Уличенный в подделке пророчеств и искажений Гомера и Музея, он был изгнан из Афин и в сопровождении низистратидов отправился ко двору персидского царя Ксеркса, которого он побудил предпринять поход на Грецию, сообщив ему некое древнее пророчество.
Опираясь на тайный культ Деметры и Диониса-Загрея, умный, мыслящий, глубоко интересующийся теоретическими вопросами, Ономакрит учил о греховном происхождении человеческой природы и о мистической связи души и тела. По его учению, человеческая душа в виде наказания заключена в телесную оболочку, как в темницу, чтобы искупить свой первородный грех. Избавиться от этой тяжкой доли, вернуться к вечному блаженству она может лишь путем покаяния и очистительных обрядов, предписанных тайным союзом орфиков. «Так, вместо светлой радости, возбуждаемой благами жизни, явилось глубокое сознание бедственности земного существования и страстная мечта о вечном блаженстве».
Мистерии орфиков имели нечто общее с элевсиниями. Посвященным было предписано изучение писаний орфиков, строгое воздержание и усердное выполнение мистических обрядов союза, заимствованных у египетских жрецов и пифагорейцев. Они составляли тесно сплоченную корпорацию и, благодаря этому, обеспечили за собою на некоторое время влияние и почетное положение в государстве. Но вскоре учение орфиков стало сильно искажаться.
Некоторые орфики пользовались своим знанием священных обрядов и сказаний об Орфее, приписывающих ему формулы заклинаний против недугов и волшебных чар для того, чтобы нагло обманывать легковерных.
Окруженные священным обаянием древних мифов, они странствовали в качестве нищенствующих жрецов, называвшихся орфеотелестами, и показывали священные писания, на основании которых совершали жертвоприношения; они рассказывали наивным и легковерным людям, будто посредством этих жертвоприношений и ребяческих забав могут даровать всем временное и вечное очищение от грехов, а посвящением в таинства доставить вечное блаженство. Они приписывали себе также силу, посредством таинственных грозных заклинаний, принуждать богов к выполнению своих желаний и, в случае нужды, жестоко мстить врагам. И здесь, как это всегда бывает в жизни, обнаружился тот печальный факт, что нерассуждающая толпа рукоплещет лжи и обману, если только они преподносятся ей с достаточной наглостью и холодным расчетом.
Вера в новую природу, которую орфеотелесты будто бы могли даровать человеку, волшебная сила их волхвований, твердое упование на воздаяние после смерти привлекали к ним многочисленных последователей. И вместе с тем все наглее становился обман, а злоупотребление отпущением грехов доходило до полного бесстыдства.
Но дни их были сочтены. Все мыслящие и более возвышенные умы, как, например, Демосфен, посвященный в союз еще в молодости, отказались от бессмысленного фиглярства и беспощадно раскрыли всю нелепость излюбленных мистерий и бесстыдное хищничество и мошенничество орфеотелестов.
ГЛАВА ШЕСТАЯ. КЕЛЬТЫ
СТРАНА И НАРОД
Великое кельтское племя, ветвь индогерманской языковой семьи, еще в доисторические времена отделилось от родственных племен и, вытесненное ими, расселилось главным образом по плодородным долинам и живописным холмам нынешней Франции и западной части Германии и Швейцарии; около 2000 г. до Р. X. оно дошло до западного побережья океана и, быть может, уже в те времена заселило окруженную морем Британию и Ирландию.
Галлия, с ее теплым климатом и богатой природой, была центром их могущества. Вследствие перенаселения страны отсюда делались воинственные набеги. К ужасу культурных наций древности, кельты проникали до реки По, в горы Кастилии и Каринтии, наводняли Грецию и Малоазийский полуостров, где утвердились среди иноплеменного населения, дав занятой ими стране название «Галатия».
Постоянное общение и сознание духовного родства связывали кельтские народности, в особенности те, которые расселились по Роне, Рейну и Темзе.
IV в. до Р. X. является моментом высшего развития кельтского племени. Галлия была густо заселена. Хлебопашество распространилось довольно широко, о чем ясно свидетельствует уже исконный кельтский обычай варить пиво из ячменя. Но свободолюбивому кельту не нравилось земледелие; гораздо более привлекала его бродячая пастушеская жизнь. Поэтому у кельтов процветало скотоводство, в особенности на севере страны. Многочисленные стада огромных полудиких свиней паслись на плодородных лугах нынешней Фландрии и Лотарингии и в девственных дубовых лесах, тянувшихся от Северного моря до Рейна.
От природы общительные, кельты жили в многочисленных деревнях и в окруженных стенами городах, которые в минуты опасности служили надежным убежищем для людей и скота. Повсюду были проложены дороги и мосты. Речное и морское судоходство достигло значительного развития. На своих крепких судах, оснащенных парусами и железными якорями, обитатели западного берега привозили из родственной Британии олово и другие металлы и продукты и сплавляли их по судоходным рекам в торговые города залитого солнцем побережья Средиземного моря. Кельты установили правильное судоходство на парусных судах по Атлантическому океану и довели искусство судостроения и мореплавания до изумительного совершенства — «культурное приобретение, которым не сумела достаточно воспользоваться замирающая деятельность старого мира».
Довольно значительного развития достигла также и промышленность кельтов, хотя в большинстве отраслей они не возвысились над уровнем посредственного. Кельты были мастера в обработке меди и благородных металлов. При низкой цене на рабочие руки галльские рудники и золотые россыпи по берегам альпийских и пиренейских рек приносили тогда большие богатства. Лужение меди есть изобретение кельтов. «Превосходная медная посуда и золотые монеты с отличной арвернской чеканкой, находимые в кельтских могилах еще и в настоящее время, свидетельствуют об искусстве кельтских мастеров в обработке меди и золота».
Пластических искусств в Галлии почти не существовало, зато поэзия, тесно связанная с религией и политическим строем народа, ставилась очень высоко. Естествознание и философия также не были в забросе, а эллинский гуманизм находил ревностных последователей среди кельтов.
Не меньшего внимания достоин также политический строй этого народа. «Происходя от одного корня
I с италийскими, греческими и германскими народностями, кельты, при всех своих прекрасных и блестящих свойствах, были лишены основных нравственных и гражданских доблестей, которые создают все прекрасное и великое в истории человечества». Кельтам недоставало серьезного сознания гражданского долга, прочного государственного порядка, единодушия и постоянства в стремлениях.
Государственный строй основывался у них, как и всюду, на родовых союзах. Соответственно воинственному духу нации быт их имел военный характер. Во главе союза стоял наследственный князь. Он считался главным военачальником и судьей и вместе с советом старейшин и собранием свободных, способных носить оружие мужей обсуждал общественные дела. Город, как и на Востоке, имел лишь торговое и стратегическое значение, но не играл никакой политической роли.
