Хорошо подготовив почву, собрание предводителей в Леене постановило поднять движение поздней осенью 1513 г. На храмовом празднике в Бингене 9 октября предводители его сошлись вместе с главарями нищих для обсуждения последних мероприятий; был назначен и день, в который по всей долине Рейна должно было развернуться знамя революции.
Но прежде чем дело дошло до этого, городской совет Фрейбурга узнал о грозящей опасности. Масса заговорщиков попала в карающие руки правосудия, была подвергнута ужасным мучениям и казнена в Рабенштейне. Иосту Фрицу удалось вместе с несколькими предводителями убежать в Швейцарию, и еще в продолжение нескольких лет его часто видели в деревнях Шварцвальда — агитирующим и раздувающим брожение.
БЕДНЫЙ КОНРАД
Весна 1515 г. принесла с собою взрыв страстей в Вюртемберге. Здесь господствовал герцог Ульрих, тот безумный тиран, о чьих охотах, пиршествах и развлечениях до нас дошли баснословные, хотя большей частью и хорошо засвидетельствованные известия. Его подданные страдали от неслыханного податного бремени, которое принимало совершенно невыносимые размеры вследствие колоссальных налогов на потребление. Неудивительно, что революционные идеи «лаптя» нашли в среде голодающего, жестоко насилуемого народа самую благоприятную почву.
Уже в 1503 г. крестьяне живописной долины Ремы соединились в братство, которое они, как и их несчастные единомышленники по ту сторону Шварцвальда, хотели назвать «лаптем». Но так как это прозвище пользовалось повсюду у властвующих лиц скверной репутацией, то сообщество было названо «бедным Конрадом», что должно было означать бедного человека.
«Бедный Конрад» представлял собой «скромное общество, в котором, под видом веселых прибауток и шуток, сохранялись и скрывались от непосвященных глаз тенденции прежних крестьянских союзов».
Как известно, стоит образоваться лишь войску, а предводители всегда найдутся. Так, во главе «бедного Конрада» стоял атаман «Гейспетер», который носил белый полотняный мужицкий кафтан, серую войлочную шляпу и составлял списки всех членов союза. В союз принимались лишь рабочие, нищие, бродяги и всякий сброд, тогда как все, кто еще мог что‑либо потерять, исключались из него. Поступающий принимался в союз посредством торжественного рукопожатия со стороны атамана и брал на себя обязательство никому не выдавать тайного лозунга и положений союза. После этого он наделялся пахотной землей или виноградниками из имуществ, которыми союз владел на луне, в пустыне и на «голодной горе». Какое значение имело это странное, очевидно, символическое действие, неизвестно.
Одно ясно, что оно заключало в себе больше, чем только горькую сатиру на существующее грустное положение вещей.
Как союз «лаптя», так и Ремстальское братство имело свое собственное знамя: синее поле с распятым Христом, перед которым коленопреклонен крестьянин, и с надписью «Бедный Конрад!».
Когда весной 1514 г. в Вюртемберге был объявлен так называемый капитальный налог (Kapitalsteuer), атаман союза собрал всех членов в открытом поле, очертил лопатой огромный круг, стал посередине его и крикнул:
Я — бедный Конрад, я им зовусь я им останусь.
Кто не хочет платить злой пфеннинг,
Тот да станет ко мне этот круг.
Кроме заговорщиков, более двух тысяч крестьян и горожан последовали приглашению. Это был первый шаг, который заговорщики рискнули совершить публично.
Другой опыт для определения того, насколько «бедный Конрад» сможет рассчитывать на сельское население, был совершен Гейспетером следующим образом: огромнейшая масса народа в торжественной процессии совершила испытание установленного герцогом фальшивого веса. Если этот уменьшенный вес поплывет, то прав будет герцог, говорил Гейспетер; если он пойдет ко дну, то прав крестьянин. При необузданных приветственных криках толпы дикий по своей нелепости опыт дал благоприятный результат. И вскоре вооруженные толпы направились к городу Шорндорфу, заняли его и сделали центром восстания.
В доме ножовщика Каспара Брегенцера устроили канцелярию, в которой сосредоточивалось управление «бедным Конрадом». Отсюда писарь союза, Ульрих Энтемайер, выпускал воззвания ко всем городам и деревням, в которых предполагалась наличие недовольных. Решительные и ловкие эмиссары объезжали всю страну до самых отдаленных уголков и поднимали простой народ. В Маркгренингене даже городской пастор проповедовал в духе «бедного Конрада». Подданные, проученные притеснениями, повсюду охотно следовали заманчивым обещаниям и с радостным сердцем клялись служить верою и правдою тайному союзу. Недаром же последний обещал освобождение от скверных новшеств, от податей и барщины, неограниченное пользование рыбными ловлями, охотой и лесом.
Арест одного из вождей как по волшебству поднял многие тысячи вооруженных крестьян, которые двинулись на города и, действительно, завладели Кальвом и Бакнангом.
Движение повстанцев достигло своего апогея. Теперь было достаточно только целесообразного и единого плана, чтобы вся южная Германия собралась вокруг знамени революции. Но слишком скоро выяснилось, что «бедный Конрад» располагал большим числом ловких рук и жилистых кулаков, но ни одной действительно талантливой головой.
После того как правительство сделало крестьянству на Тюбингенском ландаге, к которому представители от крестьян не были даже вовсе допущены, несколько жалких уступок в вопросе о потравах во время охоты, участники мятежа были соблазнены всевозможными прекрасными обещаниями вероломного герцога и разошлись по домам, а затем ужаснейшие казни в Шорндорфе и Штутгарте и полное обезоружение всего крестьянского населения сделали всякое дальнейшее сопротивление невозможным.
Еще легче, чем в Виртемберге, удалось подавить только возникавшего «бедного Конрада» в Бадене. Восемьсот жителей Бюлерталя соединились в тайный союз под предводительством Гугельбастиана. Однако, прежде чем заговорщики успели приступить к действиям, все движение было подавлено маркграфом Филиппом Баденским.
Тем не менее брожение в южной Германии продолжалось. Мы слышим везде о тайных собраниях и союзах, которые собирались вступить в союз со швейцарцами. В 1522 г. крестьяне собрались в Гегау вокруг белого знамени, на котором были изображены золотой лапоть и солнце и сделана надпись «Кто хочет быть свободен, пусть последует свету этого солнца».
Всеобщее нежелание господствующих классов уступить какое‑нибудь из своих законных или противозаконных притязаний вело к тому, что идеи «лаптя» и «бедного Конрада» не могли погибнуть. И даже самые жестокие наказания не могли помочь, пока жила вера в неисправимость господ и в будущее революционного движения.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. СТАРОЕВАНГЕЛИЧЕСКИЕ ОБЩИНЫ И ПЕРЕКРЕЩЕНЦЫ
Чем сильнее римская церковь стремилась подавить индивидуальную свободу исповедания и мышления посредством иерархических предписаний, пригнуть всю религиозную жизнь под железное ярмо пышно обставленного сословия клира, чем более она превращала богослужение в непонятную обрядность, а религию — в беспредельную веру в чудеса и в безмерное поклонение мощам и иконам, тем живее в народе сказывалась жажда настоящего поучения и духовного просвещения, тем смелее дух человека боролся с гнетом иерархии и старался сбросить с себя ее цепи.
