Никто не замечал маленькую служанку. Мэтр Готель пронесся мимо аки взмыленный жеребец, следом – две фрейлины, из числа особо зловредных. Тяжелые юбки едва не сбили Серену с ног, но сами фрейлины даже не взглянули на девочку. Неужели кто-то другой снял принцессе дорожную маску? А может, миледи и всей челяди сейчас не до маски?.. Два стражника басовито перешептывались:
– Всю дорогу без сознания?
– Всю. Полевой врач залатал его прямо во время боя. А он до сих пор не оклемался. Так и кормят жидицей из трубочки. Ее Высочество хотели сразу в столицу везти, да нельзя было, пока ребра не заживут. Как чуть-чуть подправился, так они его тут же – в повозку и долой с фронта.
Сердце Серены чуть не остановилось. О ком они говорят?! Может, с Абби, лакеем миледи, приключилась беда…
– Серена, привет! – окликнул мальчишеский голос.
– Абби! Миледи приехала?
– Ага. Она в Лекарских Палатах. Ты поторопилась бы туда.
– Она… она нездорова?
– Не она, граф де Мон. Снаряд взорвался в трех метрах от него.
О Создатель. Это она пожелала, чтобы он навсегда остался на войне! Чтобы не возвращался с поля брани, не терзал ей сердце! И бесы услышали ее желание…
Абби рассказывал, пока они бегом неслись в Лекарские:
– Бесову прорву осколков из него вытащили. Череп повредил, несколько ребер, вывихнул локоть, коленку, и в живот ранен. Кровищи вытекло из нашего доблестного маршала, что вина из королевских подвалов в День Нея. А врачи говорят, ему повезло. Но какой герой, Серена! Видела бы ты, как он мчался впереди войска на своем гнедом Аспере! Он единственный маршал, кто сам вел армию в бой, представляешь? Все полководцы засели в штабных шатрах, а он скакал впереди солдат! А солдаты – настоящие, живые, не «Медведи». Наши дворяне!
– Ах, лучше бы он тоже засел в шатре!
– Ничего ты не понимаешь в воинской доблести, – высокомерно заявил Абби. – Тише, мы рядом. Сейчас направо. Вот и его палата. Давай, заходи первой.
Серена толкнула дверь дрожащей рукой. Перебинтованное, загипсованное тело на кушетке могло принадлежать кому угодно, но не прекрасному храбрецу Люсу Ашеру. Кушетку окружали аппараты искусственного питания: стеклянные емкости с питательной суспензией – жидицей. Принцесса, в лекарском халате поверх дорожного платья, горько плакала. Рядом стоял незнакомый молодой человек – широкоплечий, светловолосый и голубоглазый. Он тоже был в халате, из-под которого виднелась военная форма.
– Сколько он будет таким, Гораций?!
– Люди проводят в коме долгие годы, миледи, – печально ответил голубоглазый блондин. – Человек может умереть от старости неподвижным.
– За что, Гораций?! Как Создатель мог допустить такое?! Самый доблестный полководец беспомощен как кукла!
– Я предлагал выход, миледи, – мягко проговорил блондин по имени Гораций. – Всю дорогу я твердил, что маг может вернуть графу сознание. Надо обратиться к магу.
– Замолчи! Не желаю слышать об этом! Все маги – выкормыши Кэрдана. А Кэрдан ненавидит Ашеров. Любой маг убьет Люса одним прикосновением!
– Не все маги подчиняются Кэрдану, миледи. Его Академия существует полвека, а магия – тысячелетия. Как, по-вашему, изучали магическое искусство до создания Академии? Оно передавалась из рук в руки, от учителя к ученику в отшельническом уединении. Сам Кэрдан обучался так. Можно найти мага-одиночку из его поколения. Или старше – настоящего Старого Мага.
– А Болотник просто купит его!
– Не так легко купить Старого Мага, миледи. Тем более Кэрдану. Он уничтожил смысл отшельнического бытия, отнял учеников и Старых Магов. Раньше, во время до создания Магической Академии, самые знатные и влиятельные люди ходили к отшельникам на поклон, чтобы их одаренных детей приняли в ученики. Ведь другого способа освоить магическое искусство не было. Но Готор VII, ваш покойный дед, учредил королевским указом Магическую Академию – по инициативе Кэрдана. Старые порядки опрокинулись. Отшельники прозябают в нищете и безвестности. Кто пойдет на поклон к угрюмым колдунам, кто польстится на затворничество и аскезу, когда есть Академия с высокими стипендиями, карьерой при дворе и высоким статусом? Старые Маги ненавидят и проклинают Кэрдана.
– И как мы найдем их? Ты знаешь, где они прячутся?
Гораций собрался ответить, но не успел.
– Отшельница Тинтари, – пискнула Серена.
Гретана и Гораций мигом повернулись к ней. Серена залилась багрянцем от собственной дерзости. Но жизнь Люса висит на волоске, стесняться и трусить некогда.
– К югу от столицы, в лесу Тинтари, живет отшельница-магичка… Слуги рассказывают, мол, она заделалась отшельницей, потому что не любила Кэрдана… То есть, ей не нравилось, что он завел эту Академию, что вытворяет с магией всяческие непотребства. Говорят, она Старый Маг.
– Тинтари… Несколько десятков миль от Южных ворот… И как ее найти, Серена?
На этот раз Гораций ответил вместо служанки:
– Никак, миледи. Отшельники налагают чары на свои жилища, чтобы смертные не могли их найти. Можно лишь приблизиться к тому месту, где может находиться Старый Маг, и сосредоточиться на своей нужде. Тогда он позволит пройти к нему – если пожелает сию нужду удовлетворить.
– Пусть только не пожелает, – угрожающе молвила Гретана. – Будь она хоть трижды отшельница, я вытащу ее и заставлю исцелить Люса. А ты, друг Гораций, подозрительно хорошо разбираешься в магии для армейского лейтенанта. Не стакнулся ли ты сам с волшебничками?
Лейтенант по имени Гораций горько усмехнулся.
– Миледи почти угадала. Я был студентом Академии. Всего два семестра. Меня отчислили в первую же пробную сессию. Лично Придворный Маг. Мне не посчастливилось: он зашел в нашу экзаменационную аудиторию во время моего ответа. Сперва я обрадовался возможности блеснуть знаниями и подготовкой перед самим великим Кэрданом. Я очень старательно занимался, миледи. Я выучил теоретический материал в полном объеме, и даже сверх того, что требовала программа. Он выслушал мой ответ… задал дополнительные вопросы. Я отвечал блестяще. И тогда он дал мне практическое задание. Приказал сотворить иллюзию – «псевдореальность», как говорят в Академии. Это было против правил. Мы сдавали только теорию – практика предстояла в следующую сессию. Я исчерпывающе ответил на свой билет и все дополнительные вопросы. Я готовился усерднее, чем солдат молится Создателю перед боем. Но я не смог сотворить ни тени, ни контура, ни фрагмента заданного предмета. Мои магические способности были совсем невелики. Я надеялся развить их в Академии. Но тщетно. Кэрдан обратился к членам комиссии: «Кто обеспечил этому бездарному юноше десять месяцев Академической Стипендии?» Он дознался, что я поступил по протекции давнего друга нашей семьи. Моего благодетеля выгнали. Моя семья очень бедна, миледи. Родовое поместье разрушается на глазах. Академия была для меня даром судьбы. Когда меня отчислили, я не мог даже пойти в ученичество к отшельнику, более милосердному, чем Придворный Маг. Мне пришлось идти на военную службу, хотя видит Создатель, не было в моей жизни желания большего, чем познать магическое искусство! Я тренировался с детских лет. Мои способности малы, но я был готов заниматься, и я учился, как проклятый! За эти десять месяцев я прочитал столько, сколько одаренные лоботрясы не прочитывают за годы обучения! Я умолял Придворного Мага дать мне шанс. Я мог бы взрастить свои способности, подключившись к источнику маны. Он мог дать мне еще один год. Я же дворянин, бес подери, как и он! Простолюдин, какими бы способностями он ни обладал, никогда не станет заниматься так, как я.
