В Марбурге Орден амицистов существовал в 1776-1788 гг., в Геттингене между 1778 и 1791 г. В Майнце первая ложа амицистов была открыта в 1777 г., а в 1781 г. орден еще существовал.
Широкого распространения и большого почета амицисты достигли в Эрлангене. Высланные из Иены амицисты открыли ложи в Эрфурте и Тюбингене, в Галле же им удалось открыть только клуб. В Лейпциге Орден амицистов развился в 1792 г. из Ордена неразрывных (Indissolubilisten). В том же году он был введен и в Вюрцбурге. Во Франкфурте — на — Одере и в Вене в 1790-1790 гг. также существовали ложи амицистов.
Последние слабые отпрыски этого позорного общества мы встречаем в 1811 г. В то время его последователи уже пользовались в землячествах Иены, Лейпцига и Галле очень плохой известностью.
Орден амицистов первой своей задачей выставлял неразрывную дружбу всех членов до самой смерти. Они должны были отличаться корректным поведением, постоянно стремиться к тому, чтобы доставлять своему ордену преимущественное положение в университете, не оставлять без крайней нужды и добровольно повиноваться председателю. Покидая университет, они должны были по — прежнему поддерживать связь с орденом, помогать братьям при их выходе из союза, и в случае нужды жертвовать для них имуществом и кровью. Итак, связь с союзом должна была сохраняться на всю жизнь.
Наглядное представление о сущности «ученой» ложи дают ее законы. Они гласят:
1. Священнейшая обязанность каждого члена — хранить глубочайшее молчание по поводу таких вещей, которые касаются блага ордена. Сюда относятся орденские и отличительные знаки, имена братьев, празднества ложи и т. д.
2. Так как конечная цель нашего союза — пожизненная дружба, то каждый член должен в течение всей своей жизни выполнять свои обязанности в качестве члена ордена и не вступать ни в какой другой союз.
3. Каждый должен не только казаться честным человеком, но и быть таковым на самом деле.
4. Каждый должен наблюдать за другими и уведомлять мастера ложи, если кто‑либо поступит безнравственно или недружелюбно и таким образом нарушит основной завет ордена, или же он может сам указать ему его проступок, если он достаточно близкий друг, чтобы не быть отринутым.
5. Каждый член, поскольку он обладает свободным временем, должен представлять какое‑либо произведение своего ума. Сочинение должно быть философского, эстетического или какого‑либо иного содержания, лишь бы оно имело всеобщий интерес. Предпочитаются, однако, сочинения по философии нравственности. По форме изложение может быть поэтическим или прозаическим.
6. Каждый должен так проходить курс учения, чтобы сделаться со временем полезным членом государства и не быть в тягость остальным братьям и ордену. Бездельник, не выполняющий цели своего земного существования, заслуживает презрения своих сотоварищей.
7. Данное слово или обещание должно быть свято выполнено.
8. Никто не должен заводить ссоры с посторонними людьми. В случае же таковой ему не должно быть стыдно уладить ее предупредительным обращением. Вообще драк нужно всячески избегать, ибо не физической силой мы должны добиваться славы: мы должны стремиться к достижению нашего истинного предназначения. Да будет памятно, что это повредило бы репутации члена союза и сделало бы его позорищем для всей академии.
9. Тот, кто начнет ссору с братом, в особенности же обзовет его перед посторонними дураком или другим бранным словом или же даст ему пощечину, подвергается большому денежному взысканию. Такому же взысканию подвергается тот, кто дерется.
10. Если несколько человек имеют общую родину, то они должны поддерживать свою дружбу, возникшую на университетской скамье, а если их четыре или более человек, то на их обязанности лежит учредить провинциальную ложу, воспользовавшись для этого уставом прежней Провинциальной ложи.
11. Каждый должен по мере сил поддерживать таких членов, которые впали в бедственное положение не вследствие распутной жизни и непосещения коллегии, а по другим причинам. Если он может помочь им хотя бы рекомендацией, он должен это сделать.
12. На тайные собрания каждый должен являться аккуратно по зову мастера.
13. Каждый молодой человек, желающий вступить в орден, должен быть умен и обладать добрым сердцем, но он должен отличаться также прилежанием и любовью к наукам. Во всяком случае, никто не может быть принят без согласия всех.
14. Никого не нужно уговаривать вступать в союз, нужно лишь сказать, что существует союз и что его желают видеть его членом. Во всяком случае, такого человека можно ознакомить с главными задачами ордена: дружбой, развитием ума и сердца.
15. Если академия узнает о нашем союзе, то мастер ложи освободит членов от их присяги и их обязанностей. После того как буря пройдет, честный человек добровольно вернется в орден и не забудет своих обязанностей.
16. Взаимная поддержка — цель нашего союза. Это распространяется также и на случай смерти какого‑либо брата, не оставившего после себя достаточного имущества; остальные в таком случае должны позаботиться о приличном его погребении и т. д.
Управление орденом находилось в руках сеньора или мастера, субсеньора или подмастерья и секретаря. Им помогал церемониймейстер или адъютант.
Прием сначала производился в самых простых формах. Новичок давал клятву точно соблюдать все законы союза, затем сеньор знакомил его с «тайнами» ордена и вручал знак ордена.
Число церемоний скоро увеличилось; посвящение получило вполне франкмасонский характер. Собрания для приема членов происходили в полночь. У задней стены ложи помещался алтарь, покрытый скатертью оранжевого цвета. На одном углу его стояли и лежали подсвечники с восковыми свечами, череп с двумя костями, 4 рапиры, сложенные в виде орденского креста, между ними — книга законов в переплете из оранжевого бархата, справа и слева — песочные часы. Перед алтарем стоял постамент и на нем чаша со спиртом, перед постаментом подушка для коленопреклонения. За алтарем сидел мастер, младший мастер и секретарь в черных одеждах; перед ними полукругом сидели братья с обнаженными шпагами, без сюртуков и жилетов, с оранжевыми орденскими лентами и крестами. Восковые свечи еще не были зажжены, и только горящий спирт давал слабый свет. После высокопарной речи мастера, в которой восхвалялись дружба и благо человечества, раздавался гимн «Благословен этот день, пусть торжественно вознесется хвалебная песнь» и т. д.
Повторив вопрос, нет ли возражений против приема кандидата, церемониймейстер приводил кандидата и три раза ударял кулаком в дверь. Адъютант спрашивал о причинах стука и получал ответ от церемониймейстера. Наконец кандидата, без сюртука и жилета, с завязанными глазами впускали и три раза поворачивали его кругом; затем мастер требовал у него честного слова в том, что он ничего не выдаст из всего виденного и слышанного. При этом братья заносили шпаги над его головой. Следовало снова пение, причем песня заканчивалась словами: «Мы поклоняемся тебе, о дружба, в твоем святилище, а ты нам щедро даешь за это земной рай». У кандидата снимали с глаз повязку, секретарь прочитывал законы, а мастер задавал кандидату вопрос, не изменил ли тот своего решения принести присягу. В случае утвердительного ответа мастер внушительно говорил ему о святости присяги. Затем кандидат опускался на колени, братья приставляли к его груди рапиры, и, положив указательный палец на шпагу мастера, он повторял за ним слова клятвы.
