В конце концов, лучше перестраховаться, чем недостраховаться. Не так ли?
Глава 17
Земля, столичная планета республики Истинная Земля. Город Нью-Париж, столица
Двадцать пятое ноября 2278 года по земному летосчислению
Славься, Нью-Париж – один из красивейших городов Галактики!
Славься, пылающее сердце демократии!
Славься, город вечного завтра!
Нью-Париж по праву зовется городом, где рождается будущее. Устремленный ввысь, к далеким звездам через тернии смога, многоуровневых эстакад и авиамагистралей. Озаренный калейдоскопом неоновых огней, превращающих ночь в день, а день – в бескрайнее полотно сюрреалиста. Живой триумф человеческой мысли, покорившей все стихии, вознесшийся из глубин земли к стратосфере, простирающийся по земле, над водой и под водой. Престижные университеты, лучшие музеи, блистающие башни телепатических ретрансляторов – все это Нью-Париж.
Славься, Нью-Париж – оплот алчности, порока и грязи!
Славься, гнилая душа бюрократии!
Славься, город тысячи соблазнов!
Если вы не окунались в водоворот улиц Нью-Парижа, вы потеряли очень многое. Сверните в нужном месте и нырните с головой в сумрачную изнанку свободы и разума. Прогуляйтесь по притонам, чтобы испытать удовольствия, для описания которых нет слов и понятий ни в одном из существующих языков. Пройдитесь по торговым центрам, где, если верить вывескам, можно купить все и даже чуть больше – не удивляйтесь только, если выйдете оттуда без гроша в кармане и с двумя сумками ненужного барахла. Поучаствуйте в стихийно вспыхнувшей демонстрации – не важно, за право ли морских котиков в зоопарке совершить суицид, устав от неволи, или же против продажи контрацептивов рядом с храмом. В конце концов, загляните в медицинский центр при Университете антропологии, где проводятся опыты над живыми людьми… Нет, что вы, все по закону! Подопытный дал согласие, находясь в здравом уме и твердой памяти: вот видите – нотариально заверенное свидетельство!
Вдохните полной грудью воздух, наполненный бодрящими миазмами биржевых игр, уважения к правам человека и химических отходов, купите в темной подворотне хот-дог, приготовленный из мяса краснокнижного зверя, и отправьтесь дальше.
Славься, Нью-Париж, двуединый город, восставший из пепла!
Да, от старого, изначального Парижа мало что осталось. Его давно уже нет, прекрасный город смели в годы магических войн. Когда человечество лишь делало первые шаги к объединению, к нынешним государствам-колоссам, прославленный град пал – большую его часть обратили в пепел чары «Багровой Пелены». Но кого это смутит? Великая столица была отстроена заново, величественнее и краше прежней. Знаменитая Эйфелева башня была восстановлена по старым фото и чертежам – и вознеслась над городом на антигравитационной платформе. Старые дома, уцелевшие в дни войн, до сих пор стоят на окраине гигаполиса. Что? Уродуют образ города грядущего? Нет уж, господа футуристы, не видящие дальше своего носа! Покуда есть безумцы, готовые отвалить кругленькую сумму, дабы полюбоваться на старину, – постройки былого будут стоять! Финансы, знаете ли, лишними не бывают.
Славься, Нью-Париж, центр республики!
Не все, конечно, в республике спокойно… Со всех сторон напирают, требуя отдать Землю, вернуть в общую собственность. Ведь это, в конце концов, колыбель многих народов! Гномы требуют назад их исконные Альпы, эльфы наседают на леса Европы и территорию Эллады, имперцы многозначительно поглядывают на просторы, где некогда стояли Китай и Российская империя… А ведь есть еще гоблины ушастые! Драконы, наконец!
Мрак!..
Но не видать им Земли. Щит, что заслоняет ее, толще корабельной брони, крепче прочнейших сплавов. Ее бережет беспросветно-черная паутина законов, судебных постановлений и юридических актов. Сидят в самом сердце башен из стекла и бетона законники и финансисты, прядут хитроумную сеть, разорвать которую невозможно.
Славься вовеки, Нью-Париж!
Славься!
В личном кабинете Йона Сивибина, всесильного президента Истинной Земли, было на удивление многолюдно. Сегодня на закрытое совещание были приглашены сразу три министра – редчайший случай, ясно показывающий важность обсуждаемой ситуации. А ситуация меж тем сложилась непростая, и даже очень.
Президент и его министры собрались для обсуждения войны двух империй.
Кого-то может удивить, что совещание столь запоздало. Почему лишь сейчас? Ведь боевые действия идут уже больше недели! Отгремели несколько битв!.. Задающий эти вопросы никогда не сталкивался с бюрократическим аппаратом Истинной Земли… Аппаратом? Нет, скорее машиной – безжалостной машиной смерти, огромной, черной, ревущей, извергающей смрадный дым и густую копоть. Маршруты, по которым двигались документы, посрамили бы Критский лабиринт, а попытка увековечить их на блок-схеме обернулась бы сединой и нервным срывом для исполнителя. При идеальном развитии событий война могла закончиться прежде, чем нужные бумаги доберутся до самого верха. Увы, на этот раз все необходимые документы пришли вовремя, и четверо сошлись в кабинете, чтобы разделаться с войной поскорее.
Сам Йон Сивибин сидел во главе стола, в массивном кресле, спиной к огромному, во всю стену, окну. За окном был изученный до мельчайших черточек урбанистический пейзаж, который президент любил разглядывать в минуты раздумий. Все лампы были предусмотрительно выключены, и окно оставалось единственным источником света. Это играло Йону на руку – в то время как сам он оставался в полутени, министры, высвеченные лучами заходящего солнца, были перед ним как на ладони. Сивибин не любил мелькать на публике. Невзрачный, лысеющий, в вечно мятом костюме – в таком образе президента тяжело разглядеть волевую и целеустремленную натуру… по крайней мере, пока он не начнет говорить. Великий не обделил его ораторским даром – именно врожденное красноречие некогда принесло Йону победу на выборах.
Президент пытливо оглядел собравшихся. Разумеется, все они давно следили за происходящим по новостям и донесениям осведомителей и наверняка каждый успел составить собственное мнение. Зная их как облупленных, Йон почти не сомневался, какие точки зрения будут сегодня озвучены и из чьих уст они прозвучат. Его интересовало другое – аргументация. Кто окажется наиболее убедителен? Кто учел наибольшее количество факторов и предусмотрел варианты развития событий? Чья позиция станет официальным мнением республики?
Этого Сивибин пока не знал.
В центре полемики незамедлительно оказались два извечных оппонента. По правую руку от президента восседал министр обороны Валруссон, широкоплечий рыжеволосый усач, напоминающий больше борца, чем бюрократа. Напротив него устроился министр иностранных дел Хагфиш – долговязый тощий субъект с прозрачными глазами, до странности похожий на миногу. Вот уже несколько минут они сверлили друг друга взглядами, полными скрытой неприязни, и перебрасывались едкими репликами. Каждый старался вывести идеологического противника из себя, представив его слишком неуравновешенным для принятия настолько серьезных решений. Пока что лидировал Хагфиш.
