеум.
Дверь камеры открылась.
– Выйди! – рявкнул Эйдас.
Фелион ступила под голубое свечение и закрыла дверь.
– Опусти барьер, Эйдас.
– Уходи!
– Я останусь и услышу все, что он скажет. Не пытайся заглушить разговор. Ты же не хочешь драться со мной на глазах у врага.
Маг тяжело вздохнул.
– Проходи. Ты пожалеешь, что слышала это.
– Меня это касается так же, как тебя. Ты – муж одной из фей, а я – Фаэлон, сестра всех детей Элезеума.
Эйдас повернулся к Экзекутору.
– Где дочь Маэльды? Где дети других фей? Что вы с ними делали?
– Ничего. Детей никто не видел. Их забирали лорд Артан и Придворный Маг.
– Для чего?! – воскликнули Эйдас и Фелион в один голос.
– Не знаю. Никто не знал, кроме них.
Фелион и Эйдас не пытались скрыть ужас. С трудом они взяли себя в руки, чтобы продолжать допрос. Фелион перехватила инициативу:
– Кэрдан приказывал вам насиловать фей?
– Да, монна.
– Как это было возможно?! Почему Черта не защищала их?
– Придворный Маг разработал Отторгающее Касание. Он прикасался к каждой фее, чтобы подготовить ее для эксперимента. После этого Черта делала ее открытой для… для нас.
– Как оно действует?!
– Никто из нас не знал. Милорд применял его сам. Он рассказывал, что несколько лет назад ему удалось с помощью Отторгающего Касания сделать фею человеком. Но та фея была младенцем. На взрослую фею в то время заклятие не действовало.
– Серена, – прошептала Фелион. – Вот как он сделал ее человеком…
Эйдас прошелся по камере из угла в угол, запустив в волосы обе руки. Когда он поравнялся с Фелион, она остановила его, положив руку на плечо. Пленник продолжал:
– С тех пор милорд работал над его усовершенствованием. Он практиковал Отторгающее Касание в Распете и добивался разных результатов. Одиим из них стала возможность… обладать феей против ее воли.
Фелион сжала кулаки. Она едва сдерживала себя, чтобы не уничтожить негодяя немедленно.
– Сколько их было? Вы насиловали все три десятка перед тем, как убивать?!
Экзекутор покачал головой.
– Отторгающее Касание начало снимать Черту совсем недавно. Лишь три феи оставались в Распете на тот момент.
Фелион почувствовала, что желудок начинает выворачивать. Магией она подавила тошноту.
– Где еще две?!
– Первую было приказано убить. Она пребывала на грани помешательства. Возможно, Маэльда рассказывала вам о своих ощущениях. Они называют это Пустотой.
– Что стало с ней, когда вы убили ее?
Экзекутор пожал плечами.
– Исчезла. Так же, как остальные.
– Вторая?
– Ее убивать не приказывали. Она умерла сама. Ее безумие прогрессировало, но нам запретили вмешиваться. Только ждать и наблюдать. Она уже ничего не видела. Не узнавала нас, называла «сестрами», обнималась и плакала; говорила, что скоро «уйдет». Мы ожидали, что Элезеум возьмет ее. Понимаете, мы привыкли, что они исчезали, как только угроза жизни становилась неотвратимой. Искалеченные телом исчезали. Мы полагали, искалеченные разумом тоже исчезнут. Но однажды Эшри принес ей молоко, а она лежала на полу. Мертвая. Первая мертвая фея в Распете.
Голос Экзекутора срывался. Руки мелко дрожали. Эйдас и Фелион снова переглянулись в изумлении. Аура пленника отливала фиолетовым и трепетала. Боль. Палачу было больно вспоминать то, что происходило с его жертвой.
– Что сделал Кэрдан? – спросил Эйдас. – Как звали ту фею?
– Элиэн… Мы называли ее Алиенна… Милорд решил, что в ее организме произошла трансформа. Он назначил дублирующий эксперимент… над Маэльдой. За ней собирались следить неотлучно, передавать фрагменты тканей ее тела мэтру Келику, исследователю-медику…
– Где он? – перебила Фелион. – Поехал с вами в Патреф?
– Нет. Я не видел его после осады Распета и нашего бегства.
Наступила тишина. Лицо Фелион застыло отрешенно и потерянно. Эйдас молчал, остерегаясь далее задавать вопросы при ней. Внезапно Экзекутор заговорил сам. В его голосе звучала неприкрытая боль.
– Моя участь радует меня одним. Вы успели найти Маэльду, прежде чем она умерла от своей Пустоты, как Алиенна. Может, вы все-таки сможете поднять на нее руку, чтобы отправить в Элезеум. Вряд ли она успеет добраться туда обычным путем…
– Ты понимаешь, что сотворил твой хозяин? – прошипела Фелион. – Не с феями. С вами. Вы все сойдете с ума. Те пятеро, они все равно что покойники. Если бы можно было оставить вас в живых, чтобы вы жили и страдали. За то, что слушались его. Шли за ним. Учиняли зверства. Я убью вас всех только ради нее. Ради Маэлад. И вы будете умолять меня. Каждый из вас будет на коленях умолять о смерти.
