– А, Иблис! – досадливо поморщился Макс. – Знал ведь, что чего-то не учел… У каждого щита ИЦМАЭ есть свой особый номер. Зная его и нужный алгоритм, можно влезть в систему управления и на время отключить… Алгоритм известен только мне! – поспешно сообщил он. – А чтобы взломать его, даже гремлинам потребуется несколько лет. Просто уж очень хотелось проверить, действительно ли моя разработка уязвима или это только теория. Оказалось – все верно, нужно дорабатывать. Еще вопросы?..
– Разумеется, – хладнокровно кивнул дракон. – Что дальше?
– Я купил соседнюю квартиру, – радостно ответил Аневич-Эндриксон. – Проделал туда дверь прямо отсюда и устроил там целую лабораторию. Там вы сможете найти что угодно, кого угодно и где угодно! Можете оставаться, к тому же комнаты свободные есть…
Ученый заливался соловьем, но Уррглаах слушал лишь краем уха. В настоящий момент он еще не выбрал линию поведения и дальнейший план действий. Тем не менее основателю он теперь доверял значительно меньше. Впрочем, даже ослабленные чувства подсказывают, что защитного амулета у Макса нет. А значит, как только они покинут зону блокировки, всю необходимую информацию о замыслах ученого можно будет считать прямо из его головы.
При последней мысли дракон едва заметно улыбнулся.
Глава 11
Лаханта, столичная планета империи Кьярнад.
Космодром в окрестностях Ланмариахта
Девятнадцатое ноября 2278 года по земному летосчислению
Йаэрна готовились к войне.
Везде и всюду, на столичной Лаханте и в глухой провинции, шла мобилизация войск. Воины стекались в места сбора. Чародеи заготавливали талисманы. Фабрики невероятными темпами штамповали чудовищ, предназначенных только для боя. Сутки, назначенные ультиматумом, использовались продуктивно как никогда.
Кто-то скажет, что мобилизовать огромное государство за столь короткий срок невозможно. Но два фактора позволяли йаэрна обойти многие ограничения. Отношения держав были весьма шаткими, и они всегда были наготове. Кроме того, чудотворцы работали на износ, обеспечивая локальные перепады времени, и теперь час во внешнем мире равнялся двум или трем на космодроме или полигоне.
Военная машина запустилась, и ее было уже не остановить.
Хотя как посмотреть – машина или организм? В мире евгеники и биотехнологий граница этих понятий размывалась, делаясь призрачной и нечеткой. Там, где к болезни относятся как к разладу механизма, а сложнейшие приборы дышат и растут – там привычные метафоры обретают новую суть, а повседневные представления устаревают, сдаваясь перед напором странной эклектики. В царстве безумия, созданном эльфийской наукой, нет места простым человеческим категориям.
Достаточно заглянуть под огромный, мерцающий гипнотическими переливами купол, ограничивающий зону искаженного времени, чтобы в этом убедиться. То, что йаэрна называют космодромом, для прочих напоминает сюжет картины авангардиста. Вместо ровных площадок для посадки – ни на что не похожая поверхность, бугристая, морщинистая, а если внимательно присмотреться – слабо пульсирующая, дышащая. Вездесущая кейлари здесь очищена от зеленых насаждений и предстает в первозданном виде. Впрочем, кое-что из нее все же произрастает, но спутать с травой извивающиеся, похожие на щупальца бурые жгуты невозможно. Исполинские реснички, выращенные рядами, образуют на космодроме сложнейшую транспортную сеть для передачи малогабаритных грузов, петляющую между зданиями.
Здания, возносящиеся там и тут, похожи на костяные шипы, усеивающие тело гиганта. Правда, мало на каких других шипах можно увидеть бездумные фасеточные глаза, равнодушно фиксирующие все происходящее. Космодром украшают самые разные строения, но особенно много небольших вышек с ровными площадками наверху – на них сидят телепаты-операторы. Они контролируют броллаханов.
Броллаханы скользят тут и там, перевозя пирамиды грузов слишком массивных, чтобы доверить их ресничкам. Странные, несуразные твари – огромные, полупрозрачные, бесформенные – напоминают амеб-переростков. Эти чудовища, которых массово штампуют генетики, совершенно безмозглы. Без телепатических указаний они бы вяло ползали туда-сюда, даже не задумываясь о каком-то грузе. Зато под чутким руководством они вьются по космодрому, от корабля к кораблю.
Сотни кораблей, чуждых и неуместных в любом другом месте, смотрятся логичным продолжением этого гротеска. Из необъятных бронированных туш, плавно сужающихся к хвостовой лопасти, возносятся костяные мачты, на которых трепещут огромные листья. Многочисленные корни, выпущенные из днища – или брюха? – судов, погрузились в недра кейлари и поглощают питательные вещества. В боках звездолетов открыты проходы, и туда, меж раздвинутых пластин панциря, уходит разносимый броллаханами груз. Провизия, вооружение, емкости с микрокультурами… и пульсирующие слизистые коконы ядовито-зеленого цвета, в которых уместится и человек. Что в них? Тайна за семью печатями, и максимум, что вам удастся подслушать – слова: «Проект „Ксифоза“», и ничего сверх этого.
Меж броллаханов тут и там видны колонны боевых гомункулусов. Мохнатые вулверы, рогатые баргесты, закованные в хитин йонсури… Тут и там меж ними можно заметить невысоких индивидуумов в черных плащах. Кто они – неизвестно. В ответ на расспросы странные коротышки обливают всех ледяным презрением и демонстрируют документ от Центральной генетической лаборатории со словами: «Проект „Иллайом“». Еще одна тайна, на которую до поры никто не намеревается давать ответ.
Впрочем, какая кампания обходилась без секретов? Недаром изрек кто-то из древних, что война – это путь обмана.
– Как подготовка? – спросил Каймеаркар.
– Продвигается скорейшими темпами, – доложил Иарратар. – Армия будет полностью мобилизована спустя три часа. Все держатся только на стимуляторах… Некоторым удается час-другой поспать.
– А ультиматум истекает через два часа… Что ж, надеюсь, мы успеем.
Первый советник мысленно согласился – один час погоды не сделает.
– А что наши биологи? – поинтересовался тем временем император. – Все сделали?
– Проекты «Ксифоза»
[5] и «Иллайом»
[6] полностью завершены, – ответил Иарратар. – Они прошли все тестовые испытания и непременно примут участие в войне.
– А как же «Мазонгадар»?
[7] – Император сложил щупальца в комбинацию, соответствующую людским приподнятым бровям.
– Генетики утверждают, что это слишком нетривиальная задача. Результат следует ждать не раньше чем года через три.
