Не менее Пта, по — видимому, почиталась богиня Бает, «любящая Пта властительница Мемфиса». В Бубастисе находилось ее святилище, по словам Геродота, самое красивое во всем Египте. Ее светлый радостный культ привлекал ежегодно густые толпы народа.
Но настоящим национальным божеством египтян был бог солнца, Осирис, со своей супругой и сестрой Исидой и сыном Гором. Осирис, бог изобилия и «властитель жизни», благодетель, дарящий счастье стране, был побежден и убит своим завистливым братом Тифоном (персонаж греческой мифологии Тифон отождествлялся с египетским Сетом), «всемогущим разрушителем и опустошителем», и его 72 союзниками. Труп был заколочен в ящик и затем брошен в Нил, который унес ящик в море. Опечаленная и неутешно плачущая Исида искала тело своего несчастного супруга. Наконец она нашла его останки на отдаленном финикийском берегу и вернулась с ними в Египет, где Озирису устроили торжественное погребение. В Тисе, древней столице Египта, находилась его священная могила, окруженная вечно зелеными тамарисками. Ее показывали там еще и в поздние годы, и богатые благочестивые египтяне стремились быть погребенными недалеко от нее.
Когда Гор вырос, Осирис, который со времени своей гибели был властителем в царстве смерти, явился к нему и убеждал его отомстить за отца и мать. Преданный сын немедленно отправился на бой с коварным Тифоном и убил его после жестокой борьбы. Затем Гор вступил на трон своего отца и был последним божественным властителем в Египте.
В то время как культ Исиды и Осириса был распространен по всей долине Нила, поклонение солнцу и силам природы господствовало главным образом в нижней части страны. Верхний же Египет имел свой собственный мир богов, с другими именами и с другими формами культа. Дающий жизнь свет солнца и созидающая сила природы лежали и здесь в основе религиозных представлений. Но древнейшие боги: Хнум, творец мира, и Монту и Тум, которые олицетворяли восходящее и заходящее солнце, были постепенно отодвинуты на задний план Амоном, местным богом Фив. Это произошло в ту эпоху, когда Фивы сделались блестящей столицей всей страны, и такое первенствующее положение города перешло, благодаря большому влиянию жрецов и царей, к их богу — покровителю. С течением времени на него были перенесены и понятия, связанные с другими богами, тогда Амон занял первое место в религии и культе Египта и, под названием Амона — Ра, стал превыше всех сверкающим богом солнца, — «царем богов». С этого времени фараоны особенно охотно приносили ему богатые жертвы и оказывали глубокое почтение. К его трону они приносили в знак преданности военную добычу и привозили пленников; ему воздвигали они в Фивах вызывавшие восхищение роскошные храмы и святилища, в богато разукрашенных залах которых раздавались хвалебные песнопения и толпы верующих устраивали в честь его торжественные процессии и блестящие празднества.
Кроме этих божеств, народная религия чтила еще множество местных богов. Но все это большею частью лишь развитие тех же идей и разветвление той же глубокомысленной религиозной концепции. Такова, например, богиня Нут, «властительница тьмы», супруга Геба, бога благодатных разливов и роскошной природы, которого греки почитали под именем Пана.
Вся история египетских богов представляет собою «игру теней в полусвете». Нигде мы не видели жизнерадостных, деятельных фигур; нигде мы не находим и следа той пестрой, причудливой, богатой яркими красками фантасмагории, в которой движутся мифологические образы индийских или греческих богов.
Причины, вследствие которых такой талантливый, рано развившийся, одаренный творческими способностями народ, как египтяне, не был в состоянии воплотить своих богов в действительно пластические образы, дальше развить и сблизить с жизнью традиционную религиозную идею, лежат как в природе самого народа, так и в характере его жрецов. У египтян не было поэзии, полной свежих жизнерадостных образов, полной драматических характеров; они знали лишь религиозные формы и образы, освященные преданием, лишь увеселительные празднества и символические действия, внутренний смысл которых оставался для них скрытым.
Неудивительно поэтому, что их богослужение, которое с развитием культуры обогащалось все новыми и новыми обрядами, становилось все сложнее и торжественнее и, в конце концов, выродилось в чисто внешнюю обрядность, состоявшую из мистических молитвенных формул, богатых жертвоприношений и ритуальных очищений, из добросовестного воздержания от некоторых яств, из педантичного исполнения предписанных постов и мрачных церемоний при погребении мертвых. За механическим выполнением этих мелочных и формальных религиозных обязанностей забылось внутреннее содержание религии, непосредственное, духовное общение с божеством, и вместе с тем исчезла чуткость к более абстрактному пониманию унаследованных религиозных учений.
Тем ревностнее жреческое сословие посвятило себя этой благодарной задаче. Следуя своей склонности к умозрениям, жрецы преобразовали космические понятия, лежащие в основе образов всех богов, в символику природы и в космогонические системы, истинное и многочисленное содержание которых они облекли в неясные таинственные учения.
Их задача облегчалась тем, что в религиозной истории Египта очень рано появилась символика животных. Происхождение же этой в высшей степени своеобразной формы культа вряд ли возможно выяснить. Известно лишь, что египтяне очень часто изображали богов с головами посвященных этим богам животных, соединяя в своем представлении образ божества с живой, характерной фигурой животного. Ranke L. V. говорит об этом следующее: «Поклонение быку у египтян основывается на предпосылке, что в некоторых животных есть нечто божественное. Это выродилось затем в грубое идолопоклонство, но жрецы никогда не забывали, что все это были лишь символы, поклонение относилось всегда лишь к скрытому в данном образе богу» (Weltgeschichte I., Leipzig, 1886).
Возможно также и то, что в своем сосредоточенном настроении обитатели долины Нила думали найти в простой, вечно однообразной, инстинктивной животной жизни тот неизменный порядок, тот таинственный, непостижимый закон природы, которому они, в сущности, и поклонялись в своих богах.
Самым священным из избранных животных был, как мы видели, Апис, посвященный богам, творящим жизнь. Наряду с ним возвеличивали ястреба, который был посвящен всем богам, связанным с культом солнца, в то время как некоторые змеи посвящались Осирису и Хнуму, кошка — богине рождения Бает, а баран — Амону.
Постепенно культ животных принял грубо — материальный характер, в особенности с тех пор, как жрецы превратили образы богов в лишенные всякого конкретного содержания понятия, и таким образом между священным тайным учением и народною религией легла глубокая пропасть, которая сделала абсолютно невозможным примирение между этими «враждебными племенами». Теперь на животное стали смотреть как существо, посвященное самому божеству, оказывали ястребу или кошке благочестивое поклонение. И чем торжественнее и распространеннее был культ божества, тем большим религиозным значением и тем большим почетом пользовались посвященное им животное, — религиозное заблуждение, которое не встречается более нигде во всей истории.
Подобно священным животным человек, по представлению египтян, был известным проявлением божественной природы, но в совершенно ином смысле. Он не воплощал в себе отдельного божества или его свойства; но, словно божество, считался бессмертным. По мрачным представлениям народа, которые он, впрочем, разделял с большинством восточных народов, настоящая, истинная жизнь начиналась лишь в страшном мраке могилы. Только путем телеснойУ: мерти человек «достигал полноты божественного существования».
