Церемониал, которым сопровождался прием братьев в орден, вручение креста, выбор главы ордена, заседание главного капитула и посвящение в рыцари были весьма сложны. Так, например, новые члены должны были трижды поднять кверху меч, как бы угрожая неверующим; им надевали пояс, в знак целомудрия, а затем выдавали золотые шпоры не только как принадлежность рыцарского звания, но и как символ того, что они презирают суетные богатства мира и мечут золото к ногам своим и т. д.
Благодаря благочестивым дарам, приношениям и счастливым завоеваниям, орден очень рано приобрел обширные владения и привлек к себе многочисленных последователей. Так, госпиталь бедных братьев владел обширными доходными землям, орденскими зданиями, странноприимными убежищами и необходимыми хозяйственными постройками почти во всех более значительных местностях страны, располагал тысячами обязанных ленной службой дворян, горожан, занимавшихся промышленностью и торговлей, сирийских и франкских поселян, христиан и магометан.
Сочетание военных обязанностей и политической деятельности, имевшее серьезное значение, постепенно отвлекло орден от его первоначального назначения и погрузило в водоворот мирских интересов и дел. Это привлекло к постепенному отчуждению ордена от церкви. И уже в XIII в. часто раздавались жалобы на то, что деятельность иоаннитов в области призрения больных и бедных ничтожна в сравнении с их военным могуществом. Их обвинили даже в ереси. «Эти обвинения не были подтверждены ни в то время, ни позже, но они доказывают, что сияющий нимб, окружавший орден в глазах всего христианского мира, стал быстро блекнуть».
Ужасные потери, понесенные иоаннитами в 1289 г. во время защиты сирийского Триполиса, надломили их силы. И когда несколько лет спустя они принуждены были покинуть Святую землю, от ордена осталось едва ли не одно только воспоминание. Тем не менее это не умаляет его культурно — исторического значения ордена для более раннего времени. Среди присущего этому последнему самого грубого невежества, орден являлся благородным и добросовестным представителем той высшей культуры, гуманные, истинно христианские причины которой получили всеобщее признание лишь спустя несколько столетий. Так как внешние обстоятельства все более и более выдвигали на первый план светскую сторону двойственной задачи ордена, то иоанниты сделали первую попытку основать особое государство. Следуя их примеру, более молодой Тевтонский орден в Мериенбурге создал впоследствии подобное же государство на другой почве и в более грандиозном масштабе.
Один немец устроил в Иерусалиме прибежище для призрения больных и бедных немецких паломников. Благочестивые немцы поступали туда в качестве служащих братьев, а короли иерусалимские дарили дому призрения деньги и земли.
Завоевание Иерусалима в 1187 г. тяжело отозвалось также и на немецком убежище. Изгнанные из Иерусалима и лишенные своих владений, доходы с которых позволяли им выполнять свои благочестивые обязанности, уцелевшие члены братства спаслись в Аккуне. Там, несмотря на самые тяжелые условия, они возобновили свою деятельность среди немецких крестоносцев и заслужили их глубокую признательность. Особенное горячее участие проявил к ним герцог Фридрих Швабский. При содействии немецких князей, которые в 1197 г. прибыли в Сирию, братство, призревавшее больных, преобразовалось в духовный рыцарский орден.
Члены нового ордена давали три монашеских обета, им сообщались правила тамплиеров, и, как внешний знак самостоятельности их ордена, они получали особое одеяние: белый плащ с черным крестом.
Верховное руководство делами ордена принадлежало великому магистру. Каждый большой округ управлялся через ландмейстеров или ландкомтуров, а в каждом большом городе власть принадлежала комтуру. При великом магистре состоял совет из пяти верховных сановников, а кроме того, существовал генеральный капитул, собиравшийся раз в год и состоявший из этих же верховных сановников и из ландмейстеров. К пяти верховным сановникам принадлежали: великий комтур, хранивший казну ордена и в случае нужды занимавший место великого магистра; великий маршал, заведовавший вооружениями и военными силами; главный надзиратель, наблюдавший за орденским убежищем; кастелян, заботившийся о доставке одежды, и казначей, управлявший финансовыми делами.
Члены ордена делились на рыцарей и духовных. Наряду с ними мы находим здесь также служащих братьев. Для некоторых услуг при убежищах допускались женщины, в качестве сестер. Чтобы сделать вступление в члены ордена доступным для возможно большого числа людей, миряне также посвящались «в тайны ордена», не оставляя в то же время своих занятий. В знак своей принадлежности к ордену они носили полукрест.
ТАМПЛИЕРЫ
ВНЕШНЯЯ ИСТОРИЯ ОРДЕНА
В том же самом году (1118), когда Раймунд дю Пюи принял руководство Орденом иоаннитов, девять французских рыцарей дали иерусалимскому патриарху обет целомудрия, бедности и послушания; вместе с тем, ввиду многочисленных опасностей, угрожавших христианам в Палестине, они взяли на себя обязанность оказывать вооруженную защиту паломникам, охраняя их на пути от морского берега к святым местам от магометанских и христианских придорожных разбойников. Во главе этих отрекшихся от мира людей, которые соединяли общественное служение с суровой военной дисциплиной «во славу Пресвятой Матери Божьей» и сочетали монашеский образ жизни с рыцарскими правами, самоотверженную любовь к ближнему с воинской доблестью, стоял Гуго де Пайен, благородный образ рыцаря без страха и упрека.
Новое учреждение, вызванное на свете всем, что было наиболее глубокого в мировоззрении той эпохи и вполне отвечавшее насущным потребностям франков на Востоке, вскоре получило существенную поддержку и поощрение со стороны как духовной, так и светской власти. Король Иерусалимский, Балдуин II, вскоре отдал этим рыцарям — монахам часть своего дворца, примыкавшего к храму Соломона. С этих пор они стали называться «бедными братьями во Христе и поборниками Иерусалимского храма».
По настоянию Балдуина, «духовный отец» западных христиан, святой Бернар Клервосский, пользуясь своим влиянием (1091–1153), оказал им поддержку; это был суровый мистик и упорный защитник иерархического авторитета, который, вызывая в свое время всеобщее поклонение, оставил, однако, по себе столь печальное воспоминание жестким преследованием Абеляра и своего вдохновенного ученика Арнольда Брешианского, смелых борцов за свободу духа и права разума. Новый орден был утвержден папой Гонорием II, и благородный Гуго де Пайен признан великим магистром его; на соборе в Труа в 1128 г. для ордена выработали устав, в составлении которого аббат принимал большое участие.
Орден тамплиеров послужил образцом для целого ряда подобных сообществ. Он нашел усердных подражателей на Пиренейском полуострове; подобно тому как это было на Востоке, они здесь отдавали все свои силы на низвержение ислама. Так, в 1158 г. Раймонд, аббат монастыря Святой Марии в Фиельтро, основал орден Кала гравы. В 1157 г. галисийское духовенство собрало несколько воинственных рыцарей и составило из них орден Компостелла; важнейшей обязанностью его членов была охрана могилы Святого Иакова, находившейся в этом городе, и сопровождение направлявшихся туда пилигримов. В 1176 г. возник Орден Алькантары. Близким к Ордену тамплиеров является также Орден Святого Лазаря, основанный в Палестине итальянской аристократией, посвятившей себя уходу за прокаженными и, согласно статуту, избиравшей своего магистра из числа рыцарей, зараженных проказой. Члены его носили черную одежду с белой каймой и зеленым крестом. Немецкий орден и впоследствии слившийся с ним Орден меченосцев в Лифляндии возникли на той же почве, как и Орден тамплиеров. О других подобных орденах, не раз упоминаемых нами, как, например, об Ордене Святого Лаврентия, мы не имеем более подробных сведений. В зависимости от очень разнообразных условий ордена эти и развивались весьма различно. Но есть некоторые черты, которые свойственны всем им. Характерная для всех них опасная двойственность уже заключала в себе зародыш разложения. И, смотря по тому, какая сторона — военная или религиозная — преобладала в дальнейшем развитии ордена, ему угрожал, с течением времени, конфликт с государственными или церковными властями, который в конце концов приводил к гибели. Так было в Испании, в Пруссии, такова была судьба госпитальеров и, наконец, тамплиеров.
