Тем временем Совнарком России обратил внимание на армянскую проблему. Настало время напомнить, что не только Германия оккупировала часть территории бывшей Российской империи, но и российская армия стоит на территории Османской империи. Вместо обычного для великодержавной политики предложения обменять одних подданных на других большевики продолжали отстаивать свои политические принципы, не без оснований рассчитывая на мировой резонанс. В случае с Арменией, так же как и в случае с Украиной, Прибалтикой, Польшей и Финляндией, Совнарком выступил за самоопределение.
29 декабря Совнарком принял Декрет о Турецкой Армении, признав ее право на самоопределение. Используя Западную Армению как модель отношений с Германией в Прибалтике, Ленин предлагал вывод российских войск из региона без занятия его турками. Регион должен был контролироваться милицией местного населения. Здесь надлежало провести выборы в Совет депутатов армянского народа. При этом предложение об эвакуации еще не означало приказа об эвакуации войск.
[613]
Озанян и его сторонники положительно оценили декрет Совнаркома о Турецкой Армении и надеялись, что им удастся не пустить турецкую армию в Западную Армению. Газета «Айастан» в своей передовице 1 февраля 1918 г. писала: «Я согласен с содержанием указанного Декрета и не стану спрашивать, почему большевики сначала оголили фронт, после чего думают о сроках и формах вывода войск. Ибо я верю, что мы сумеем удержать фронт, если будем проникнуты сознанием нашей свободы и окончательной независимости. Почему армянский народ на протяжении истекших двух месяцев не сумел выставить 100 000 солдат для защиты своей свободы? Армянский народ, избалованный нескромными претензиями, уповает на русского солдата, что тот останется в его горах и защитит его же собственную свободу? Несомненно, если бы русская армия осталась, это было бы величайшей гарантией дела, и большевизм должен стараться, чтобы незначительная часть русской армии хотя бы временно осталась в нашей стране, пока мы сумеем по-настоящему организоваться и станем способны к самоопределению.
У большевизма нет захватнических вожделений, и прибывающие к нам из России и других районов добровольцы свидетельствуют, что большевики всюду, где только они находились у власти, помогали им и облегчали их проезд…
Во всяком случае, большевистский декрет пусть остается декретом, если многие хотят называть его так, представляет величайшее выражение справедливости и политической честности».
[614]
Таким образом, выдвигая социально-политические принципы мирового масштаба, большевики получили возможность заручиться поддержкой одного из трех сильнейших национальных движений региона.
* * *
5 декабря 1917 г. Закавказский комиссариат и командование Кавказского фронта подписали с Османской империей Эрзинджанское перемирие, которое в советской историографии характеризуется как «сепаратное»,
[615] хотя 2 декабря советское правительство подписало перемирие с Германией и ее союзниками, тоже не спрашивая мнения Закавказского комиссариата.
1 декабря командующий армией генерал М. Пржевальский из-за «создавшегося крайнего затруднения в вопросах продовольствия фронта» объявил о демобилизации пяти возрастов. «Эта частичная демобилизация сильно дезорганизовала Кавказскую армию. Солдаты других возрастов тоже рвались домой»,
[616] – комментирует советский историк Е. К. Саркисян.
Характерно, что большевики выступили против приказа о частичной демобилизации: «Приказ генерала Пржевальского, написанный под диктовку Кавказского комиссариата, под диктовку националистов-сепаратистов, не только оголяет фронт перед внешним врагом, но и создает невероятную анархию внутри страны.
Роспуск единого российского войска и создание национальных корпусов наносит удар не только российской революции, но и ставит на карту существование кавказских народов»,
[617] – заявил С. Шаумян.
На II съезде Кавказской армии в декабре 1917 г. большевики смогли создать самую крупную фракцию. В новом Совете Кавказской армии преобладали большевики и левые эсеры, Совет возглавил большевик Г. Корганов. Краевой Совет Кавказской армии в своем воззвании от 28 декабря 1917 г. выступил против действий национальных партий: «Произвольными расформированиями, демобилизацией и системой национализации полков они внесли полную дезорганизацию в ряды армии».
[618] В то же время организованный отход большевизированной армии через Кавказ угрожал национальным режимам, так как большевики могли «по ходу движения» свергнуть их.
31 декабря ВРК Кавказского фронта приказал «немедленно приступить к планомерному отводу значительной части войск, оставив необходимые позиционные заслоны по охране для складов, средств связи и транспорта».
[619]
* * *
Очагом Октябрьской революции на Кавказе стал Баку. 13 октября меньшевистско-эсеровский исполком Бакинского Совета ушел в отставку под давлением большевиков и левых эсеров. Но и у них не было явного большинства. Временный исполком возглавил С. Шаумян.
15 октября Шаумян собрал часть членов Совета (99 из 250
[620]) вместе с конференцией промыслово-заводских комиссий (бакинский вариант фабзавкомов) и предложил считать это собрание расширенным Советом рабочих и солдатских депутатов, «так как фактически Бакинский Совет уже умер». Естественно, такая узурпация вызвала протесты со стороны социалистов. Меньшевик М. Садовский выступил против, «так как это собрание не имеет ничего общего с Советом». Но левый эсер И. Сухарцев заявил, что Совет старого состава все равно уже не собирается, «а воля бакинского пролетариата и гарнизона вполне авторитетно выражается настоящим собранием».
[621] Собрание проголосовало за эти свои полномочия и выбрало делегатов на II съезд Советов. Резолюцию Шаумяна на данной конференции поддержали 284 голоса против 55.
Однако фактическая ликвидация старого Совета требовала выборов в новый. 22 октября прошли выборы в Бакинский Совет рабочих депутатов, которые разочаровали большевиков: согласно данным, опубликованным в газете «Каспий», 9600 рабочих проголосовали за «Мусават», 6300 за эсеров, 5200 за «Дашнакцутюн», 6800 тыс. за меньшевиков и только 3800 за большевиков.
[622] Бакинский Совет объявил эти выборы недействительными и для проведения более качественных 12 ноября создал избирательную комиссию, за которую развернулась борьба между партиями.
