– Милостив Создатель, посылающий нам леди-знахарку!
Лорд Арден усмехнулся.
– Лекарь Ностри останется без работы, если ее светлость задержится и выслушает от Батиты обо всех болезнях в Кедари. Забирайте-ка свою женщину, Улли, а я заберу ее светлость, подальше от искушения целительством. Нам еще нужно объехать все хутора и попасть в Кедари-холл. А затем нас ждет неблизкий путь до столицы. Желаю здравствовать и процветать вашим домочадцам и работникам. И, Улли… последуйте совету леди Эдеры при лечении сына!
Фермеры согнулись до земли, провожая лендлордов. Хутор Улли остался позади. Эдера заставила себя прикусить язык, молча разглядывала поля, припоминая агрономические знания. Надолго ее не хватило. Голова работала, вопросы к опекуну приходили один за другим, удержать их никак не получалось. Это было серьезной проблемой Эдеры – она постоянно задавала вопросы. Три четверти монахинь ненавидели ее за это, а четверть обожала. Как мать Иотана, сестра Орделия и даже занудная сестра Гатта.
– Я заметила, милорд, что заброшенных хозяйств чуть более двух дюжин. Вы сказали, что из шестидесяти девяти используются только четырнадцать.
– Ты невнимательна. Я сказал, что в Кедари четырнадцать хозяйств, четырнадцать фермерских семей. Некоторые из них обрабатывают брошенные наделы. Восемь хуторов работают на двух участках каждый, три – на трех. Остальные три хутора получили более крупные наделы при заселении.
– Но как фермеры управляются на таких больших площадях?! Это тяжкий труд!
– Арендаторы Кедари нанимают батраков. С дополнительных площадей не взимается налог. Им выгоднее нанять работников, чтобы не упускать прибыль.
– Это ваше постановление?
Лорд Арден кивнул. Его лошадь ускорила шаг и вышла на два корпуса вперед Росинки. Эдера замолчала на несколько секунд.
– По-моему, очень мудро. Большинство лендлордов пустили бы свободные земли под барщинный труд.
– В Кедари барщину упразднил еще твой дед. Если сейчас ввести ее заново, остатки арендаторов разбегутся.
– Почему они покидают Кедари? Из-за моих родителей? Почему, милорд? – повторила она с нажимом.
Лорд Арден резко натянул удила. Его лошадь остряла. Он развернул ее и оказался лицом к лицу с Эдерой. Точнее, его безымянная лошадь – мордой к морде с Росинкой.
– Все, что происходит в маноре, прямо или косвенно связано с его владельцами. Твой отец не уделял достаточного внимания своим землям. При нем хозяйство начало разрушаться. После гибели владельцев дела, естественно, не улучшились. Хотя я старался и стараюсь, видит Создатель.
Эдера покраснела и дернула удила. Росинка попятилась. Лорд Арден развернулся и двинулся вперед. Они описали очередной зигзаг по разбитым полевым колеям и вернулись на наезженную трассу. На горизонте темнела выпуклая дуга высокой крепостной стены. Путники приближались к Кедари.
Оборона поместья была налажена на славу. Каменная стена превосходила монастырскую ограду на треть высоты. С парапета свешивались гроздья колючей проволоки. Медные колья топорщились вокруг узких бойниц.
Когда путники подъехали вплотную, въездная решетка тихо, без скрежета, поднялась. Лорд Арден направил лошадь в узкий проем. Росинка шагнула следом. Острые зубья угрожающе нацелились им в макушки. Стена оказалась не только высокой, но и такой толстой, что глаза успели привыкнуть к темноте. Они миновали проем, и Эдера зажмурилась от нахлынувшего света.
Открыв глаза, она увидела плоское двухэтажное строение. Рельеф фасада был неровным и неоднородным, как если бы несколько фасадов соединили в один сплошной. Эдера догадалась, что за крепостной стеной Кедари прежде скрывалось несколько зданий. С течением лет между ними строились новые и новые, пока одному то ли эксцентричному, то ли практичному лендлорду не взбрело в голову возвести над мелкими постройками общую крышу. Так нынешние обитатели Кедари-холла получили вместо многих тесных домиков один просторный плоский особняк.
Землю вокруг дома, от крепостной стены до завалинки, сплошняком устилала густая сочная трава. Повсюду бродили жирные белые цыплята, квохтали, щипали траву. Парочка юных кочетов сунулась под копыта Росинки, ничуть не опасаясь быть затоптанными. Эдера приметила трех коз – одну прямо под крыльцом Кедари-холла, двух подле колодца.
Дом обращал к приезжим широкие белокаменные ступени и двери парадного входа. На ступенях выстроилась торжественная процессия из трех дюжин человек. Навстречу всадникам поспешил лысоватый господин в сюртуке. Сюртук с иголочки так и сиял новизной, но сидел криво и косо, словно застегнутый наспех. Присмотревшись, Эдера обнаружила на обшлаге жирное пятнышко. Мэтр Абаль, видимо, неприхотлив в быту. Ради приезда хозяев он спешно нацепил лучшую вещь гардероба, но тут же посадил на рукав пятно. Эдера с неудовольствием отметила, что управитель сперва поклонился опекуну, затем ей. Лорд Арден отменно вышколил людей… Ее людей. Девушку уколола ревность.
– Счастлив приветствовать моего господина и мою госпожу в Кедари! Дозвольте отрекомендоваться, леди Кедар, – Стивас Абаль, управитель хозяйства и преданный слуга. Весь персонал Кедари, включая меня и мою супругу Ремну, готов служить милорду и миледи с надлежащим рвением и тщанием.
Мэтр развернулся к дому в пол-оборота, и с крыльца грянул слаженный хор:
– Ура милорду! Ура миледи!
Эдера спешилась, прошла по лужайке к дому и ответила:
– Я признательна всем вам за теплую встречу и за долгую преданную службу Кедари. Вы прожили в этом доме всю жизнь, а я вижу его впервые. Но это не помешает мне стать ближе ему и вам, проникнуться его и вашими заботами.
Лорд Арден прибавил:
– По случаю приезда миледи за сегодняшний день всем будет выплачено двойное жалование. Можете возвращаться к работе.
– Ура миледи! Ура милорду! – повторил хор, погромче да поживее.
Расшаркиваясь и кланяясь, слуги схлынули со ступеней. Только мэтр управитель ждал хозяйских распоряжений. Лорд Арден предложил Эдере руку, и они вошли в Кедари-холл. Внутри здание было таким же необычным, как снаружи. Невысокий плоский потолок, дюжина огромных окон, высотой от пола до потолка, почти сливались в стеклянную стену. В холле царил простор и свет. Светом наполнилось и сердце Эдеры. Она влюбилась в отчий дом с первого взгляда, в его несуразный фасад, низкий потолок и прозрачные стены. Здесь она будет счастлива. Это ее настоящий дом.
Повернувшись к лестнице, Эдера увидела худощавую женщину с высокой прической, в строгом черном одеянии без единой морщинки или складочки. Кажется, монна Ремна Абаль, в отличие от мужа, тщательно следила за внешним видом. Эдерино воображение живо нарисовало вечернюю сцену в супружеской спальне: строгий выговор мэтру от супруги за неряшливость. Оправдания разбиваются о скалы педантизма и непреклонности.
Госпожа Абаль молча поклонилась. Похоже, она придерживалась правил этикета, предписывающих слугам заговаривать с господами лишь после обращения к ним.
