Сияние ложилось на траву, холодным пламенем пробегало по стенам особняка, мелькало причудливыми бликами в окнах и бросало горячечные отсветы на кроны деревьев. В странном свете привычные объекты преображались, обретали скрытый смысл, исподволь напитывались волшебством. Колдовское сияние плясало в воздухе, скользило по камням и ветвям, и в бесконечной игре светотени то и дело неуловимо проступали контуры чего-то живого. Качнулась ветка – и на миг обернулась контурами титанической когтистой лапы. Отделившаяся лента света струилась по земле витками длинного змеиного хвоста. Россыпь искр на стенах – лазурит и бирюза – вдруг оказалась блистающей чешуей, а в причудливых наплывах черепицы проступила странная, ни на что не похожая морда – клювовидная пасть, перепончатые гребни, корона рогов. А раскинувшееся в стороны зарево, похожее на северное сияние, – разве это не расправленные необъятные крылья?
Драконы текли, менялись, переплавлялись из одного состояния в другое, ни на миг не оставаясь прежними. Не столько живые существа, сколько идея о них – сама магия, обретшая самосознание и облик. Сложно было понять, где оканчивается один из них и начинается другой, да это и не требовалось – драконы были чудом, сказкой, воплощенной фантазией, преображавшей все вокруг своим присутствием. Вот чего не могла передать ни одна голограмма, ни одна запись – то благоговение, тот трепет, что внушал истинный облик ящеров. Увидевший его разрывался между двумя стремлениями, не зная, что выбрать: пасть на колени или бежать без оглядки…
Лишь долю секунды созерцали чародей и вампир поразительное зрелище – а потом два дракона плавно оттолкнулись от земли призрачными лапами и унеслись ввысь. Яркий всполох скользнул в вышине и скрылся среди угрюмых туч – и вот уже ничто не напоминает о поразительной метаморфозе.
– Красиво… – выдохнул Синохари.
– Не то слово, – поддержал Семен.
Лаханта, столичная планета империи Кьярнад.
Город Ланмариахт, столица
Двадцать девятое ноября 2278 года по земному летосчислению
По тронному залу разлетелся долгий ликующий вопль, перешедший в раскатистый хохот.
Из лаборатории на вершине Ниллирсаалуса отправили запрос на гашение новой звезды – в исследованиях темпорина наметился прорыв, но требовалось больше материала.
Несколькими ярусами ниже завершила свое существование комиссия по «Проблеме класса Н». Ее сотрудников неофициально представили к награде «за возвращение мира государевой душе», согласно формулировке Иарратара.
Каймеаркар и впрямь вернул былую сосредоточенность, изучая фронтовые сводки. Смертных можно одолеть, несмотря на все их ухищрения, и со временем обязательно найдется способ.
Все они смотрели в будущее с оптимизмом.
Никто не подозревал, что оно в скором времени принесет.
Звездолет «Танатос»
Двадцать девятое ноября 2278 года по земному летосчислению
Уррглаах вернулся на звездолет в одиночестве. Ирруалх решил не задерживаться на курортной планете – ее он навестил еще на втором году своего путешествия, столь бесцеремонно прерванного семь лет назад. Посему, пообщавшись с сородичем в верхних слоях атмосферы, освобожденный пленник Нифонта умчался прочь, пользуясь межзвездными тропами, известными лишь драконам.
Вновь приняв чужой облик посреди местного леса, Уррглаах неторопливо зашагал к космодрому пешком. В контрасте между полным спектром чувств истинной драконьей формы и неисчислимыми ограничениями человеческой плоти было что-то бодрящее. Ящер подумал, что начинает понимать старейшин, меняющих маски каждый день, перебирая все мыслимые, а подчас и немыслимые биологические формы. Возможно, однажды и он к этому придет.
В кают-компании вернувшегося Уррглааха встретил лишь Макс. Основатель «Теней» жевал бутерброд с тунцом, попутно просматривая что-то на экране коммуникатора.
– А, ну вот и все в сборе, – довольно покивал он, отключая устройство. – С возвращением. Остальные уже отчитались, так что у меня пока только один вопрос: как именно вы разобрались с той огненной штуковиной?
– С элементалем? – Дракон скупо усмехнулся. – Снова подвели «червоточину» и запустили его в двигатель звездолета. Движок и не такое выдержит.
– А-а-а, так вот что это был за шум. Меня вообще-то чуть инфаркт не хватил – в инструкциях Зиктейра ни о чем таком не упоминалось. Поосторожнее в следующий раз.
Ящер только хмыкнул, поудобнее устраиваясь на стуле и закрывая глаза.
– Как там местные Почитатели? Устроили их без эксцессов?
– Ну как сказать… почти без эксцессов, – помрачнел Макс.
– В чем дело? – заинтересованно приоткрыл один глаз Уррглаах.
– Да нет, ничего особенного. Сидят в изоляторе, и это главное, – торопливо отмахнулся Макс.
Рассказывать о том, что среди задержанных был тот самый спригган, который семь лет назад присутствовал на провальной презентации ИЦМАЭ, ему не хотелось. И уж тем более даже заикаться о том, что этот самый спригган Макса узнал и припомнил, как тот презентовал «какую-то несусветную чушь»… Одним словом, ученый был готов удушить поганца на месте, и плевать на то, что о спригганах идет слава мастеров порчи и сглаза – а от такого и контур перенаправления энергии не спасет.
– Ну ладно, теперь можно приступать к заключительной фазе расследования, – сообщил Уррглаах. – Вся память Нифонта у меня с собой – и сейчас я займусь ею вплотную. Разберу каждую ниточку, каждую деталь. Меня не беспокоить.
Макс кивнул и, доев бутерброд, тихо удалился. Впрочем, дракон этого уже не видел. Перед его внутренним взором из одной точки разбегалась изморозь, формируя симметричный трехмерный узор. Лепестки холодного орнамента пересекались, накладывались, ложились внахлест, очерчивая контуры причудливого кристалла-головоломки, скрывавшего внутри чужую жизнь, – грань за гранью, излом за изломом.
Бескрайний лабиринт устремлений, чаяний и драгоценных воспоминаний, составлявших личность по имени Нифонт.
Шестилетний Нифонт Шривастава возводил замок из песка.
Некоторые над ним посмеивались – почти семь лет мальчугану, в школу скоро, а он в песочнице возится, как малышня! Нифонт не слушал. Мнение других его не занимало – работать с песком было гораздо интереснее. И уже давно никаких формочек и лопаток – маленький зодчий работал сам. Возводил стены и башни, сосредоточенно процарапывал бойницы и черепичные узоры крыш. Родители умилялись. «Наш сын будет архитектором! Или скульптором, вот увидите!» – уверяли они. Нифонт, когда слышал такое, только пожимал плечами. Он не знал, кем он будет, просто пытался перенести в жизнь хоть капельку того, что видел во сне.
Да, спать было еще интереснее, чем строить из песка. Во сне у него были настоящие замки, и приключения, и чудеса, и… Не все удавалось вспомнить наутро, но мальчик честно старался – и постепенно выходило все лучше. А когда во сне удавалось понять, что это только снится – так выходило лучше всего. Тогда он сам мог делать чудеса – летать и создавать вещи, и много чего еще интересного. Правда, долго так делать не получалось – Нифонт быстро просыпался. Ну ничего, главное – тренироваться, и тогда будет получаться все лучше и лучше. Взрослые все время так говорят! И не врут, вот что главное.
