Планету эту не назовешь жемчужиной – впрочем, ее и особо полезной-то не назовешь. Пропеченный солнцем шар целиком укрывали пески, а полезные ископаемые в недрах Локи присутствовали в столь мизерных количествах, что никто даже не порывался их оттуда извлекать. Терраформировать планету тоже не было никаких резонов, поскольку ее расположение никаких выгод не предоставляло.
Локи была бы начисто заброшена, если бы не Оазисы. Три удивительных места в разных уголках планеты, где песок сменялся первосортным черноземом и россыпью небольших озер, по берегам которых произрастали настоящие джунгли. Температура здесь была вполне пригодной для человеческой жизни. Происхождение Оазисов среди этого ада выяснено не было, но предполагалось, что все дело в неких магических аномалиях.
Первый Оазис, Шилрэхт, был домом для небольшой группы ученых, вяло изучавших природу той планеты. На втором, известном как Шеол, находилась колония, куда ссылали преступников с ближайших планет империи. На третьем же, под названием Элхут, располагался единственный город-столица, где жили всевозможные неудачники, сумасшедшие ученые, различные анахореты и немногочисленные нелюди, поменявшие гражданство и ставшие подданными Костуара.
Пассажирские звездолеты в эту глушь ходили нечасто, и Максу очень повезло, что он сумел добраться туда столь быстро.
«Искренне надеюсь никогда не узнать, какое пекло стоит за пределами Оазиса», – подумал ученый, обмахиваясь шляпой. Бывать в тропиках ему пока не доводилось, и первый опыт ему категорически не понравился: в Элхуте стояла удушливая жара. Среди бурно разросшихся деревьев, отдаленно похожих на земные пальмы, и какой-то совсем непонятной растительности стояли небольшие домики высотой от одного до трех этажей. Здешние здания строились из особого термостойкого пластика, прекрасно переносившего жару и создававшего внутри приятную прохладу.
Сразу было видно, что город имперский. Окна и двери большинства домов помечены защитными рунами или пентаграммами. Узкие улочки замысловато петляют, затрудняя ориентацию. Последнее было особенно неудобно – найти нужный бар сразу не получалось. «И что мешает этим имперцам строить нормальные кварталы?» – подумал ученый, отмахиваясь от очередной насекомовидной гадины, с надсадным жужжанием пролетевшей мимо. Эволюция Оазисов не породила ничего сложнее беспозвоночных, но уж тут постаралась на славу, заполнив все экониши чудовищными членистоногими.
Через пятнадцать минут страданиям был положен конец, и он вошел в заведение под вывеской «Еда & Еда». Оригинальность названия премного позабавила Макса. Барменшей, а по совместительству хозяйкой оказалась гномиха. Впрочем, тем, кто не был гномами, понять это было сложно – женщины у них такие же бородатые и широкоплечие, как и мужчины.
Аневич-Эндриксон понял, что предстоит лотерея. Заведения гномов четко делятся на обычные и элитарные, и не приведи Великий наткнуться на второе. Кухня гномов поистине виртуозна, но это порождает одну проблему: хорошим вкусом они полагают порой отдыхать от гастрономических излишеств и услаждать чрево чем-нибудь предельно простым и незамысловатым. Даже не предполагая при этом, что остальные могут считать совершенно иначе.
Макс решил сыграть дурачка и напустил на себя самый растерянный вид, который только мог состряпать. После этого изобретатель подошел к барной стойке и принялся тараторить жалобным голосом:
– Здравствуйте. Я тут уже был несколько лет назад… Мне его тогда посоветовали друзья… Мне очень понравилось… – Он удостоился недовольного взгляда. Правильно, плохой клиент – разговоров требует, еду не заказывает. Необходимо исправить. – Можно мне этот кофе? Да-да, этот, самый дорогой…
«Элитарное», – с тоской понял Макс, сделав первый глоток. Кофе стоил как добрый жареный поросенок в специях, а вкус у него был, словно напиток очищали прогоном через портянку. Не исключено даже, что это так и было – вполне возможно, это такой особо тонкий рецепт. Тем не менее основатель «Теней» стоически пил эту бурду и продолжал разглагольствовать:
– Так вот, мне очень понравилось… Кофе такой же вкусный, как тогда. Хоть и хозяин сменился… Но, по-моему, этот кофе еще лучше, чем раньше. А вы ведь помните того хозяина?.. Да, кстати, можно еще кофе? Так вот, помните того хозяина – этакого маленького смешного старичка с большой белой бородой?..
Тут гномиха подала голос:
– Старичка я не помню. Бар я купила у Марха, а он не старичок… Он такой большой. Шкаф такой. Пониже вас, но покрепче. Почти как гном, только без бороды. И волосы как седые, но не седые. Вот.
Гномиха явно исчерпала свой запас художественных слов. Ученый же про себя отметил, что это действительно тот самый Марх, а не какой-то другой, и заодно окинул взглядом помещение. Бар оказался получше, чем кухня, – небольшое уютное помещение, отделанное весьма удачной имитацией дерева. Потом взгляд Макса упал на то, что было за окном. Оплавленный полуразрушенный дом. Странно, как он не заметил его сразу, и еще более странно, что его до сих пор не снесли – развалины уже явно сдавали позиции буйной растительности джунглей.
Тут стоило бы заказать кофе, но от третьей порции Макс вернул бы предыдущие две.
– Пожалуйста, стакан воды и соду, – заказал он. – Я вот тогда тут недолго был… Но мне тут понравилось. К сожалению, выбраться удалось только сейчас, но я собираюсь тут подольше пожить, достопримечательности разные посмотреть… А что там за руины, если не секрет?
– А, – махнула рукой гномиха, – ничего интересного. Лаборатория одного мага там была. Доалхимичился и взорвался.
– Как его звали, если не секрет? – поинтересовался Макс.
– Знамо дело, Нифонт.
Макса словно молния ударила. Две порции кофе удалось сдержать только плотно закрытым ртом.
Независимая планета Ктургомс. Город Эшриалг
Семнадцатое ноября 2278 года по земному летосчислению
Женевьев стоял, прислонившись к стене дома, и ждал. Прохожие сновали мимо, не обращая на него внимания. Тощий, сутулый, редковолосый, с невыразительными рыбьими глазами – человек, совершенно не вызывающий интереса. Возможно, потому-то Владыка именно ему поручил это задание… А чтобы Женевьев точно справился, дал ему очень много силы. Особой Силы.
Человек проверил время. Тот, кого он ожидает, должен подойти с минуты на минуту – так сказал Владыка, а Владыка никогда не врет. Ага, вон тот самый, которого поручено ждать – Женевьев узнал его по фотографии. Фото было сделано наспех, при не самом удачном освещении, но черты лица оказались достаточно отчетливы. Только вот… Женевьев прищурился. На фотографии человек не выглядел настолько бледным… смертельно бледным. Глаза скрыты темными очками. Вампир? Странно, Владыка не предупреждал… Что ж, не важно – выполнению задания это не помешает.
Женевьев отлепился от стены, подошел к вампиру и заговорщицки прошептал:
– Я слышал, вы кое-кого ищете… Я знаю, где они.
Кровопийца нахмурился, и посланник Владыки ощутил мощный телепатический импульс, так называемый «запрос» – своего рода бесплотное щупальце, делающее слепок поверхностных мыслей и мгновенно уходящее назад. Однако Женевьев был готов к такому повороту событий. Щупальце наткнулось на заранее поставленную ловушку, и в структуру отростка хитроумным образом была интегрирована часть Силы. Этому нелегкому приему Женевьева научил сам Владыка, потратив несколько часов своего драгоценного времени. Сила должна была обмануть кровопийцу и вызвать у него беспредельное доверие. Как именно это работало – Почитатель Огня не знал.
