«Тени» согласились. И только Уррглаах как-то странно хмыкнул и с сомнением покачал головой…
Глава 10
Из дневника Нифонта Шриваставы
«Одна из первых вещей, которой учат на стезе чародейского искусства, – это умение запоминать сновидения. На первых порах этот навык кажется совершенно бессмысленным, и многие ученики ропщут, не понимая, для чего это нужно. Но со временем, когда сны остаются в памяти не менее ярко, чем повседневная жизнь, и начинаются уроки того, как диктовать им свою волю, изумление постепенно уходит, сменяясь кристально-ясным пониманием. Изучая мир сновидений, обретая возможность управлять им и твердо отличать сон от яви, мы отрабатываем важнейший из навыков чародея – умение разделять реальность и иллюзию, понимать, что истинно, а что нет. Тот, кто не умеет пользоваться сном, никогда не сумеет погрузиться, а тот, кто не способен отличить его от реальности, рискует сойти с ума, заблудившись в лабиринтах преображенного сознания…»
Марс, планета в составе республики Истинная Земля.
Купол Земной Атмосферы
Девятнадцатое ноября 2278 года по земному летосчислению
Планеты Истинной Земли – обитель истинных контрастов. Один из ярчайших тому примеров – пейзаж Марса, мрачная красноватая пустошь, порой оживляемая пыльными вихрями и продолжительными песчаными бурями.
Бурый песок несется по красной планете, не ведая препятствий… И разбивается о сверкающий купол, накрывающий чуждую рыжевато-багровым просторам суету.
Буквально в шаге от мрачных пейзажей мертвого мира кипит совсем иная жизнь, шумная и сверкающая огнями. Будучи лишь тенью великих городов столичной Земли, КЗА все равно производит неизгладимое впечатление. Он словно опиумные грезы – немыслимой высоты дома, дикие краски, архитектура, сошедшая прямиком с полотен Эшера. Устремленные в будущее архитекторы смело экспериментируют с расширением и искажением пространства, придавая своим творениям безумные неевклидовы формы. Дома надменно блестят золотыми, изумрудными, хрустальными гранями, порой едва заметно поворачиваются на несколько градусов – и одни элементы конструкции расплываются и исчезают, а из небытия возникают другие. Воздушный транспорт похож то на стаю железной саранчи, то на рой кристаллических пчел.
Именно здесь, в вечно меняющемся урбанистическом хаосе нашел пристанище центральный филиал ИЦМАЭ, и здесь же находится квартира его основателя – Максимилиана Аневича-Эндриксона.
«Тени» стояли в подъезде, ожидая, пока Макс откроет им дверь. Уррглаах стоял чуть в стороне, недоверчиво разглядывая вход в квартиру. Приглашать «посмотреть новую мебель» – мягко говоря, не в характере этого ученого. Кроме того, основатель явно что-то скрывал, и все вместе это весьма настораживало дракона. Аневич-Эндриксон не вызывал у ящера особенной симпатии, но не вызывать уважения не мог – в конце концов, этот человек открыл в науке новую эру. К тому же от того, кто придумал контур перенаправления энергии, можно ожидать чего угодно…
Словом, Уррглаах испытывал опасение, причем от полноценного страха его отделяла тончайшая черта, измеримая разве что в микронах.
Наконец послышалось: «Входите», – и дверная панель отъехала в сторону. «Тени» прошли внутрь. Уррглаах осмотрелся, припоминая семилетней давности визит сюда. Пока что изменений не было – прихожая выглядела точно так же, сменился только гардероб на вешалке. Пока что ничего настораживающего… Нет, погодите.
– Стоп, – хрипло выдохнул дракон. – Все назад!
– Почему? – непонимающе спросил кто-то. Голос звучал заторможенно, слова – нечетко.
Не ответив, Уррглаах отскочил назад… И врезался спиной в дверь, незаметно скользнувшую на место. Дракон развернулся и обрушил на преграду поток сокрушительного огня… вернее, лишь попытался это сделать. Сорвавшаяся с его длани струйка пламени бесславно пшикнула и растворилась, не долетев до двери и наградив своего создателя приступом мигрени.
И вот теперь Уррглаах ощутил, как его страх медленно перерождается в ужас. Он отвернулся от двери и мрачно уставился на то, как остальные медленно оседают на пол с осоловевшим видом. Дракон сразу почувствовал в воздухе странный запах, и потребовалась всего пара секунд, чтобы сообразить: какое-то снотворное. А пол под ногами оказался чересчур мягким – словно специально для падений. К несчастью, остальные не успели среагировать – концентрация газа оказалась чрезмерно высока. Заторможенность, оцепенение, сон. Умно. Очень умно. Отрава не подействовала на одного лишь Уррглааха – сказалась иная физиология. Но для него определенно припасли кое-что другое.
Тем временем маскировка квартиры отключалась. Голография сделала свое дело и теперь уходила со сцены. Прихожая исчезала, уступая место тускло освещенному прямому коридору, заканчивающемуся окном. Перед ним, спиной к собравшимся, стоял сам Макс, опершись руками на подоконник. Выбранная поза наглядно показывала, что основатель «Теней» ничего не опасается и уверен в собственной безнаказанности.
Чтобы навести окончательную ясность и проверить свою пугающую теорию, ящер снова выбросил вперед руку и метнул в основателя чары, известные широкой общественности под именем огненного шара. Название было не слишком корректным – сфера состояла не из огня, а из чистой высокотемпературной плазмы, вызванной к жизни колдовством, – но сейчас такие тонкости роли не играли. Как и струйка пламени ранее, шар потух, не долетев до ученого. Новая вспышка мигрени оказалась совершенно безжалостной.
Уррглаах безвольно опустился на пол, чувствуя, как всепоглощающий ледяной ужас сковывает его мысли. Неполная магическая блокировка. Что может быть отвратительнее? Разве что полная, и то не факт – она все же сулит мгновенную смерть, а не продолжительные мучения.
В потолке раскрылся тщательно замаскированный люк – металлические лепестки разошлись в стороны, пропуская наружу ствол неизвестного дракону оружия. В следующий миг полыхнул ослепительный разряд электричества, и наступила тьма.
Лаханта, столичная планета империи Кьярнад. Город Ланмариахт, столица
Девятнадцатое ноября 2278 года по земному летосчислению
Атмосфера в тронном зале была напряженной. Вдоль стен выстроились йаэрна и спригганы, вооруженные компактными иглометами. Гвардейцы, личная охрана императора, лучшие из лучших – темно-зеленые комбинезоны пригнаны точно по фигуре, иглометы вскинуты. Но даже они дрожали от страха, ибо впервые на их памяти император пребывал в таком диком гневе.
Щупальца Каймеаркара – многократно изогнутые, торчащие во все стороны, словно в пароксизме боли и ярости, застыли в этом неестественном положении, будто в мышцы императора залили жидкий азот, навсегда заморозив их. От этого кошмара хотелось скрыться, убраться куда подальше – лишь бы не видеть его.
Пред троном, опустив голову на длинной шее так низко, как только можно, и до того согнув ноги, что туловище касалось пола – поза, выражающая максимально униженное подчинение, замер Иармаран нирАсанкаль, капитан «Луча Звезды».
