Между речками Кефисом и Плиссом находился главный город страны, богатые, украшенные храмами Афины, с их возвышающимся на крутой скале величественным Акрополем, в который можно было проникнуть только с западной стороны. Здесь Перикл выстроил великолепные Пропилеи с прекрасной мраморной лестницей, по которой можно было взобраться на самую вершину горы. Здесь возвышался Парфенон, храм девственной богини Афины, украшенный самыми лучшими скульптурными произведениями Фидия. «Грандиозность размеров, блеск мрамора, безупречное соотношение частей наполняли сердце зрителя ясностью и спокойствием. Парфенон — это венец художественного совершенства». К северу от Парфенона находился самый древний и самый священный храм города, Эрехтейон, с древней деревянной статуей Афины; здесь бил источник соленой воды, пробившийся из земли под могучим ударом трезубца Посейдона, и росло священное оливковое дерево, посаженное самой богиней.
Весь Акрополь, все пространство, находившееся под открытым небом, и все прохладные портики были уставлены статуями богов и людей. Все сияло здесь ослепительным блеском мрамора, меди и золота. Вблизи Пропилей на художественном пьедестале возвышалась колоссальная статуя Афины, покровительницы города. Блестящее в лучах солнца острие ее копья было видно далеко с моря и возвещало возвращавшемуся на родину мореплавателю близость родной земли.
Гордостью страны было оливковое дерево: оно считалось благороднейшим продуктом аттической почвы. К северу от Афин на холме Колон шумела священная оливковая роща богини города. Туда отправился некогда замаливать свои, совершенные по неведению, прегрешения преследуемый роковой судьбой престарелый фиванский царь, и здесь он нашел наконец столь желанное успокоение. И Софокл имел право заставить хор аттических старцев прославлять:
Есть тут дерево
Несравненное —
Не слыхал о нем
Я ни в Азии,
Ни на острове
На Пелоновом
У дорян —
И не сажено
И не сеяно
Самородное
Устрашение
Копий вражеских —
И цветет у нас
В изобилии
Сизолистая маслина,
Воскормительница детства.
Направляясь к северо — западу от Аттики, через небольшое государство и через Истмийский перешеек, мы попадаем из Коринфа в Пелопоннес, нынешнюю Морею.
В самой узкой части перешейка, среди соснового леса, находилось святилище Посейдона, вблизи которого устраивались Истмийские игры. Неподалеку отсюда находился также богатый Коринф, и возвышалась на крутой скале величественная крепость его, Акрокоринф. Ряд великолепных зданий украшал многолюдный город, отличавшийся распущенностью нравов. Особенно опасен был чужеземцу храм Афродиты, с его тысячью гиеродул, «гостеприимных дев, служительниц сговора», как их лукаво называет Пиндар; греческая пословица предостерегает: «Не всякому мужчине я могу посоветовать путешествие в Коринф».
В центре Пелопоннеса находится горная страна Аркадия, греческая Швейцария, замкнутая от окружающего мира; обитатели ее, «бедные невзыскательные пастухи», в течение долгого времени вели простую привольную жизнь и, почти совершенно не принимая участие в культурной жизни Греции, сохранили древнюю чистоту нравов даже тогда, когда вся остальная Греция дошла уже почти до полного нравственного разложения. Вот почему поэты так превозносили Аркадию, пресловутую страну невинности и мира. Но когда новейшая сентиментальная поэзия говорит об «аркадских пастушках», — будто обвеваемые нежными зефирами, под сладкий любовный шепот в прохладе тенистых лесов они беспечно пасли свои веселые стада и под ласкающие звуки свирели водили веселые хороводы, — то это описание лишь в самой незначительной степени соответствует грубым нравам народа, этих отважных, необузданных ландскнехтов древности.
Аркадия была со всех сторон окружена высококультурными береговыми странами, игравшими важную роль в развитии греческого народа.
На северном берегу процветал древний Ахейский союз, с его двенадцатью городами, и полный таинственности Стикс: низвергаясь в бездну с черной скалы, среди дикой угрюмой местности, он представлялся древним прообразом реки подземного мира.
На западе расположились плодородные, блистающие дивными коврами цветов, луга Элиды, орошаемые мрачными волнами Алфея, который, подобно всем главным рекам Пелопоннеса, вырывается из аркадских ущелий. В священной долине Олимпии, неподалеку от его устья, устраивались в честь Зевса олимпийские игры, на которые даже из самых отдаленных местностей стекались греческие народы; и здесь же велась оживленная меновая торговля. Предохраняемая от войны и опустошения международным правом, Олимпия сообщала всей стране характер святости.
К Элиде с юга примыкала Мессения, прелестная, но в политическом отношении одна из самых несчастных стран Пелопоннеса. Богато орошенная многочисленными реками, прорезанная лесистыми горами и покрытыми роскошными травами холмами, огражденная аркадской горной страной от холодных северных ветров, а с юга доступная смягчающему влиянию моря, Мессения представляла собою вечно зеленеющий цветущий сад с роскошной южной флорой. Густые рощи лавровых деревьев, тысячецветные олеандровые и апельсиновые деревья, испуская нежный аромат, доставляли тень залитым солнцем берегам рек; стройные оливковые леса и обширные рощи шелковицы окаймляли прекрасно возделанные поля.
Границу между Мессенией и лежащей к востоку от нее древней Лаконией, государством спартанцев, составлял Тайгет, высочайшая гора Пелопоннеса. Эта дикая горная возвышенность была хорошо орошена в своих нижних частях и изобиловала стадами и дичью. Параллельно Тайгету широко раскинулся высокий Парнон, заканчивающийся мрачным мысом Малеа. Пространство между этими горами занимала плодородная долина реки Эрота, которая некогда катила свои стремительные волны у подножия не защищенного стенами главного города Спарты.
На севере Лаконию ограничивала Арголида. Морским заливом она делилась на две части: восточную, плодородную, «откармливающую коней», и на каменистую, бедную водой, «вечно томимую жаждой» — западную.
В этом маленьком государстве греческая жизнь широко развернулась уже в седой древности. Здесь, среди дикого уединения, покрытые густым мхом и быстро разрастающимися лишаями, лежат колоссальные развалины «прорезанных широкими улицами, богатых золотом Микен». Один из главнейших городов гомеровской Греции, Микены были некогда блестящей резиденцией могучего, но отягченного проклятием рода Пелопидов.
Вся Греция окружена венком цветущих островов. В Эгейском море, вокруг острова бога солнца, Делоса, расположились Кикладские и Спорадские острова, которые, вероятно, составляют остатки материка, некогда простиравшегося до самой Азии и поглощенного вследствие сильных землетрясений морскими волнами. Отличаясь изумительным плодородием и превосходным климатом, большая часть этих островов играла важную роль в истории греческой культуры. На этих островах, залитых солнечным светом, созревал виноград, цвели лавровые, кипарисовые и оливковые деревья; в их горах добывались драгоценные металлы и дорогие сорта мрамора, из которого строились многочисленные храмы.
