III Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов 18 января избрал ВЦИК, в который вошли более 160 большевиков и сочувствующих, более 120 левых эсеров и сочувствующих, по несколько эсеров, максималистов, меньшевиков и анархо-коммунистов.
Социалисты вошли во ВЦИК не без колебаний. После разгона Учредительного собрания сотрудничество в «советском парламенте» выглядело унижением. Но 16 января ЦК меньшевиков принял решение о возможности участия не только в Советах, но и во ВЦИК. Задачи их небольшой фракции ставились близкие к тем, которые социал-демократы решали в Государственной думе. Дан писал, что это дает партии «возможность вести с возрастающим успехом критическую и обличительную работу».
[393] Аналогичные задачи решали и эсеры.
Развернулся процесс объединения Советов на местах, где создавались Советы рабочих, красноармейских и крестьянских депутатов – унифицированные органы новой власти.
* * *
Российская революция была мощным движением огромных людских масс, которые стремились изменить свою жизнь к лучшему. Эта революция первоначально ставила перед собой задачи достижения народовластия, политической свободы («воли») и социальной справедливости. Справедливость понималась как передача земли в полное распоряжение крестьянам, а фабрик – рабочим. Разогнав Учредительное собрание, большевики и левые эсеры нанесли удар по народовластию. Лояльный им III съезд Советов представлял уже не все социальные группы России. Более того, рабочие и солдаты имели преимущества по сравнению с крестьянами при выборах депутатов. Ценой ограничения народовластия сторонники радикальной социальной революции стабилизировали систему власти и надеялись теперь провести революцию в социальных отношениях, сделав их более справедливыми, социально равноправными. Но сложные конструктивные преобразования можно было проводить в условиях мира – внутреннего и внешнего.
Однако разгон Учредительного собрания, тяжелые условия выхода из войны, которые ультимативно выдвинули Германия и ее союзники, а также острый продовольственный кризис как оборотная сторона социально-экономического курса власти – все это толкало страну к широкомасштабной гражданской войне. Учредительное собрание, которое в 1917 г. представлялось средством предотвращения внутренней войны, после его разгона стало символом демократического сопротивления большевизму и надежд на решение проблем, которые оказались не по плечу Советской власти.
Глава V
Как выйти из капитализма
Ленин провозгласил 25 октября, что свершилась социалистическая революция. Но в первых декретах Советской власти не было ничего социалистического. Большевики объявили курс на социалистические преобразования, но в чем же они могли заключаться? Социалистические теоретики обсуждали два пути к посткапиталистическому обществу: через переход предприятий в руки их коллективов и широкое самоуправление (снизу), а также обобществление всей экономики в единую систему, работающую по единому плану (сверху). Считалось, что пути сверху и снизу вполне совместимы, что соответствовало и работам Ленина 1917 г.
Контроль и производственная демократия
Первым шагом к социализму снизу должен был стать рабочий контроль, а сверху – создание центрального органа регулирования экономики. В обстановке распада капиталистического рынка социалистические меры виделись способом скорейшего налаживания экономических связей и предотвращения «саботажа» буржуазии, которая сворачивала производство в явно неблагоприятных для частного капитала условиях. Большевики надеялись, что общими усилиями рабочих можно будет быстро создать новую систему продуктообмена. В обращении Московского областного бюро РСДРП(б) к партийным организациям Центральной промышленной области 20 ноября говорилось: «Основной задачей является установить обмен продуктов между городом и деревней, для чего необходим полный учет всего продовольствия и всего готового продукта, как в городе, так и в деревне, через земельные и промышленные (мануфактурные и др.) комитеты».
[394]
Этот учет должен был быть обеспечен во всероссийском масштабе с помощью рабочего контроля. Принятие декрета о рабочем контроле было в числе приоритетов советского руководства, но к подготовке этого документа подошли тщательнее, чем в случае с декретом о земле, в который просто включили необработанные крестьянские наказы.
27 октября Ленин провел совещание по этому вопросу, в котором участвовали большевики – члены Центрального Совета фабрично-заводских комитетов (фабзавкомов, ФЗК) М. Животов, В. Чубарь, П. Амосов, Н. Скрыпник, а также видные большевистские экономисты В. Ногин, Ю. Ларин (М. Лурье), Н. Бухарин, В. Милютин и др.
[395] На этом совещании были предложены три проекта организации рабочего контроля. Ленин предложил тезисы, в которых говорилось: «Рабочий контроль осуществляют все рабочие и служащие предприятия либо непосредственно… либо через своих выборных представителей, которые должны быть выбраны немедленно на общих собраниях с протоколом выборов и сообщением имен выбранных в правительство и в местные Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов».
[396] То есть, по мысли Ленина, должна была быть немедленно установлена связь органов рабочего контроля с Советами и Совнаркомом. Ленин планировал наделить органы рабочего контроля широкими полномочиями: «Решения выборных представителей рабочих и служащих обязательны для владельцев предприятий и могут быть отменяемы лишь профессиональными союзами и съездами».
[397] Таким образом, профсоюзы должны были руководить делом рабочего контроля. Свою долю полномочий получали Советы и ФЗК: «Более подробные правила рабочего контроля устанавливаются местными Советами рабочих депутатов и конференциями фабрично-заводских комитетов, а равно комитетами служащих на общих собраниях их представителей».
[398] Ленин не учитывал противоречия между лидерами ФЗК и профсоюзов в Петрограде. Члены органов рабочего контроля объявлялись ответственными перед государством за дисциплину и охрану имущества перед государством.
Свои тезисы Ленин набросал накануне, не успев продумать детали. Так, он предложил наказывать нарушителей закона тюремным заключением и конфискацией имущества, причем не только предпринимателей, но и рабочих. Дойдя до этого пункта своего проекта, Ленин рассмеялся: «А я и забыл, что имущества-то у рабочих никакого нет».
[399] Эта фраза характеризует представление Ленина о рабочем классе именно как о пролетариате, которому нечего терять, «кроме своих цепей». В действительности связь рабочего класса с собственностью была прочнее, причем не только квалифицированных рабочих, имевших возможность накопить «имущество», но и чернорабочих, не потерявших связь с крестьянским хозяйством.
