Ввиду таких условий и при наличии такого рода идей, занимавших и волновавших умы, вряд ли покажется удивительным, что в Англии возникло в это время общество, стремившееся воплотить эти идеи в чувственно — символическую религию, в которой должны были исчезнуть все сословные и религиозные различия. Это общество, непосредственно примыкавшее к традициям прежде существовавших обществ и союзов, апеллировало к разуму и воображению человека и стремилось воспитать в нем полную гармонию ума и чувства, пробуждая в человеке всю свойственную ему душевную красоту и благородство; унаследовав традиции средневековых строительных обществ, оно ставило себе целью построить храм истинной человечности. «Не дерево, не камень, не железо и цемент или другие предметы, но жизнь и душа человеческие должны были отныне сделаться строительным материалом для царственного искусства».
Истинный друг человечества с чувством глубочайшего удовлетворения будет всегда взирать на благородные и высокие задачи союза свободных каменщиков.
Если же мы примем во внимание, как глубоко проникал этот союз в важнейшие жизненные отношения, сколько чистой, истинной гуманности пробудили и еще пробуждают в людях свободные каменщики и их младшие братья, друиды и Od. Fellows, то история этого удивительного исторического явления не может не вызвать к себе некоторого интереса.
ФРАНКМАСОНСТВО В АНГЛИИ
Выше уже было упомянуто, что во многих английских ложах принимали участие не только строительные рабочие, но и представители других классов общества и что эти «любители ремесла» называли себя freemasons, то есть свободными членами корпорации каменщиков.
Относительно устройства английских лож сведения дает так называемая Halliwell‑Gedicht, написанная, вероятно, в начале XV в. неизвестным духовным лицом. Эта «древнейшая страничка франкмасонской литературы» включает в себя «книгу обязанностей» и зародыш позднее разработанного цехового предания. К этому приложены «статьи» правил, которые мастера должны были соблюдать при постройке, затем «пункты» с предписаниями для всех членов и указания относительно устройства собраний. Так называемый «допрос франкмасонов» является «древнейшим исследованием относительно происхождения, сущности и целей франкмасонства». Затем следуют еще и теперь употребляющееся Lehrlings‑Lection и так называемый Йоркского документ, долгое время пользовавшийся довольно широкой известностью. Согласно весьма основательным исследованиям, в особенности Финделя, нельзя сомневаться в достоверности как Йоркского документа, так и «допроса Ф. М.».
Доказано, что в XVII — начале XVIII в., наряду с ложами каменотесов, существовали также и такие, члены которых посвящали себя общественным обязанностям братского служения в духе христианского учения или же, подобно большинству академий и других обществ, отдавались более высоким задачам. Организация этих союзов была такая же, как у каменщиков. И они так же, как и свободные каменщики, позаимствовали свои символы и обычаи из строительного искусства, а члены их сохранили некоторые древние предания и традиции.
В 1717 г. четыре таких родственных по настроению ложи соединились воедино и образовали Великую ложу, которая поставила своею целью содействовать распространению более нравственной жизни. Это событие является началом гуманистического или символического франкмасонства. Относительно основания нового союза не сохранилось более никаких сведений. Забыты даже имена людей, принимавших в нем участие. Сомнительно также, чтобы в то время уже существовали названия «великая ложа» и «великий мастер», как это утверждает Андерсен, автор знаменитой «Книги уставов».
Джемс Андерсен, как полагают, родом из Абердина, был проповедником шотландской пресвитерианской церкви в Лондоне. Согласно сведениям, имеющимся об этом человеке, обладавшем необузданной фантазией, он сделался франкмасоном только в 1721 г. 24 июня 1723 г. он упоминается как младший великий надзиратель Великой ложи. Затем он надолго исчезает с нашего горизонта. Лишь подготовка второго издания — первое появилось в 1723 г. — его «Книги уставов» вывела Андерсена из мрака неизвестности. В январе 1739 г. он имел счастье лично преподнести свою книгу принцу Уэльскому, которому она была посвящена, а несколько месяцев спустя умер.
Андерсен был первым франкмасонским писателем. Самое известное из его сочинений — это «Книга уставов». Хотя еще Лессинг (Emst и Falk V) называл эту книгу «пустой рапсодией» и «фиглярничанием», однако она долгое время пользовалась репутацией лучшего первоисточника для истории лондонской Великой ложи, а следовательно, и вообще для первоначальной истории современного франкмасонства. Новейшие исследования обнаружили полную несостоятельность этого произведения, показывающего неумение автора критически относиться к материалу. Тем не менее остается несомненным, что в историческом изложении «Книги уставов» наименования: академия, сообщества, коллегия, школы, музеи и ложи «употребляются как синонимы или родственные понятия». Несомненно также и то, что в течение всего XVIII в. во многих странах: во Франции, Италии, Австрии, Польше, Швеции, — термины «академия» и «сообщество» употреблялись среди франкмасонов в том же смысле, что и слово «ложа». И этот прием так глубоко укоренился, что Великая национальная ложа «Zu den drei Weltkugeln», рассадница последующих, была вынуждена в июле 1792 г. выступить с протестом против употребления названия «академии» в смысле «ложи», но добиться каких‑либо существенных результатов она, однако, не смогла.
Насколько известно, новая Великая ложа большого успеха не имела. До 1722 г. даже собрания ее происходили, по — видимому, всего раз в году, а именно 24 июня. Поэтому Иванов день торжественно праздновался франкмасонами как день основания их братского союза.
Но уже в 1724 г., кроме Великой ложи, существовало еще 52; в 1739 г. число их достигло уже 109. Из них четыре находились вне Англии: в Мадриде, Гибралтаре, Бенгалии и Париже.
Первым великим мастером (1717–1718) был, кажется, Антон Сейер, первыми великими надзирателями — плотник Джеймс Лембаль и капитан Джозеф Эллиот. 24 июня 1718 г. их заменили Пейне, «ученый исследователь древности», плотник Кордуэль и каменщик Морис. Затем в 1719 г. великим мастером сделался д — р Дезагюлье, а великими надзирателями Сейер и Морис. Дезагюлье, родившийся в 1683 г. в Ла — Рошели, после отмены нантского эдикта (1685) приехал со своим отцом в Англию, воспитывался в Оксфорде, приобрел довольно большую известность в качестве математика и писателя и по предложению своего учителя Исаака Ньютона был принят в Королевское ученое общество в Лондоне. В 1714 г. мы видим также Дезагюлье членом тех свободных сообществ, которые с древнейших времен существовали в Англии наряду с Royal Society — как
Literary Societies, Societies of Music или Societies of Gentlemen. Этому даровитому человеку принадлежит большая заслуга: он вместе с Пейне, графом Альбрехтом Вольфгангом фон Шаумбург — Липпе, вступившим в союз в 1723 г., сумел привить новому обществу основные принципы прежних обществ и то внутреннее единство мировоззрения, без которого невозможно сколько‑нибудь продолжительное существование какой бы то ни было организации. Дезагюлье неоднократно занимал высокие должности в ложах. В 1731 г. в Гааге он принял в члены ложи герцога Франца Лотарингского, впоследствии супруга императрицы Марии — Терезии; в 1737 г. — принца Уэльского. Этот выдающийся ученый умер в 1744 г. — увы, слишком рано для дела, за которое он так горячо стоял.
