После «десятки» Московское продовольственное совещание создало более левую «девятку», но, как пишет историк С. А. Павлюченков, Шлихтер «упорно вел борьбу со всеми “самозванцами”, отстаивая позиции Совнаркома».
[249] Точнее – монополию на принятие решений своего наркомата.
Также 27 октября Ленин разрешил городскому самоуправлению проводить реквизиции продовольствия. Теперь ставка делалась на них, и старый аппарат «саботажников» становился не нужен – для этого требовались другие структуры и другие люди с другими навыками.
Однако без «десятки» дела пошли плохо. Как вспоминал член коллегии наркомпрода П. Козьмин, «в декабре дело с продовольствием чрезвычайно обострилось. Рабочие волновались, а контрреволюционный элемент поднял голову. Однако т. Шлихтер все еще был оптимистически настроен».
[250]
Ситуацию надеялись выправить с помощью нового представительного органа, который привлечет к делу широкие круги активистов. 24 декабря было принято постановление ЦИК, СНК и наркомпрода о создании Всероссийского продовольственного комитета, в который вошли представители Всероссийской военно-продовольственной комиссии и I Всероссийского съезда военного флота и фронтового съезда по продовольствию. Эти форумы ставили вопрос широко в плане перспективы: «Реорганизация продовольственного дела может дать положительные результаты только при полном учете и монополизации государством всех продуктов как городской промышленности, так и сельского хозяйства при установлении правильного обмена между городом и деревней и при установлении контроля рабочих над производством… продовольственное дело должно быть демократизировано и передано в руки беднейших слоев населения с устранением цензовых элементов, которые заинтересованы в повышении цен на предметы первой необходимости». Всероссийский продовольственный комитет предлагал Советам создать свои продовольственные комиссии.
[251] Однако эти комиссии еще только предстояло создать, а продовольственное положение в крупных городах ухудшалось здесь и сейчас.
Неудовлетворительные результаты работы наркомпрода привели к тому, что в январе «девятку» поддержали ВСНХ и часть делегатов продовольственного съезда, проводившегося делегатами III съезда Советов. Совнарком выступил в качестве арбитра в конфликте Шлихтера, ВСНХ и продовольственной общественности и прямо сторону наркома не принял. 8 января представитель «девятки» Громан даже выступил на СНК. С содокладом выступил Рыков, который также был сторонником сотрудничества с продовольственной общественностью. Шлихтер сделал им в ответ «контрдоклад». Совнарком поручил Сталину, Карелину и другим «попытаться достигнуть соглашения между девяткой и Комиссариатом продовольствия».
[252] На открывшемся 14 января Всероссийском продовольственном съезде обсуждалась идея все же повысить эффективность заготовок путем организованного привлечения к делу старых специалистов. Но она не получила поддержки, и представители «девятки» и ВСНХ ушли с советского всероссийского продовольственного съезда. Съезд избрал новый Всероссийский совет снабжения (ВСС) при ВЦИК, распустив все предыдущие центральные продовольственные структуры. Остатки старой системы продовольственных управ переходили в структуры местных Советов. В реальности до мая 1918 г. именно они должны были искать продовольствие для своих жителей.
ВСС оказался внешне демократичной, но громоздкой структурой. Вся эта комбинация нужна была скорее для ликвидации общероссийских структур старых специалистов, чем для организации эффективной работы. Признавая это, Шлихтер поясняет, что «это была наиболее целесообразная форма борьбы с антисоветскими группами продовольственных работников…»
[253] Членов Совета стали рассылать с продовольственными миссиями на места. Но высшее советское руководство было заинтересовано в примирении со специалистами продовольственного дела, что привело к отставке конфликтогенного Шлихтера в феврале. Его отправили заготавливать продовольствие в Сибирь. 25 февраля наркомом стал А. Цюрупа – главный организатор продовольственной диктатуры. Уже 14 января, обсудив конфликт вокруг Шлихтера, СНК принял решение: «Усилить посылку не только комиссаров, но и вооруженных отрядов для самых революционных мер продвижения грузов, сбора и ссыпки хлеба и т. д., а также для борьбы со спекулянтами, вплоть до предложения местным советам расстреливать изобличенных спекулянтов и саботажников на месте».
[254]
В феврале во время немецкого наступления и междуцарствия в Наркомпроде продовольственным делом занялась Чрезвычайная комиссия по продовольствию и транспорту во главе с вернувшимся из Бреста Л. Троцким. Комиссия решила воспользоваться восстановлением смертной казни (под предлогом немецкого наступления) и ввела расстрелы торговцев хлебом (мешочников), которые с оружием в руках сопротивляются изъятию у них продовольствия. Для изъятия было решено формировать специальные вооруженные отряды.
[255] Как вспоминал А. Цюрупа, в комиссии по инициативе Ленина обсуждался вопрос о введении продразверстки и наказаниях за ее несдачу крестьянами вплоть до расстрела. Троцкий и Цюрупа решили от греха подальше отклонить такой проект.
[256]
* * *
В условиях саботажа наркоматы начинали работать с небольшим аппаратом. Например, в Наркомате путей сообщения (НКПС) в ноябре – декабре 1917 г. работало немногим более 30 человек. Дело оперативного управления железными дорогами приходилось передать организациям железнодорожников.
20 ноября Викжель признал Советскую власть и потребовал себе функции управления железными дорогами. Это предложение было Совнаркомом отклонено. Но де-факто железнодорожные профсоюзы продолжали управлять дорогами.
12 декабря 1917 г. сторонниками большевиков был созван Чрезвычайный съезд железнодорожных рабочих и мастеровых, который избрал свой Викжель, – среди 78 членов большинство было у большевиков. На съезде нарком М. Елизаров анонсировал прибавку жалованья железнодорожникам. Накануне, 11 декабря, СНК принял специальный декрет о нормах оплаты и введении восьмичасового рабочего дня на железных дорогах.
[257]
Однако Викжель не признал правомочность этого съезда и собрал новый чрезвычайный съезд 19 декабря. Если на обычный съезд делегаты должны были избираться, как в Учредительное собрание, – по спискам и после обсуждения, то теперь Викжель был вынужден принять новый порядок выборов, как у съездов Советов, – комитеты должны были представить списки своих кандидатов к 6 декабря по норме один кандидат от 5 тыс. членов. При выборах прошедшим считался кандидат, который набирал относительное большинство.
[258]
