Формально Каледин сохранял лояльность уже распавшемуся Временному правительству и даже приглашал его остатки на Дон, но политически стоял гораздо правее. Помощник Каледина и председатель войскового круга атаман М. Богаевский выступал за то, чтобы перебросить казачьи эшелоны в Москву, где создать новое Временное правительство из помощников министров старого кабинета.
[193] Однако, когда 28 октября Духонин запросил у Каледина войска для подавления большевиков в Москве, Каледин отказал, ссылаясь на постановление войскового круга и трудности переброски войск по железной дороге в сложившихся условиях. 31 октября Каледин направил войска к более реальной цели – Воронежу.
[194]
После получения известия о поражении Керенского (в том числе из-за нежелания казаков воевать) Каледин отменил выступление на север. Он ждал, что советский режим станет рушиться, и тогда можно будет поддержать правые силы.
Когда стало ясно, что Временное правительство перестало существовать, Каледин стал ориентироваться на другой временный орган – возникшее еще до Октябрьского переворота Объединенное правительство Союза юго-восточных федеративных областей. Идея создания такого правительства была провозглашена в сентябре на конференции казачьих войск и горских народов. На второй конференции, которая закончилась 20 октября, был разработан союзный договор, направленный на ратификацию местным правительствам.
Теперь, когда общероссийское правительство отсутствовало, идея приобрела новое звучание. 2 ноября Каледин ратифицировал договор с условием разместить правительство в Новочеркасске. Однако правительство Юго-Восточного союза во главе с кадетом В. Харламовым было создано в Екатеринодаре. Реальной власти оно не имело, Союз был скорее идеей, чем реальностью. Но присоединение к нему было демонстрацией антибольшевизма.
Сопротивление Дона Октябрьской революции ослаблял конфликт между казаками и обычными крестьянами. Казаки составляли 47 % населения и владели 85 % земли.
[195] Не входившие в казачье сословие коренные и иногородние крестьяне претендовали теперь на землю, которую советское государство обещало переделить на уравнительных началах.
Впрочем, общероссийское малоземелье докатилось и до казачества. Паи донских казаков сократились с положенных 30 до 12 десятин. При этом 143 семьи казачьей верхушки имели 750 тыс. десятин.
[196]
На территории войска Донского началось формирование белой Добровольческой армии. 2 ноября на Дон прибыл генерал М. Алексеев. Каледин рекомендовал генералу отправиться куда-нибудь за пределы области, чтобы не притягивать к ней неприятности. Но вскоре выяснилось, что Каледин заинтересован в Алексееве и его организации не меньше, чем Алексеев в Каледине и донском войсковом правительстве.
[197]
Еще в октябре в Петрограде Алексеев стал формировать офицерскую организацию для борьбы против большевиков, но сумел сколотить только роту, которая не решилась на активные действия во время Октябрьского переворота. 30 октября Алексеев принял решение перебираться на Дон.
[198] Он действовал при поддержке Совета общественных деятелей, созданного в середине октября кадетами и другими правыми политиками на совещании в Москве с целью, как говорил видный кадет П. Новгородцев, «отделить все элементы страны, стоящие выше классовых интересов, и объединить их под знаменем спасения родины».
[199]
Однако на Дону ситуация была неблагоприятной для «белого дела». Как писал Алексеев генерал-квартирмейстеру Ставки К. Дитерихсу, «возвращаемые с фронта части, особенно донские, заражены немногим меньше, чем “товарищеские”».
[200]
Узнав о событиях в Петрограде, ростовские большевики создали Донской ВРК. Но он не смог найти достаточную вооруженную силу, и в Ростове в ноябре большевики вошли в «однородно-социалистический» Комитет объединенной демократии (КОД). Но когда в город прибыл отряд черноморских моряков А. Мокроусова, большевики вышли из КОД. Власть в городе захватил ВРК. Тогда 26 ноября юнкера и казаки атаковали Ростовский Совет, в столкновении были убиты член Совета Л. Кунда и трое красногвардейцев. Но покончить с двоевластием калединцы пока не смогли, Совет взяли под защиту матросы-черноморцы. В ходе боев в Ростове и его пригороде Нахичевани революционная часть гарнизона и матросы к 29 ноября победили юнкеров и казаков. Казаки не горели желанием штурмовать Ростов и выходили из повиновения Каледину. В этих условиях решающую роль могла сыграть немногочисленная, но боевитая «алексеевская организация» – верные Алексееву несколько сотен офицеров. Но и солдаты, сначала поддержавшие Совет, тоже не желали воевать и под влиянием пропаганды меньшевиков переходили к нейтралитету.
[201]
2 декабря калединцы и алексеевцы взяли Ростов. По утверждению красных, часть пленных красногвардейцев была расстреляна. В Ростове прошли массовые аресты.
[202]
Одновременно калединцы продвигались на север, вглубь Донбасса, за пределы области войска Донского. Они заняли Луганск и Дебальцево. Это несло критическую угрозу экономике Советской России, а в перспективе Дон мог стать опорой правых сил для похода на Москву. В декабре красные сосредоточили против Каледина 6–7 тыс. бойцов, к которым по мере их продвижения на юг присоединились еще около 7 тыс. местных сторонников Советской власти. Это обеспечивало красным перевес над войсками Каледина. Казаки сражались против них неохотно.
Это придало особое значение Добровольческой армии, которая росла в числе. На юг ехали офицеры и контрреволюционно настроенные интеллигенты со всей страны. Впрочем, далеко не все, кто бежал на Дон, были готовы воевать. «Напор большевиков сдерживали несколько сот офицеров и детей – юнкеров, гимназистов, кадет, а панели и кафе Ростова и Новочеркасска были полны молодыми здоровыми офицерами, не поступившими в армию»,
[203] – возмущался Деникин.
