Представители всех этих стремлений, которые вызвали в Чехии крайнюю сумятицу во взглядах и делах и содействовали здесь появлению гуситства, — все эти Божьи друзья, бегарды и вальденсы, фратичеллы и лолларды и другие разноименные, своеобразные союзы и удивительные секты составляли, особенно в Германии, необозримую цепь общин, которые, хотя и не обладали прочной внутренней связью и были далеки от мысли целесообразной борьбы и какой‑нибудь планомерной агитации, все же неискоренимым образом запечатлели выраженные ими убеждения в широких массах народа и так со своей стороны возделывали почву, на которой впоследствии могли успешно взойти посевы реформации.
В тесной связи с еретическими партиями реформы, в особенности с вальденсами, богемскими братьями и мистиками, стояла радикальная секта перекрещенцев.
Дитя эпохи церковной революции, эпохи глубокого возбуждения умов, эта секта возродила древний аскетический идеал в том виде, как он лежал в основе средневекового мировоззрения, совершенно неожиданно дала ему новую жизнь и выдвинула на первый план причудливое сочетание остроумных умозрений с крайним эмпиризмом, древнехристианское презрение к жизни и самый дикий фанатизм, монашеское отречение от всего земного и фантастические планы господства над всем миром.
Зачатки религиозного радикализма в Германии мы встречаем в промышленном Цвиккау, где звучали еще отголоски гуситских движений в Альтштедте и Мюльгаузене, где фанатические демагоги, Мюнцер и Пфейфер, мечтая о роли Моисея и Гедеона, велели носить перед собой красный крест и обнаженный меч, и в марте 1525 г., после неоднократных уличных столкновений, свергли старый городской совет и организовали коммунистическое царство Божие на земле.
Натура, одержимая пожирающими страстями, с огненным взглядом, не свободный от чувственных побуждений, полный демонического красноречия Томас Мюнцер был создан для роли проповедника революции. В Галле и Альтштедте он организовал тайные союзы «для осуществления Царства Божия на началах свободы, равенства и чистосердечия», причем члены этих союзов выделялись своей одеждой и длинными бородами.
Вскоре Нюрнберг, Аугсбург, Страсбург и Цюрих сделались центрами секты, в которой уже ясно намечались различные элементы развитого анабаптизма: наряду с боязливой покорностью Библии — экстатическое возбуждение, чрезмерный эмпиризм и твердая вера в божественное вдохновение, уделяемое каждому человеку; рядом с древнехристианской набожностью — необузданный фанатизм; рядом с монашеским отречением и удалением от мира — фантастические мечты о завоевании мира, дикие грезы о будущем, полном кровопролития и победного ликования.
С начала 1525 г. это радикальное движение усвоило себе и общий внешний признак в виде вторичного крещения, которое впервые стало применяться в швейцарских общинах.
После великой крестьянской войны (1525–1526) перекрещенцы были вынуждены прибегнуть к тайне. Переодетые так, чтобы не бросаться в глаза, они бродили по немецкой земле, проникали в дома, воздействовали на их жителей, устраивали тайные собрания и умели внушать их участникам восторженную приверженность своим идеям. Они обращались преимущественно к низшим слоям населения, к ремесленникам и крестьянам, которых так любили все друзья народа в эти годы всеобщего возбуждения.
Особенно ясны были их учения для сословия ремесленников, которые, сидя в своих душных мастерских, по — своему обдумывали ход вещей на свете, — настолько ясны, что, подобно какой‑то эпидемии, сектанты все быстрее и быстрее охватывали одну страну за другой и всюду находили горячих поклонников. Нет почти ни одной христианской страны, где бы нельзя было найти следов влияния этих фанатичных мечтателей. Религиозный экстаз перекрещенцев грозил переворотом всего существующего государственного и церковного порядка, и вскоре сектанты натолкнулись на сопротивление и на ожесточенную ненависть защитников законного порядка вещей.
В 1526 г. в Швейцарии, южной и средней Германии началась охота на революционных сектантов, которых травили, подобно диким зверям. Но вскоре она потерпела позорное поражение, разбившись о героизм своих жертв. Возмущение бесчеловечными жестокостями преследователей только увеличивало фанатизм и стойкость Божьих детей. Мученичество, как всегда, оказывало заразительное действие.
Странствующие ремесленники разносили таинственные учения, собирали верующих в тайные собрания, предвещали близкое пришествие Господа для Страшного суда и пророчили, что Божьи дети должны не только выйти победителями из всеобщего переворота, но даже сами будут исполнителями суда Господня.
Мрачные апокалиптические картины и идеи показывали могущественное воздействие на возбужденную фантазии простого народа, и приверженцы революции жадно слушали смелые прорицания. Энтузиасты анабаптизма зашевелились в Швабии, Франции и Тюрингии, в богатых промышленных городах Рейна и образовывали общины. Вскоре вся Германия до самой Голландии была покрыта сетью тайных раскольничьих сект, которые находились друг с другом в правильном общении через посредство странствующих проповедников и посланий и пропагандировали свои идеи так успешно, что экстаз секты в короткое время дошел в Нидерландах и Вестфалии до невиданных дотоле размеров, от него зажегся в Мюнстере огонь, «перед пламенем которого содрогнулся весь свет».
Однако, некоторое время спустя, мстительная рука Немезиды настигла созданное здесь деспотическое Божье государство, в котором коммунизм проявлялся в самых ужасных формах, в котором духовное высокомерие и чувственный ритуал, мистически религиозный фанатизм и варварская жестокость превращали людей в каких‑то диких зверей! Мюнстерская катастрофа (1555) задержала развитие секты перекрещенцев. Ее всемирно — историческая роль была уже сыграна. Погруженные в глубокую нищету, ее взвинченные и фантастично настроенные приверженцы рассеялись по всем странам. Они постепенно отбросили принципы, опасные для нравственности и для государства, и заключенные в их учении чисто христианские идеи взяли верх над ними.
Опираясь на эти идеи, набожный и трудолюбивый Менно Симонс, пастор в восточной Фризии, собрал на нижнем течении Рейна и на берегах Северного моря разбросанные остатки перекрещенцев в маленькие общины, которые, удалившись от мира, вели в христианском общении тихую и работящую жизнь. И Менно положил в духе древних апостолов «основание к организации тех братских союзов, которые сохранились по настоящий день, не зная ни священников, ни Св. Таинств, но со строго нравственной дисциплиной, в Германии и Нидерландах под названием меннонитов и в Англии и Америке — в виде баптистов».
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. ИЕЗУИТЫ
ВНЕШНЯЯ ИСТОРИЯ
Когда средние века неудержимо шли к могиле, потеряв безвозвратно свои прежние жизненные силы, в европейском обществе установилось общее сознание, что необходимо коренное преобразование порядка вещей. Но в то время как романские племена с дикой поспешностью, с необузданной жаждой подвигов бросились на неизведанные пути приключений и завоеваний, доступ к которым был найден благодаря удивительным географическим открытиям Колумба и Васка да Гамы, один только немецкий народ со всей своей горячностью обратился к духовной работе и чрезвычайно усердно начал работу своего духовного возрождения.
