Вот и остаются для восходящих ступеней Преступлений все эти «полоски кожи». Но, думаю, тот бы мужичок после первого же надреза, первой капли крови Николая смутился бы, да и отправил бы бывшего монарха в монастырь, как Василия Шуйского…
Самое важное Слово, над которым бы ещё думать и думать (!), сказал Иоанн Кронштадтский: «Нам дан царь благочестивой жизни». Сегодня это Слово пробуют разменять на пятаки политических оценок и лозунгов, но если вдуматься… святым Иоанном сказан был максимум, что можно сказать хорошего о Николае, не покривив душой: благочестива жизнь, о политике – ни слова. Прекрасный муж, отец, дядя, племянник (особенно кузен и племянник, – дядьям, великим князьям и полслова поперёк сказать было его проблемой). Точно и Горбачёв: при всех его политических преступлениях – идеальный муж и папа. А вот у создателей империй – семейных неблагочестивых жизненных поступков, вторых браков, жён-монахинь, жён-самоубийц, погибших в казематах или в плену детей…
Нельзя требовать от Николая силы Александра III, размаха Петра I, но у нас ведь был и очень недооценённый монарх Фёдор Алексеевич (шесть благословенных лет собирания сил) и Фёдор Иоаннович: кротость, физическая немощь, благочестивая жизнь и… благочестивая политика! У нас, слава богу, не Калифорния! – обходились и без губернаторов-«терминаторов», суперменов.
Но потому так и неприкаянна эта фигура: среди Святых он – «Наполеон», гордо засунувший руку за полу… власяницы, главком 1916–1917 годов. А среди полководцев – «Святой», механически выдающий резолюцию «На всё Божья воля» в ответ на любое военное донесение…
В феврале 2011 года на ТВ шёл документальный фильм об этом важнейшем периоде русской истории. Авторы: М. Ширяев, М. Смолин, Н. Смирнов, Н. Симаков – прекрасно и убедительно разоблачили механизм тогдашней пропаганды раздувавшей цифры русских потерь, и то, как этот механизм давил на русское правительство. Но и у них тот же удобный штамп: «твёрдость Николая II» и «мягкость Витте». Но эти фэнтэзи, лубки, сказки не только приторны, в перспективе они весьма вредны. Чем?..
Видите ли… Племена, живущие охотой, собирательством, скотоводством, могут позволить себе витание в мифах, счастливое бытие среди нимф, эльфов, добрых и злых духов, фавнов… Но государству, имеющему заводы, железные дороги, электростанции, просто-таки опасно вдруг говорить, что 2×2= (может, где-то, по погоде и настроению) и 5, и 7.
А основа строительства, «прямой угол» – от 40 до 150 градусов…
Опасно настолько подрывать фундамент, власть Факта, Точность. Говоря в этой ситуации о «твёрдости Николая», вы лишаете Россию вообще самого понятия Твёрдости , критериев твёрдости. Как там твёрдость-то меряют? По «шкале Бринеля»? Но если… пластилин и алмаз, сталь и дерматин – всё одно, всё равно, из чего же завтра в России гвозди, подшипники, орудийные стволы прикажете делать?.. А уж идею Справедливости опасно подрывать даже и в самом простейшем, таитянском человеческом сообществе!
И психологический феномен даже не в том, что сегодня, в XXI веке Брезкун, Боханов, Мультатули и т. д. пишут о твёрдом Николае и предательском Витте. Главный феномен в том, что уже и тогда, буквально через полгода генералы, министры забыли свой страх и просьбы о мире, ещё через несколько лет появились вполне грозные мемуары… чуть-чуть не дошедшие до Токио. «Япония была на грани истощения и кризиса»?! Перечитайте протокол Царскосельского совета (где и духу Витте не было!): «Сахалин и Владивосток могут быть взяты, тогда условия японцев будут ещё тяжелее». Умницы Муравьёв, Извольский и Нелидов отказались ехать в Портсмут, а Витте, заключив 5 сентября 1905 года «Портсмутский мир», фактически отвоевал половину уже сданного Сахалина – и получил ту обидную кличку.
Но, ладно, он-то, Витте, умер, а перед его «мемуарными победителями» – новая война, новые испытания! А дух чёрной неблагодарности, безответственности, дух эдаких малолетних хулиганов, избежавших поимки, спихнувших дело «на дядю»… это всё осталось в запасе до 1917 года. И тот, в штабном вагоне, записавший: «Всюду обман, трусость и измена…» , загляни тогда случайно в зеркало, мог бы продолжить: «…и тут тоже».
Этот штабной вагон, этот… «Форос на колёсах» (если вернуться к бросающимся в глаза сходствам Николая II и Горбачёва) и оказался местом, где закончилась история трёхсотлетней династии Романовых. Не особо умножая подобные сопоставления, аналогии, нужно всё же признать, что история СССР весьма похожа на ускоренную примерно в 4 раза историю Романовых. Тоже от Смуты – до Смуты. (Тут надо не забыть, что: 1) смуты бывали и в западноевропейских странах, 2) страны прочего мира, кроме Японии, уступают и России по длительности периодов устойчивого, безсмутного развития.)
Похожи и стоящие под огнём яростной критики «отцы-основатели»: Сталин и Петр I. «Кровавым маньякам» припоминают ужасы частной жизни, жену в монастыре, жену застрелившуюся, царевича Алексея, Якова Джугашвили, казнённых соратников.
И такие же безупречные семьянины – «отцы-разрушители»: Николай II и Горбачёв.
Я несколько раз упоминал книги А. Боханова, не цитируя какие-либо фрагменты. Технически сложно показать, что весь том, по сути – детская «Игра в царя». Даже не «В доброго царя», а вообще «В царя»: «…А давайте все вместе зажмуримся и представим, что 1917 года и дальше в России вообще не было. А царь, наоборот, был». Единственно «цитабельным» показался нижеследующий момент, стилистически совершенно приблизившийся к газете «Правда», когда она была под контролем Горбачёва – Яковлева: «Если говорить, скажем, о Кровавом воскресенье, то это, конечно, была великая провокация. Государь не имел к этому никакого отношения, его вообще в Петербурге не было… Что касается личности государя – ну, он не мог отвечать за всё. Местные власти в Петербурге проявили свою нерасторопность, доверились этому попу-провокатору Гапону, за которым стояли совершенно определённые террористические группы» …
Но нет, это точно А. Боханов, книга «Николай II», хотя конечно, поменяй пункты на «Тбилиси, Вильнюс» , подставь «регламент, консенсус, товарищи» – и можно подписывать: А. Яковлев, М. Горбачёв… «Дежавю»
Похожи отношения и с «модернизациями». Пока в Европе заимствуется «голая техника», оборудование – успех, мировые рекорды в темпах промышленного развития. Сталинские пятилетки, выход петровской России на первое место в мире по производству чугуна и близко к тому по меди, тканям (считая парусину)… Когда же вместо инженеров «завозили» гувернёров, бонн, философов (лично и в виде книжной продукции) – сразу хаос, смятение в умах. И главное – неуспех. В отличие от «Фодзона», успешно скопированного на ГАЗе, «продукция чикагской школы» (либерально-монетаристские теории) у нас барахлит. Да и взять шире. Почти не работают, страшно выговорить – многие «свободы». Суд присяжных, адвокатура ( «аблакат – наёмная совесть» ), до сих пор несущие на себе кроваво-грязное пятно «дела Засулич», сегодня имеют всё… кроме доверия народа. Свободы «печати, собраний, партий» , в три-четыре года от момента провозглашения обратившиеся в отдел информационного и организационного обеспечения той приватизации и тех залоговых аукционов. Что же и кто же остаётся тут – свободный ещё и от «свобод»?
