– Если мама получила свободу, то почему осталась служанкой леди Лилит? – глухо спросила Викки, схватив меня за руку.
– Это называется узами. Лилит всегда считала Алишу кем-то вроде младшей сестры, хотя они примерно одного возраста. – Наложница императора тяжело вздохнула. – Твоя мама сама пожелала остаться подле Лилит, и та не стала перечить.
– Значит, наши мамы любили друг друга как сестры? – тихо спросила я, глядя на зеркало, которое вдруг пошло рябью.
– Да.
Викки сильнее сжала мою ладонь, а когда увидела то, что показывало зеркало, вскрикнула.
Алиша лежала на белых смятых простынях, черные пряди волос прилипли ко лбу. Женщина была бледной, под глазами залегли круги. Ее сон не был спокойным, она то и дело металась по подушкам, иногда вскрикивала.
Вдалеке раздавался детский плач, как будто в соседней комнате находился ребенок. Рядом с подругой у изголовья сидела моя мама, по ее щекам катились слезы. Периодически она наклонялась к тазу с водой и смачивала полотенце, которым протирала лицо измученной женщины. Живот Лилит было видно невооруженным взглядом, ей тяжело давались наклоны, но она упорно ухаживала за подругой. Плач за стеной прекратился.
– Она еще не очнулась? – в комнату вошла сестра Геллара и, покачав головой, добавила: – Третий день лихорадит.
– Я не понимаю, Гелла, – срывающимся шепотом произнесла мама, – мы все сделали правильно, но почему ей так плохо?
– Я чувствую смерть, Лилит, смирись.
– Нет! – вспыхнула мама, переходя на крик, и тут же зажала ладонью рот. – Она сильная и так любит свою дочь…
– Ты узнала, от кого понесла Алиша? – подходя к изголовью больной, спросила сестра Гелла и поправила той волосы.
Затем решительно обошла кровать и забрала полотенце из рук матери. Смочила его в воде, выжала и вновь смочила. Она делала это несколько раз, прежде чем перейти к протиранию рук и плеч Алиши.
– Нет, она мне так и не сказала, – сокрушенно покачала головой мама и сдавленно охнула.
– Твой срок подошел, девочка моя, пора разрешиться от бремени, – пристально вглядываясь в лицо Лилит, заявила сестра Геллара.
– Еще рано, – упрямо поджав губы, заявила та.
– Ты не можешь запретить своему ребенку появиться на свет.
– Лилит, – хрипло позвала больная.
– Алиша, как же ты меня напугала, – прошептала мама, гладя лоб подруги.
– Где… мой ребенок? – Взгляд из-под черных ресниц устремлен на Лилит.
– У тебя дочка, – улыбаясь, ответила мама.
– Она только что поела и уснула, – вклинилась в их диалог сестра Геллара.
– Хорошо. – По лицу Алиши струится пот.
Казалось, несколько слов, произнесенных ею, отняли у нее последние силы.
– Виктория. – На губах умирающей женщины расцвела улыбка. – Назовите ее Викторией в честь моего отца.
– Алиша, ты обязательно поправишься, – смахивая льющиеся по щекам слезы, прошептала леди Лилит, а у меня замерло сердце. Я уверена, что подруга мамы умрет.
Это поняла и Викки, потому как до хруста сжала мою руку.
– Нет, – просипела Алиша и захлебнулась кашлем.
Сестра Геллара вышла из комнаты.
– Скажи, кто отец девочки? – когда приступ подруги утихает, просит мама. – В случае… – она запинается и крепко зажмуривается, – дочь должен воспитать отец.
Но та молчит и рассеянным взглядом окидывает комнату.
– Мне казалось, ты любишь Сандра, – продолжала мама. – Если бы я знала, что мое отсутствие приведет к его увольнению.
Женщину душили рыдания. Я и не заметила, как по моим щекам тоже бежит соленая дорожка. Да и мы с Викки всхлипывали, прижавшись друг к другу.
– Но ты не захотела, чтобы я его вернула.
Алиша вздрогнула и перевела мутный взгляд на маму.
– Скажи, кто отец Виктории, Алиша.
– Нет, – просипела женщина. – Я любила его, тебе будет больно.
Ее последние слова потонули в очередном приступе кашля. Тело Алиши скрутилось в тугую пружину и резко вытянулось по струнке. Из горла несчастной вырвался последний хрип, и она затихла.
С губ мамы срывается вой, она обнимает подругу, чей пустой взгляд устремлен в потолок.
– Нет, – шепчет леди Лилит, захлебываясь своими слезами. – Нет, милая.
Рыдания душат женщину, она прижимает к себе бездыханное тело. На заднем плане слышится детский плач.
– Что у вас происходит? – влетая в комнату, спрашивает Геллара, но замолкает, видя маму. – Отмучилась, бедняжка.
– Нет, Гелла, позови леди Амиру! – кричит мама. – Она сможет… она… ох.
Зеркало покрылось рябью в тот момент, когда лицо мамы исказилось болью. Но на этом просмотр не закончился.
– Она жива? Скажи же, почему она не плачет? – всхлипывала на постели леди Лилит.
Она выглядела сильно уставшей и перепуганной.
– Успокойся, все хорошо. Покорми ее. – Сестра Геллара строго посмотрела на измученную родами маму и протянула ей ребенка.
– Но почему она молчит? – принимая малышку и поднося к груди, прошептала женщина.
– Лилит, твоя дочь уже знает, что ей придется быть сильной. Слезы и крик выжить не помогут.
Вновь зарябило зеркало. Несколько секунд, и оно показывает кормящую грудью леди Лилит. Вот только кормила она не свою дочь, а Викторию. За этим процессом наблюдает сестра Геллара, которая сидит рядом и покачивает на руках другую малышку – меня.
– Ты права, Гелла… Роуз определенно имеет дар, – поправив Викки чепчик, тихо произнесла леди Лилит. – Но я чувствую его и в Виктории.
– Ты кормишь ее своим молоком, думаю, поэтому тебе кажется… – задумчиво протянула сестра Геллара.
– Нет, я не ошибаюсь, – покачала головой мама. – Все не так просто…
– Сегодня я отвезу их, ты все еще хочешь забрать обеих?
– Да, я рассчитываю на тебя, – вскинула голову леди Лилит. – Мне нужно принять настойку, чтобы пропало молоко.
– Неделя пути до столицы, этого времени хватит, чтобы оно само сгорело, – кивнула сестра Геллара. – Я выеду на день позже.
Зеркало вновь стало мутным, а через мгновение отразило лишь комнату, в которой мы находились.
– Лилит оплатила обучение и пребывание в пансионате вас обеих. И позже желала забрать двоих, – сказала леди Амира.
– Вы говорили, что не пускали маму ко мне тогда, после неудавшегося побега. – Я вскинула голову, желая видеть лицо леди. – Это правда?
Не знаю почему, но я надеялась услышать противоположное тому, что было сказано ею до этого, но женщина молчала. Мне не верилось, что глава Ордена Магнолии могла так жестоко наказать настолько доброго и наивного человека, какой была моя мама. Я отодвинулась от Виктории и посмотрела на нее совершенно иначе. Кем является ее отец? Алиша говорила о том, что она любила этого мужчину, но если мама узнает, кто он, ей будет больно. А еще какой-то уволенный Сандр… И странное желание матери Виктории остаться прислуживать леди Лилит, в то время как ей подарили свободу. Стоп, почему я думаю об этом? Ведь Алиша могла любить маму, как та любила ее. Но… правды она так и не открыла.
