Проект «Селена» прошел первое испытание и теперь шел на боевое крещение.
Космос. Пограничные территории Кьярнада
Тридцатое ноября 2278 года по земному летосчислению
Вступление Истинной Земли в войну, разумеется, не вызвало у йаэрна теплых чувств. Раньше им было достаточно охранять рубежи родной державы только в одном секторе, зная, что тонкости современной дипломатии не позволят имперцам перебросить войска через области нейтральных стран и атаковать йаэрна на других границах. Теперь же флот, еще недавно собранный в единый кулак, пришлось делить надвое, спешно переправляя эскадры на готовый вот-вот открыться второй фронт.
Что до первого фронта, йаэрна могли бы держать его еще неделю-другую, если бы не еще одно, совершенно непредвиденное обстоятельство. Сначала обеим армиям показалось, что неподалеку от поля боя зажглась новая звезда – возникла из пустоты, вопиющим образом попирая законы физики и здравого смысла. Но потом стало ясно, что заполнившее обзорники многоцветное сияние – не что иное, как величайшее из когда-либо виденных полей перенастройки… И недоверчивое изумление сменилось благоговейным ужасом.
А потом по Сети пронеслась сенсационная новость: в войну вступил Уркрахт. И именно гномы построили титаническое чудовище, движущееся к полю битвы: планету-звездолет, спутник, наполненный шедеврами научно-технической мысли, кора которого стала крупнейшим в мире агрегатом Хайна, способным изменить физику на территории целой луны. Проект «Селена» нес на себе целый флот и грандиозные орудия, но сейчас в них не было никакой нужды. В самом деле, зачем они, если кошмарное детище гномов может аннигилировать половину эльфийского флота, просто войдя в его ряды, не сняв перенастройку?
Все это было ясно как день, и всего через несколько минут звездолеты йаэрна начали исчезать в радужных вспышках – военачальники командовали отступление. Младший состав имперских войск ликовал, а вот колдуны-офицеры мрачно переглядывались и задумчиво хмурили брови. Пусть небольшая, но все же планета, окруженная перенастройкой, – это серьезно. Это очень серьезно. Пока неясно, от какого источника запитан этот процесс, но совершенно очевидно, что энергии уходит куда больше, чем при обычной перенастройке. И кто знает, в какой степени гномы могут изменять физику на своем блуждающем планетоиде? Кто знает, не планируют ли они модернизировать так все свои планеты? И какие удивительные материалы и схемы смогут они получить, обретя власть над физическими константами? Не грядет ли новый виток борьбы техники и магии, новые попытки посрамить чары одной лишь технической смекалкой?
Все яснее становилось: Галактику ждут большие перемены.
Лаханта, столичная планета империи Кьярнад.
Город Ланмариахт, столица
Тридцатое ноября 2278 года по земному летосчислению
– Нифонт… – хрипел Каймеаркар. – Нифонт!
Теперь все стало ясно – темпорин с самого начала был провокацией со стороны Костуара. Найдя забытую технологию, они не рискнули применить ее сами и послали своего агента, чтобы тот предложил наживку Кьярнаду в обмен на по-настоящему компрометирующие сведения. Теперь уже не важно, что покушение увенчалось успехом: проклятый смертный передал всю информацию своим хозяевам, и они, дождавшись подходящего момента, выложили козырь на стол.
Скрывшись в своих покоях, старый император корчился, словно причудливый морской обитатель, выброшенный на берег. Каждая новая порция фронтовых сводок причиняла почти физическую боль, заставляла мучиться от бессилия. «Нужно было сразу убить поганую тварь… Нифонт, будь ты проклят!..»
За окном издевательски подмигивали звезды.
Эйлларнниммаль, планета-колония в составе империи Кьярнад
Первое декабря 2278 года по земному летосчислению
Море. Вернее, Океан, занимающий девяносто девять процентов этой планеты. Бескрайние воды, омывающие берега немногочисленных архипелагов. Колыбель разумной жизни, которой нет никакого дела до суши.
Закат. Чуть приблизьте планету к звезде, чуть ускорьте ее вращение – и получите волшебное, захватывающее зрелище. Огромный багровый шар прямо на глазах опускается за горизонт, окрашивая ледяную воду в цвет крови. Штрихи облаков на темнеющем небе похожи на вырванные с мясом птичьи перья.
Почти такие же перья, только рыжие, а не кроваво-красные, украшают голову молодого йаэрна. Он сидит на песчаном берегу, усеянном галькой и валунами, и размышляет. Для империи настали сложные времена. Растет недовольство.
Ладно местные – они бунтовали не раз и не два, не в силах смириться с тем, что теперь им диктуют условия какие-то сухопутные твари с далеких звезд. Но вот тишайшая планета Лерр’Як, родина кейх’арта, где он побывал до того… Тамошние разумные растения удивительно индифферентны, и уж если они стали роптать – что-то определенно разладилось.
И вот теперь на внутренние угрозы наложились внешние. Три сверхдержавы, объединив усилия, могут запросто стереть империю йаэрна в порошок. Близится конец.
Войну пора прекращать.
Куэррлас, столичная планета королевства Эйкуллария.
Город Клирриавэ, столица
Первое декабря 2278 года по земному летосчислению
Среди обширного множества существующих наук есть и носящая имя «ксенопсихология». На Земле ее впервые стали практиковать люди и гномы, в первую очередь во имя успешной коммерции и дипломатии. Йаэрна были слишком высокомерны, чтобы постигать тонкости чужого менталитета, гоблины – слишком безалаберны, драконы же не видели смысла в изучении теории, когда есть возможность превратиться и посмотреть на практике.
Ксенопсихология обрела новое дыхание с началом космической эры, но и знания, накопленные о землянах, не утратили своей актуальности. Всегда важно помнить, каким образом эльфийская надменность зависит от социального статуса, материального благополучия и цветения сорока семи священных растений, а также о том, что может сказать о драконе цвет чешуи и глаз. И, разумеется, всегда остаются гоблины.
Существует теория, что эти создания, которые начали активно применять мелкие бытовые чары еще на первобытно-общинной стадии развития, в ходе эволюции приобрели уникальную способность находиться в состоянии легкого погружения постоянно. Иными словами, любой гоблин с рождения до смерти пребывает под естественным кайфом, в состоянии сознания, которое у любого другого народа считается измененным. У гоблинов же оно стало перманентным и естественным, как дыхание – отсюда вечная широкая улыбка, парадоксальное чувство юмора и почти непостижимая логика.
Одна только бизнес-стратегия гоблинов стала предметом множества диссертаций. Всем игрокам большого рынка хотелось знать, как, ставя на очевидно проигрышные биржевые акции и попутно проводя несколько пиар-акций на грани допустимого и еще одну, которую иначе как моветоном не назовешь, какой-нибудь ушастый предприниматель умудряется в финале заполучить барыш, оставив с носом конкурентов.
