А это пугало еще больше!
– Девочки, урок закончен, ступайте к себе и готовьтесь к вечеру! – властно махнула рукой женщина. – Сегодня тренировок не будет.
Воспитанницы возбужденно перешептывались. Судя по всему, идея Серены им понравилась, и в отличие от меня она их не пугала.
– Инари, – вцепившись в мой локоть, прошептала Викки, – ты как?
– Все хорошо, – так же тихо ответила ей. – Все в порядке.
– Это было омерзительно.
– Поговорим в комнате.
Когда мы вошли к себе, я требовательно повернулась к подруге:
– Мне кажется, ты хочешь мне что-то рассказать. Я права?
– Пойду переоденусь, – сказала Викки, отведя взгляд.
– Я с тобой. – Возможно, я была не права, давя на нее, однако чувствовала, что ей нужно выговориться.
В своей спальне девушка судорожно вздохнула и села на край кровати.
– Еще в пансионате, – прикрыв глаза, начала она, – до того, как мы подрались с тобой в классной комнате, сестра Риа позволила покровителю трогать меня. Инари, это было гадко! Его холодные пальцы ползали по моей шее, груди, животу… А я стояла и не могла пошевелиться, потому что знала, если ослушаюсь – накажут.
– Он не…
– Нет! – выкрикнула подруга. – Только трогал.
Я осторожно обняла подругу.
– Все это в прошлом, – прошептала ей. – Больше не нужно бояться. Здесь его нет и не будет.
Викки всхлипнула и теснее прижалась ко мне.
Я гладила ее по голове и успокаивала. Подруга тихо плакала, вновь переживая свое горе. Наконец она затихла.
– Я уверена, что эти уроки пойдут нам на пользу. Вспомни, что говорила Серена, – прошептала я.
– О том, что женщина, боящаяся своих желаний, заведомо несчастная?
– Да. – Я села рядом с девушкой и вновь приобняла ее. – Мы должны понять себя. Если ты окажешься наедине с тем, кто тебе нравится, разве ощутишь омерзение?
Викки молчала, поэтому я продолжила свою мысль.
– Например, тот блондин, которого мы встретили в коридоре. Что бы ты почувствовала, проведи он по твоей шее так же, как я сейчас? – нежно погладила пальчиками мягкую кожу подруги.
– Щекотно, – рассмеялась Викки. – И приятно.
– Видишь, ничего страшного в этом нет, – улыбнулась и убрала руку. – А теперь все-таки представь на моем месте блондина.
Подруга послушно сомкнула веки, и я наблюдала за тем, как розовеют ее щеки, а губы расплываются в блаженной улыбке.
– Еще неизвестно, кто нам достанется, – вдруг буркнула она, открыв глаза.
– Думаю, обиженным не уйдет никто, – вспоминая лукавство леди Серены, задумчиво протянула я.
– Нас ждет сюрприз?
– Я в этом уверена.
– Инари, ты очень красивая, – заявила Викки. – Твоя кожа стала мягче и приятнее на ощупь.
– Еще бы, – хмыкнула я и брызнула в подругу водой. – Вспомни, как надо мной издевалась наставница.
До назначенной встречи с предполагаемыми партнерами оставалось примерно четыре часа, и мы находились в нашей ванной комнате, помогая друг другу приводить себя в порядок.
– А чем она мазала твои волосы? – что-то разглядывая на моей макушке, спросила Викки.
– Не знаю, что-то сильно пахнущее, как болотная тина.
– Седых корней стало намного меньше, – задумчиво протянула девушка.
– Ты уверена? – Я резко повернулась в воде, да так, что часть ее пролилась на пол и забрызгала Викторию.
– Ах! – всплеснула руками она. – Инари!
– Прости, – покаялась я и вернулась в прежнее положение.
– Да, их значительно меньше. Чудо какое-то! – запуская пальцы в мои волосы, подтвердила подруга. – Может, это из-за того, что ты расслабилась и позволила мазям лечить твое тело?
Подруга явно намекала на мой рассказ о стычке с сестрой Гелларой, когда та впервые показала мне мои седые волосы.
– Все может быть, – не стала отрицать. – Но если это так, то мой дар блокировал лечение?
– Выходит, что так.
– Скорее всего, дело в моих мыслях, – после небольшой паузы высказала я предположение. – Тогда сестра Геллара требовала от меня полной покорности и подчинения. Сейчас нужда в Бледной Моли отпала.
– А с другой стороны, маска Моли тебе еще пригодится, – выпалила Викки.
– Почему ты так решила?
– Понимаешь, у меня есть стойкое ощущение, что какому бы покровителю мы ни достались…
– Подожди, Геллара же сказала, что мы не станем их трофеями.
– Неважно, – отмахнулась Виктория. – Я имею в виду, что после окончания обучения мы в любом случае попадем в высший свет. Если не покровители, то леди Амира введет нас в высшее общество.
– И?
– Там твою настоящую внешность не будет знать никто, и если ты начнешь выкрашивать темные корни в белый цвет, то, случись что-нибудь, сумеешь скрыться от преследователей, сведя с волос краску.
– Краску, и только, – фыркнула я. – Лицо останется мое.
– Знаешь, а тут я не соглашусь. Ты сейчас очень меняешься. Исчезла серость, кожа приобретает мраморный оттенок, присущий высокородным. Уверена, когда твои волосы отрастут и вернут настоящий цвет, то и твое лицо будет выглядеть иначе.
Я задумалась над ее словами, позволяя подруге втирать в волосы травяное средство. Пока она взбивала пену, у меня возникло несколько вопросов.
– Ты ведь не просто так завела этот разговор?
Вместо ответа подруга сильнее потянула за волосы.
– Опусти голову, – скомандовала она.
Я подчинилась, закрывая руками лицо. Теплая вода полилась незамедлительно. Викки тщательно смывала пену и средство, раз за разом зачерпывая ковшом воду.
– Да, – ответила девушка, когда закончила эту процедуру. – Неспроста.
Я молчала, ожидая продолжения.
– Неужели ты хочешь играть по их правилам? – шепотом спросила она, чуть ли не касаясь губами моего виска. – Им всем что-то нужно от нас. Но и нам нужны тузы в рукаве. Мы должны научиться всему, что предлагает Орден вместе с леди Амирой. Всему, чтобы суметь защититься от них же.
– Викки, – я повернула голову так, чтобы девушка смогла наклониться ко мне, – здесь есть зеркало.
– Поняла, – прошептала она и принялась натирать мое тело мягкой мочалкой.
Остальное время мы провели в молчании. Я поняла то, что хотела сказать Виктория. И отчасти была с ней согласна. Вот только меня не покидало предчувствие, что за действиями леди Амиры скрывается нечто важное, что могло бы стать и моей целью. Я смутно понимала, что Амира неспроста собирала одаренных девушек, но пока не хватало информации. Тем более прожить всю жизнь, зная, что нет волшебства и чар, а совсем недавно узнать, что это совершенно не так. Да и у меня был главный аргумент: мама бежала втайне от Амиры, но, когда попала в беду, она призвала на помощь именно ее. Не сестру Геллару, которой доверила самое ценное – мою жизнь, а императорскую наложницу. Это о чем-то говорит. Плюс что-то подсказывает мне, что мама о многом из действий новой директрисы пансионата не знала. Она была сострадательной, доверчивой и доброй и вряд ли бы согласилась на то, чтобы ее дочь унижали, избивали и сделали из нее Бледную Моль. Нет, это инициатива сестры Геллары. Вот только для чего? Какой у нее был мотив? Ведь она прекрасно знала, что Ракель запретил маме встречи со мной и та была больна. Для чего понадобился этот спектакль с изменением моей внешности?
