– Верно видишь, волшебница. Ты поможешь нам?
– Следуйте за мной.
Отшельница обогнула избушку и завернула в густые заросли на задах. Принцесса и Серена пошли за ней, раздвигая ветки.
– Куда ты нас ведешь?
– К вашей повозке. Ты просила немедленно поехать с тобой.
– Но карета в другой стороне.
– Вы добирались окольным путем. Я выведу вас напрямик. Вы обе замерзли, особенно девочка. Еще немного – и она превратится в снежинку. Скорее в повозку!
Пригнувшись под нависшей веткой, женщины внезапно оказались на дороге перед каретой.
– Это колдовство?
– Напротив, – усмехнулась отшельница. – Распутывание колдовства. Забирайтесь-ка поживее. Эй, отчего ты полезла на козлы? Неужели твоя госпожа не пустит тебя внутрь, полуобмороженную?
– Ее мутит, – пояснила принцесса.
– Со мной не замутит. Ну-ка дуй в карету!
Гретана оторопела.
– Ты командуешь в карете наследной принцессы?!
– Я командую, когда люди просят моей помощи, но не умеют принять ее, – отрезала отшельница. Она впихнула Серену внутрь повозки и сама уселась напротив. Гретана растерянно смотрела на них. Возница слез с козел и неловко подставил руку, чтобы принцесса оперлась на нее.
– Пошел прочь, мужичье! – гаркнула Гретана и влезла в карету сама.
– Разуйся, – велела отшельница Серене.
Она взяла ступни девочки и принялась легонько растирать их. Холода как не бывало. И тошноты.
– Спасибо, госпожа… прости, не знаю твоего имени…
– Фелион. Люди звали меня Фелион.
* * *
Широкие двери апартаментов Магической Канцелярии были зеркально-черными. На обеих створках красовался личный герб Придворного Мага: безлицая голова, пересеченная огненным мечом. Язычки пламени шевелились, как настоящие, и обслуга Чиновых Палат старалась петлять в обход зловещего коридора. А если миновать его никак не получалось, то курьеры и уборщики бочком продвигались мимо черных дверей, отворачивались от страшных голов, пальцами творили охранный знак. Иначе эти головы представали слугам вместо собственных лиц, на их собственных плечах в отражении зеркальной поверхности. Ох как не завидовали тем, кому выпадала сомнительная честь подавать обед лордам и мэтрам волшебникам!
То ли дело дверь личного кабинета Кэрдана в апартаментах – неприметная, без всяких опознавательных знаков, на углах даже чуть-чуть обшарпанная. Если временщик и страдал манией величия, то на окружающей обстановке это не отражалось…
Интерьер кабинета был сугубо функционален – ни малейшего отпечатка личности, индивидуальности, характера хозяина. Стены – абсолютно голые, если не считать стеллажей до потолка, забитых трактатами по естественным и политико-экономическим наукам. Пол выстлан блекло-серым паркетом, в тон стенам. Ящики в небольшом рабочем столе запечатаны смертельными заклятьями. За этим столом Придворный Маг сейчас принимал посетителя – темноволосого мужчину лет тридцати в запыленном дорожном камзоле.
Он был высок и худощав, густые угольные брови нависали над острым взглядом черных глаз. Глаза и брови могли бы придать мужчине угрожающий вид, если бы не взъерошенная копна волос. Казалось, на голове у него свила гнездо ворона. С такой прической он походил на безалаберного студента. Но когда молодой человек заговорил, оба впечатления рассеивались – и устрашающего колдуна, и юноши-разгильдяя. Тембр его голоса был низким и глубоким, тон – спокойным и почтительным.
– Милорд, присутствие фей улавливается в лесах Элезеума лишь тонкой нитью. В столице пятнадцатилетней давности оно ощущалось сильнее. Если вы позволите высказать предположение – либо феи предвидели наш приход и скрылись, либо…
Посетитель замешкался, пытаясь сформулировать продолжение фразы, и Кэрдан договорил за него:
– Либо феи никогда не обитали в лесах к востоку от Кситлании?
Младший маг кивнул.
– Да. Только проходили сквозь Элезеум. Но эти леса напитаны некой силой. Совершенно чуждой и неузнаваемой.
– Сквозь лес, который мы привыкли называть Элезеумом, – поправил Придворный Маг. – Как я и предполагал. Магия фей рождается не на землях Ремидеи. Элезеум не принадлежит нашему миру. Лес за Восточными Столбами – лишь перевалочный пункт. Врата, через которые Элезеум входит в наш мир. Чуждая сила, смутившая вас – сила портала, перекрестка миров. Я должен овладеть этой силой, даже если для этого мне придется отбыть в Кситланию.
– Оставить столицу, милорд? Академию, Канцелярию – все, созданное вашими трудами? Уехать в провинцию?
Кэрдан рассмеялся.
– Артан, Артан! Вы совершили невероятное открытие, но так и не осознали его мощь? Так называемая «столица» окажется заштатной провинцией в империи, которую я воздвигну. Ибо сердце моей империи будет в Кситлании, вблизи портала, чтобы питаться его энергией и мощью.
Артан скептически покачал головой.
– Неужели ради этой империи, еще не созданной, вы готовы бросить уже достигнутое? Если сейчас вы оставите королевство, все рухнет. Слишком много желающих уничтожить влияние магов в королевстве. Вы пожертвуете институтами магической власти, которые созидали годами?
– Ребенок ломает ветку клена, зажимает между колен и воображает, что скачет на лошади. А другой веткой размахивает, как мечом. Он доволен игрой – и пусть его! Тот ребенок, кто отвернется, если ему подведут боевого коня, дадут полное облачение и настоящий меч. Он не расстанется с кленовыми ветками, не променяет свою игру на подлинную силу. Все ныне достигнутое, Артан, весь институт магической власти – ветка клена по сравнению с порталом и силой иных миров, разлитой в псевдо-Элезеуме.
Артан осмелился возразить:
– Ребенок ломает ветку, затем бросает ее. Как же быть «ветке»? Как быть с моими товарищами? Преподаватели и старшекурсники смогут постоять за себя, а как же юные студенты? Кто защитит их?
Кэрдан улыбнулся.
– Быть может, новый Придворный Маг? Ученик, способный читать мораль учителю, способен занять его место.
Артан опешил. Лицо не дрогнуло, зато магическая аура всколыхнулась оранжевым – знак предельного изумления.
– Предлагаю вам самому сделать выбор между кленовой веткой и боевым снаряжением. Подумайте на досуге, Артан, что вы предпочтете – отправиться со мной в Кситланию или остаться в столице в качестве Придворного Мага.
Кэрдан встал из-за стола и вышел из кабинета, оставив ученика биться над дилеммой. Он направился прямиком в королевские апартаменты. Стража почтительно расступилась перед ним: временщик был единственным человеком во дворце, кто высочайшим дозволением мог входить к государю в любое время суток без предупреждения. Разумеется, Кэрдан не злоупотреблял дозволением в ночные часы или пока государь изволил одаривать вниманием многочисленных фавориток.
