Несмотря на то что большевиков поддерживали значительные военные силы на фронте, в тылу грузинским меньшевикам, преобладавшим в Тифлисском Совете, удалось создать народную гвардию, которая в ночь на 29 ноября захватила у просоветских солдат арсенал в Тифлисе и в конце ноября установила контроль над городом. Закавказский комиссариат стал реальной властью. Перед ним встали те же основные проблемы, что и перед Центральной радой: внешнеполитическая и социальная. 16 декабря Закавказский комиссариат принял закон о передаче государственных и частновладельческих земель земельным комитетам. Но на значительной части Закавказья таких комитетов не было. Крестьяне-мусульмане либо не поддерживали земельную реформу как противоречащую шариату, либо силой захватывали земли беков и жгли поместья, убивая их обитателей.
У большевиков не было ясной программы нациестроительства на Кавказе. Если другие регионы представлялись им относительно однородными (украино-русским, белорусско-русским, «мусульманско»-русским) и достойными территориальной автономии, которая вместе с национально-культурным равноправием снимала бы национальную проблему, то на Кавказе этносы и религии были донельзя перемешаны. Впрочем, большевики считали национальные проблемы вторичными по отношению к социальным, а решением национального вопроса – сотрудничество людей разных национальностей без оглядки на этнические различия. Закавказье должно стать сообществом советских республик, которые в зависимости от ситуации можно строить и на экономической, и на национальной основе. Лишь бы все они были советскими, а затем и социалистическими.
Закавказье находилось также в сфере интересов другой стратегии – пантюркистской. Часть Закавказья была совершенно необходима для осуществления пантюркистского проекта – создания нового гигантского национального государства, в которое, как надеялись младотурецкие лидеры Османской империи, она сможет трансформироваться в результате мировой войны.
В беседе с армянским премьер-министром О. Качазнуни османский министр и представитель на Батумской конференции Халил-паша говорил: «Мы, турки, не думаем поработить какой бы то ни было народ, но у нас единственный идеал, и стремимся к нему. Мы желаем восстановить наши контакты с нашей родиной-Тураном, поэтому не хотели бы, чтобы путь, соединяющий наши две родины, находился под чужим господством».
[607] Национальное государство от Балкан до Алтая стало проектом радикальной части младотурок и многочисленных групп тюркских националистов в Российской империи. А что делать другим этносам, проживающим на этом пространстве, – армянам, иранцам, таджикам и др.? Пантюркистский проект вел к формированию нации, занимающей обширную территорию, и если бы в силу не зависящих от народов Закавказья международных обстоятельств он увенчался успехом, то сегодня турками были бы не только западные тюрки из Турецкой республики, но и более восточные тюрки – ныне азербайджанцы, а возможно, и часть тюрок Средней Азии.
Азербайджанские националисты сосредоточились на работе региональных мусульманских организаций, прежде всего Мусульманского национального совета, избранного на общекавказском мусульманском съезде. Его возглавил А. Топчибашев (заместители – М. Расулзаде и М. Гаджинский). На территории нынешнего Азербайджана сохраняли влияние и другие тюркские партии – исламистский «Иттихад», Мусульманский социалистический блок и социал-демократический «Гуммет». В области национальных отношений они выступали за национально-культурную автономию.
* * *
Главным препятствием на пути как пантюркистского проекта, так и союза формирующихся тюркских государств оставалось армянское население и национальное движение. Оно тоже не было однородно.
Политическая ситуация в Армении определялась взаимоотношениями двух основных общин – западной и восточной. В мае 1917 г. был создан Совет обороны западных армян, в октябре на съезде восточных армян в Тифлисе был избран Армянский национальный совет. Западные армяне, претерпев события турецкого террора, погромов и депортаций весны 1915 г., к 1917 г. получили надежду на выход из состава Османской империи, так как российская армия продвинулась далеко на запад, заняв Трапезунд, Эрзерум и Ван.
Военным лидером западных армян был Андраник Озанян, который 23 января 1918 г. получил чин генерала от сворачивающего свою работу российского командования Кавказского фронта. Ветеран антитурецкого повстанческого и террористического движения, Озанян еще в 1907 г. резко разошелся с национальной революционно-социалистической партией «Дашнакцутюн» (дашнаков), в которой ранее состоял. Причины разрыва были как личными, так и политическими – Озанян не поддержал антироссийский курс партии, который она приняла в 1907–1908 гг. Благодаря своим партизанским действиям 1897–1904 гг., участию в Балканской войне на стороне Болгарии и в Первой мировой войне на стороне России Озанян приобрел славу армянского Гарибальди,
[608] что стало большой проблемой для дашнаков, политически доминировавших в «русской Армении».
Выступая на Армянском общенациональном собрании (10 сентября – 13 октября 1917 г.), которому предстояло избрать Армянский национальный Совет, Озанян заявил дашнакам: «Положение наше воистину опасно. Перед нами остро стоит вопрос сохранения физического существования армянского народа. Вас, кажется, не волнуют эти вопросы, вы увлечены одними социалистическими идеями… Вы произносите красивые речи о социализме, но до тех пор, пока в мире есть деньги, будут также капиталисты, рабочие, крестьяне и другие классы. Не исчезнут из этого мира ни классы, ни зло».
[609] Ветеран повстанческого движения отрицал право дашнаков использовать для повышения своего авторитета память погибших повстанцев: «Они и им подобные, тысячи воинов-зинворов пали жертвами не во имя Интернационала, а во имя заветных идей освобождения нации и родины».
[610]
Озанян сам называл себя героем, не был чужд некоторого западноармянского шовинизма: «Вот эти уцелевшие западные армяне и призваны стать единственным элементом завтрашней Армении».
[611] В случае военных успехов он, пожалуй, мог бы стать не только армянским Гарибальди, но и армянским Наполеоном. Позиции сторонников Озаняна отстаивала газета «Айастан» (Армения).
Армянский национальный Совет во главе с А. Агароняном, представлявший восточных армян, был избран на многопартийной основе. В него вошли 15 членов: 6 дашнакцаканов, 2 армянских эсера, 2 социал-демократа, 2 члена либеральной Армянской народной партии (АНП) и 3 беспартийных.
Озанян был не без труда утвержден командиром армянского национального формирования на совместном заседании двух армянских Советов, которое проходило в Ереване под председательством А. Агароняна. В итоге даже дашнаки признали, что «Андраник – это знамя…»
[612]
